Общество взаимного кредита
Общество взаимного кредита (ОВК) — вид кредитного учреждения, существовавшего в России в XIX—XX веках, организованного на начале взаимности, то есть совладельцами данного кредитного учреждения были члены — заемщики, связанные круговой порукой.
Целью обществ взаимного кредита было обеспечение своих членов дешевым кредитом, в основном краткосрочным (до 6 месяцев) и на предпринимательские нужды.
Содержание
Принципы управления обществом взаимного кредита
Высшим органом управления общества взаимного кредита было общее собрание членов, на котором каждый член ОВК имел один голос, вне зависимости от размера участия в капитале ОВК. Для ведения текущих дел общее собрание ОВК избирало Совет, Правление и Приемный Комитет. В случае большого количества членов общества взаимного кредита, общее собрание могло заменяться собранием уполномоченных.
Операции обществ взаимного кредита
Деятельности обществ взаимного кредита строилась на взаимных началах. Каждому члену ОВК при вступлении устанавливался размер кредита в соответствии с его кредитоспособностью и предлагаемым обеспечением. В уставе мог быть определен наименьший размер кредита, который может быть открыт Обществом, что позволяло вступать в ОВК только состоятельным подданным Российской империи. Каждый член общества при вступлении брал на себя ответственность за определенную часть обязательств ОВК, 10 или 5 % от этих обязательств он должен был внести в качестве взноса. Такая структура построения капитала и ответственности в ОВК определяли высокую надежность деятельности обществ взаимного кредита. Во времена финансовых кризисов члены и клиенты обществ взаимного кредита, в отличие от коммерческих банков, ни разу не пострадали.
Общества взаимного кредита проводили два вида финансовых операций — операции только со своими членами и операции с любыми желающими. К финансовым операциям, проводимые только со своими членами, относились операции по предоставлению кредитов, в том числе и в виде учета векселей. Так как общества взаимного кредита, в отличие от коммерческих акционерных банков, занимались кредитованием только своих членов, то они стремились понизить процентные ставки по выдаваемым кредитам.
Деятельность по привлечению денежных средств в виде приема вкладов, ведения счетов, общества взаимного кредита проводили с любыми физическими и юридическими лицами.
История деятельности обществ взаимного кредита в Российской империи
Возникновение обществ взаимного кредита
Устав первого российского Общества Взаимного Кредита, был Высочайше утвержден 9 (21) апреля 1863 года. Дата начала операций ОВК 17 (29) марта 1864 года в Санкт-Петербурге, бывшей столице Российской империи, считается днем рождения Общества. Это было первое частное кредитное учреждение в России. В том же году был создан первый акционерный коммерческий банк — Санкт-Петербургский частный коммерческий банк.
Заслуга учреждения первого Общества Взаимного Кредита в России принадлежит Евгению Ивановичу Ламанскому, бывшему в то время товарищем (заместителем) управляющего Государственным Банком Российской Империи. Прежде чем Е. И. Ламанский был назначен товарищем Управляющего Государственным Банком, он тщательно изучил постановку банковского дела в Западной Европе, и в особенности, во Франции и Бельгии. В Бельгии он детально ознакомился с постановкой банковского дела для средних и мелких торговцев. Идеями взаимного кредита он воспользовался, изучив в Брюсселе кредитное учреждение, основанное на взаимности.
В это время по образцу Санкт-Петербургского Общества Взаимного Кредита создаются ОВК в Москве и других городах Российской империи. Так в 1869 было создано Московское Купеческое Общество Взаимного Кредита.
До 1872 г. образование обществ взаимного кредита в Российской империи производилось в каждом конкретном случае на основе утверждавшихся императором уставов. Общие правовые нормы относительно создания и деятельности обществ взаимного кредита впервые были установлены Высочайше утверждённым мнением Государственного совета «Об учреждении частных кредитных установлений» от 31 мая 1872 г. Данный правовой акт утвердил временные правила для учреждения акционерных и «на круговом ручательстве заемщиков основываемых» частных кредитных учреждений. В соответствии с данным правовым актом временно прекращалось создание частных кредитных учреждений в столицах и тех губерниях, где их уже существовало не менее двух. Уставы обществ взаимного кредита и изменения в них утверждались министром финансов по следующим образцам уставов обществ взаимного кредита Пензенского, Новочеркасского и Второго Харьковского от 21 мая 1871 г. и устава Варшавского общества взаимного кредита от 10 ноября того же года.
Долгое время в Санкт-Петербурге действовало только одно общество взаимного кредита представителей торгово-промышленного капитала, хотя в 1871 году, в Санкт-Петербурге было учреждено Общество Взаимного Кредита Санкт-Петербургского Уездного Земства. Второе Санкт-Петербургское Общество Взаимного Кредита бало создано только в 1895 году. С начала XX века представители различных отраслей деятельности в Санкт-Петербурге стали создавать новые ОВК, например Общество Взаимного Кредита Печатного Дела, созданное в 1904 году, Общество Взаимного Кредита Торговцев Апраксина двора и Сенной площади, созданное в 1910 году, так Русское торгово-промышленное общество взаимного кредита, созданное в 1907 году, объединяло только членов Русского торгового общества.
Период бурного роста обществ взаимного кредита
В начале XX века наступил период бурного роста обществ взаимного кредита.
| Год | Количество ОВК | Количество членов ОВК |
|---|---|---|
| 1895 | <center>93 | |
| 1901 | ||
| 1905 | ||
| 1910 |
</center> На 1 января 1914 года в Российской империи оперировало 1117 обществ взаимного кредита, а в Санкт-Петербурге действовали около 30 обществ взаимного кредита.
Съезды представителей обществ взаимного кредита
В 1895 году в Харькове прошел первый съезд представителей обществ взаимного кредита. На съезде рассматривались актуальные вопросы развития обществ взаимного кредита, в том числе вопрос создания нормального устава общества взаимного кредита. Второй съезд представителей обществ взаимного кредита прошел в 1898 году в Санкт-Петербурге. Третий съезд представителей обществ взаимного кредита прошел в 1907 году в Санкт-Петербурге. На губернском уровне так же проходили съезды представителей обществ взаимного кредита.
Создание Центрального Банка обществ взаимного кредита
Бурный рост численности обществ взаимного кредита привел к необходимости объединения обществ взаимного кредита в виде Центрального Банка обществ взаимного кредита (ЦБ ОВК). Одним из причин объединения ОВК был тот факт, что в одно и то же время одни ОВК кредитовались в коммерческих банках, а другие - держали в них свободные средства. Таким образом, коммерческие банки выступали посредниками в распределении средств между ОВК, получая за это солидные проценты. Оставить эти деньги в управлении самих ОВК стало основной целью объединения. В 1909 году были открыты действия ЦБ ОВК. Он был создан на тех же организационных принципах, что и другие ОВК: каждый пайщик мог получить кредит, в 10 раз больший его взноса в основной капитал. Деятельность ЦБ ОВК сдерживало то, что по уставу он не мог привлекать в пассивы средства населения. Поэтому, несмотря на крупные кредиты в Государственном Банке и коммерческих банках, которыми располагал ЦБ ОВК, перед ним стояла проблема нехватки средств. Количество членов ЦБ ОВК постоянно росло. Если на момент открытия действий, к 30 января 1909 г., он объединял 144 ОВК (39 % всех существовавших в это время), то к началу следующего года - 304 (65 %), ещё через год - 464 (76 %), а к 1912 г. - 650 обществ.
Деятельность обществ взаимного кредита в первые годы Советской власти
Национализация обществ взаимного кредита в первые годы Советской власти
После революционных событий 1917 года, одним из первых решений Советской Власти было установление государственной монополии на банковскую деятельность и национализация частных акционерных банков и банкирских контор. С этой целью ВЦИК был принят 14 декабря 1917 года Декрет О национализации банков. Национализация обществ взаимного кредита началась в октябре 1918 года в соответствии с циркуляром Народного комиссариата финансов РСФСР от 10 октября 1918 года О ликвидации обществ взаимного кредита.
Восстановление обществ взаимного кредита в условиях Новой Экономической Политики
После введения новой экономической политики (НЭП) и восстановлении свободного товарооборота и денежного хозяйства перед правительством РСФСР и других Советских Республик стала задача организации кредитной системы, которая могла бы охватить все многообразные стороны народного хозяйства страны.
Первым в РСФСР открыло своё действие 1 июня 1922 года Петроградское Общество Взаимного Кредита, затем переименованное в Первое Общество Взаимного Кредита в г. Ленинграде. В основу устава Общества вошёл Устав Санкт-Петербургского Общества Взаимного Кредита. Располагалось Первое Общество Взаимного Кредита в здании по адресу Екатерининский канал, д.13, которое принадлежало Санкт-Петербургскому Обществу Взаимного Кредита до 1917 года.
Затем, 1 августа 1922 года приступили к работе Петроградское Торгово-Промышленное ОВК и Саратовское ОВК, 24 августа того же года — Харьковское ОВК, 25 августа — Киевское ОВК, 8 сентября — Ростово-Нахичеванское ОВК, 15 ноября — Московское Учётное ОВК и пр. Вслед за этим началось довольно оживленное создание новых ОВК как в крупных торгово-промышленных центрах, так и в других губернских и уездных городах, и даже в крупных сёлах. Наибольшее количество ОВК в 1927 году приходилось на города уездного и окружного значения.
Первые общества взаимного кредита в РСФСР начали возникать, когда ещё не было особых законодательных актов, регулирующих как порядок возникновения Обществ, так и их деятельность. 2 сентября 1922 года Советом Труда и Обороны был утвержден нормальный (типовой) устав ОВК и одновременно с этим было поручено Народному комиссариату финансов в дальнейшем разрешать ОВК, если уставы их не будут иметь существенных отступлений от нормального устава. На нормальный устав были переведены и все ранее разрешенные ОВК, за исключением только Первого Общества Взаимного Кредита в г. Ленинграде.
Общества взаимного кредита прекратили свою деятельность в начале 30-х годов XX века в результате кредитной реформы, проведенной в СССР.
Особенности деятельности обществ взаимного кредита в годы Советской власти
Общества взаимного кредита были местными организациями с районом деятельности, обычно распространяющимся только на территорию одного города, в котором находились Общества. Это способствовало сплочению вокруг общества взаимного кредита его членов, знакомству их между собой и взаимной осведомленности об имущественном положении и коммерческой добросовестности каждого из членов общества. Дополнительная ответственность всех членов своим имуществом по обязательствам общества взаимного кредита, предусмотренная уставом, давала обществу взаимного кредита определенную финансовую устойчивость даже при отсутствии крупных капиталов. Эти стороны организации общества взаимного кредита должны были способствовать возникновению доверия частных лиц к обществу взаимного кредита и дать возможность им привлечь в свои обороты частные денежные средства. Предусмотренные уставом пределы размеров кредитования отдельных членов общества, устанавливаемые правительственной властью при утверждении устава, ставили препятствия слишком широкому кредитованию частных предпринимателей. С другой стороны, благодаря тому, что все члены ОВК на равных основаниях, независимо от размеров членских взносов, принимают участие в управлении деятельностью ОВК, судьба Общества не могла оказаться в руках одного лица или небольшого числа лиц, распоряжающихся вопреки желанию большинства членов.
Местный характер деятельности обществ взаимного кредита, сравнительно небольшой масштаб их работы и обязанность ОВК представлять установленную отчетность давала органам государственного надзора полную возможность осуществлять надзор за их деятельностью.
Все эти черты ОВК давали основания надеяться, что привычные для широких кругов частного торгового и промышленного мира формы кредитной организации могут успешно привиться к условиям деятельности частного капитала и в то же время дать возможность поставить эти учреждения в рамки государственного регулирования.
Постановлением Совета Труда и Обороны от 10 ноября 1922 года «О порядке утверждения уставов и надзоре за деятельностью кредитных учреждений» был установлен общий для всех кредитных учреждений, в том числе и для ОВК, порядок учреждения и правительственного надзора за их деятельностью. В развитие этого постановления Наркомфином было издано ряд инструкций, из которых можно выделить Инструкцию от 7 мая 1923 г., а также ряд циркулярных разъяснений, которыми подробно регламентируется порядок прохождения ходатайств о разрешении новых ОВК, а также устанавливаются правила надзора за ними.
Общество взаимного кредита могло открыть свои действия, если устав его не отступал от нормального устава, только с разрешения Наркомфина союзной республики. Желающие образовать ОВК учредители, в количестве не менее 5 лиц, должны были составить устав в 3 экземплярах, подписать его и заверить нотариально, составить объяснительную записку, в которой подробно обосновывалась необходимость организации Общества и дать экономическую характеристику того пункта, где предполагалось организовать ОВК и представить в местный финансовый отдел на утверждение.
После утверждения устав регистрировался в Наркомфине, затем учредители делали публикацию в прессе об утверждении устава, и после этого ОВК в течение 6 месяцев должно было открыть действия, в противном случае оно считалось несостоявшимся. Для открытий действий Общества требовалось наличие не менее 50 членов. По открытии действий Правление Общества должно было представить в Наркомфин протокол учредительного общего собрания, отчет учредителей, а также вступительный баланс и опись имущества. Затем ОВК обязано было представлять в Наркомфин установленную периодическую отчетность.
Целью ОВК по уставу являлось доставка своим членам необходимых для их оборотов капиталов. Район деятельности ОВК уставом не определялся. С разрешения Наромфина союзной республики ОВК могли открывать приемно-платежные кассы, которые должны находиться в пределах того города, где работало Общество, и, которым предоставлялось право ведения только кассовых операций по приему и выдаче денег по распоряжению Правления без производства самостоятельных операций.
ОВК предоставлялось право производить почти все банковские операции. Все виды кредитов Общества могли открывать только своим членам, за исключением выдачи ссуд под залог государственных ценных бумаг.
См. также
- Ссудо-сберегательное товарищество
- Кредитное товарищество
- Кредитный потребительский кооператив
- Микрофинансовая деятельность
Напишите отзыв о статье "Общество взаимного кредита"
Литература
- Кредит взаимный // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Общества взаимного кредита // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Кильчевский, В. А. Права и обязанности члена кредитного кооператива: 3-е доп. изд. / В. А. Кильчевский.– М.: 1918.– 30 с.
- Корелин, А. П. Сельскохозяйственный кредит в России в конце ХIХ – начале ХХ века / А. П. Корелин.– М.: Наука, 1988.– 259 с.
- Курлаев А. М. и др. Российская национальная модель кредитной кооперации: Концепция. — Спб, 2002.
- Ламанский Е.И. Общество взаимного кредита. — Спб, 1863.
Отрывок, характеризующий Общество взаимного кредита
На Пьера опять нашла та тоска, которой он так боялся. Он три дня после произнесения своей речи в ложе лежал дома на диване, никого не принимая и никуда не выезжая.
В это время он получил письмо от жены, которая умоляла его о свидании, писала о своей грусти по нем и о желании посвятить ему всю свою жизнь.
В конце письма она извещала его, что на днях приедет в Петербург из за границы.
Вслед за письмом в уединение Пьера ворвался один из менее других уважаемых им братьев масонов и, наведя разговор на супружеские отношения Пьера, в виде братского совета, высказал ему мысль о том, что строгость его к жене несправедлива, и что Пьер отступает от первых правил масона, не прощая кающуюся.
В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничто в жизни не считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в наказании жены.
«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».
«Петербург, 23 го ноября.
«Я опять живу с женой. Теща моя в слезах приехала ко мне и сказала, что Элен здесь и что она умоляет меня выслушать ее, что она невинна, что она несчастна моим оставлением, и многое другое. Я знал, что ежели я только допущу себя увидать ее, то не в силах буду более отказать ей в ее желании. В сомнении своем я не знал, к чьей помощи и совету прибегнуть. Ежели бы благодетель был здесь, он бы сказал мне. Я удалился к себе, перечел письма Иосифа Алексеевича, вспомнил свои беседы с ним, и из всего вывел то, что я не должен отказывать просящему и должен подать руку помощи всякому, тем более человеку столь связанному со мною, и должен нести крест свой. Но ежели я для добродетели простил ее, то пускай и будет мое соединение с нею иметь одну духовную цель. Так я решил и так написал Иосифу Алексеевичу. Я сказал жене, что прошу ее забыть всё старое, прошу простить мне то, в чем я мог быть виноват перед нею, а что мне прощать ей нечего. Мне радостно было сказать ей это. Пусть она не знает, как тяжело мне было вновь увидать ее. Устроился в большом доме в верхних покоях и испытываю счастливое чувство обновления».
Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt'a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C'est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d'une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d'une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
Пьер был именно тем самым мужем, который нужен был для этой блестящей, светской женщины. Он был тот рассеянный чудак, муж grand seigneur [большой барин], никому не мешающий и не только не портящий общего впечатления высокого тона гостиной, но, своей противоположностью изяществу и такту жены, служащий выгодным для нее фоном. Пьер, за эти два года, вследствие своего постоянного сосредоточенного занятия невещественными интересами и искреннего презрения ко всему остальному, усвоил себе в неинтересовавшем его обществе жены тот тон равнодушия, небрежности и благосклонности ко всем, который не приобретается искусственно и который потому то и внушает невольное уважение. Он входил в гостиную своей жены как в театр, со всеми был знаком, всем был одинаково рад и ко всем был одинаково равнодушен. Иногда он вступал в разговор, интересовавший его, и тогда, без соображений о том, были ли тут или нет les messieurs de l'ambassade [служащие при посольстве], шамкая говорил свои мнения, которые иногда были совершенно не в тоне настоящей минуты. Но мнение о чудаке муже de la femme la plus distinguee de Petersbourg [самой замечательной женщины в Петербурге] уже так установилось, что никто не принимал au serux [всерьез] его выходок.
В числе многих молодых людей, ежедневно бывавших в доме Элен, Борис Друбецкой, уже весьма успевший в службе, был после возвращения Элен из Эрфурта, самым близким человеком в доме Безуховых. Элен называла его mon page [мой паж] и обращалась с ним как с ребенком. Улыбка ее в отношении его была та же, как и ко всем, но иногда Пьеру неприятно было видеть эту улыбку. Борис обращался с Пьером с особенной, достойной и грустной почтительностию. Этот оттенок почтительности тоже беспокоил Пьера. Пьер так больно страдал три года тому назад от оскорбления, нанесенного ему женой, что теперь он спасал себя от возможности подобного оскорбления во первых тем, что он не был мужем своей жены, во вторых тем, что он не позволял себе подозревать.
– Нет, теперь сделавшись bas bleu [синим чулком], она навсегда отказалась от прежних увлечений, – говорил он сам себе. – Не было примера, чтобы bas bleu имели сердечные увлечения, – повторял он сам себе неизвестно откуда извлеченное правило, которому несомненно верил. Но, странное дело, присутствие Бориса в гостиной жены (а он был почти постоянно), физически действовало на Пьера: оно связывало все его члены, уничтожало бессознательность и свободу его движений.
– Такая странная антипатия, – думал Пьер, – а прежде он мне даже очень нравился.
В глазах света Пьер был большой барин, несколько слепой и смешной муж знаменитой жены, умный чудак, ничего не делающий, но и никому не вредящий, славный и добрый малый. В душе же Пьера происходила за всё это время сложная и трудная работа внутреннего развития, открывшая ему многое и приведшая его ко многим духовным сомнениям и радостям.
Он продолжал свой дневник, и вот что он писал в нем за это время:
«24 ro ноября.
«Встал в восемь часов, читал Св. Писание, потом пошел к должности (Пьер по совету благодетеля поступил на службу в один из комитетов), возвратился к обеду, обедал один (у графини много гостей, мне неприятных), ел и пил умеренно и после обеда списывал пиесы для братьев. Ввечеру сошел к графине и рассказал смешную историю о Б., и только тогда вспомнил, что этого не должно было делать, когда все уже громко смеялись.
«Ложусь спать с счастливым и спокойным духом. Господи Великий, помоги мне ходить по стезям Твоим, 1) побеждать часть гневну – тихостью, медлением, 2) похоть – воздержанием и отвращением, 3) удаляться от суеты, но не отлучать себя от а) государственных дел службы, b) от забот семейных, с) от дружеских сношений и d) экономических занятий».
«27 го ноября.
«Встал поздно и проснувшись долго лежал на постели, предаваясь лени. Боже мой! помоги мне и укрепи меня, дабы я мог ходить по путям Твоим. Читал Св. Писание, но без надлежащего чувства. Пришел брат Урусов, беседовали о суетах мира. Рассказывал о новых предначертаниях государя. Я начал было осуждать, но вспомнил о своих правилах и слова благодетеля нашего о том, что истинный масон должен быть усердным деятелем в государстве, когда требуется его участие, и спокойным созерцателем того, к чему он не призван. Язык мой – враг мой. Посетили меня братья Г. В. и О., была приуготовительная беседа для принятия нового брата. Они возлагают на меня обязанность ритора. Чувствую себя слабым и недостойным. Потом зашла речь об объяснении семи столбов и ступеней храма. 7 наук, 7 добродетелей, 7 пороков, 7 даров Святого Духа. Брат О. был очень красноречив. Вечером совершилось принятие. Новое устройство помещения много содействовало великолепию зрелища. Принят был Борис Друбецкой. Я предлагал его, я и был ритором. Странное чувство волновало меня во всё время моего пребывания с ним в темной храмине. Я застал в себе к нему чувство ненависти, которое я тщетно стремлюсь преодолеть. И потому то я желал бы истинно спасти его от злого и ввести его на путь истины, но дурные мысли о нем не оставляли меня. Мне думалось, что его цель вступления в братство состояла только в желании сблизиться с людьми, быть в фаворе у находящихся в нашей ложе. Кроме тех оснований, что он несколько раз спрашивал, не находится ли в нашей ложе N. и S. (на что я не мог ему отвечать), кроме того, что он по моим наблюдениям не способен чувствовать уважения к нашему святому Ордену и слишком занят и доволен внешним человеком, чтобы желать улучшения духовного, я не имел оснований сомневаться в нем; но он мне казался неискренним, и всё время, когда я стоял с ним с глазу на глаз в темной храмине, мне казалось, что он презрительно улыбается на мои слова, и хотелось действительно уколоть его обнаженную грудь шпагой, которую я держал, приставленною к ней. Я не мог быть красноречив и не мог искренно сообщить своего сомнения братьям и великому мастеру. Великий Архитектон природы, помоги мне находить истинные пути, выводящие из лабиринта лжи».
После этого в дневнике было пропущено три листа, и потом было написано следующее:
«Имел поучительный и длинный разговор наедине с братом В., который советовал мне держаться брата А. Многое, хотя и недостойному, мне было открыто. Адонаи есть имя сотворившего мир. Элоим есть имя правящего всем. Третье имя, имя поизрекаемое, имеющее значение Всего . Беседы с братом В. подкрепляют, освежают и утверждают меня на пути добродетели. При нем нет места сомнению. Мне ясно различие бедного учения наук общественных с нашим святым, всё обнимающим учением. Науки человеческие всё подразделяют – чтобы понять, всё убивают – чтобы рассмотреть. В святой науке Ордена всё едино, всё познается в своей совокупности и жизни. Троица – три начала вещей – сера, меркурий и соль. Сера елейного и огненного свойства; она в соединении с солью, огненностью своей возбуждает в ней алкание, посредством которого притягивает меркурий, схватывает его, удерживает и совокупно производит отдельные тела. Меркурий есть жидкая и летучая духовная сущность – Христос, Дух Святой, Он».
«3 го декабря.
«Проснулся поздно, читал Св. Писание, но был бесчувствен. После вышел и ходил по зале. Хотел размышлять, но вместо того воображение представило одно происшествие, бывшее четыре года тому назад. Господин Долохов, после моей дуэли встретясь со мной в Москве, сказал мне, что он надеется, что я пользуюсь теперь полным душевным спокойствием, несмотря на отсутствие моей супруги. Я тогда ничего не отвечал. Теперь я припомнил все подробности этого свидания и в душе своей говорил ему самые злобные слова и колкие ответы. Опомнился и бросил эту мысль только тогда, когда увидал себя в распалении гнева; но недостаточно раскаялся в этом. После пришел Борис Друбецкой и стал рассказывать разные приключения; я же с самого его прихода сделался недоволен его посещением и сказал ему что то противное. Он возразил. Я вспыхнул и наговорил ему множество неприятного и даже грубого. Он замолчал и я спохватился только тогда, когда было уже поздно. Боже мой, я совсем не умею с ним обходиться. Этому причиной мое самолюбие. Я ставлю себя выше его и потому делаюсь гораздо его хуже, ибо он снисходителен к моим грубостям, а я напротив того питаю к нему презрение. Боже мой, даруй мне в присутствии его видеть больше мою мерзость и поступать так, чтобы и ему это было полезно. После обеда заснул и в то время как засыпал, услыхал явственно голос, сказавший мне в левое ухо: – „Твой день“.
