Замок (устройство)

Замо́к — механическое, электронное или комбинированное устройство фиксации. Применяется для запирания дверей, крышек, ёмкостей и пр., а также для обеспечения блокировки предметов с целью предотвращения их похищения. В зависимости от принципа действия привода различают замки механические и электронные. В зависимости от крепления различают замки навесные, накладные, врезные (встроенные) и другие (например, для ювелирных изделий).

Этимология

Слово, обозначающее фиксирующее устройство у большинства славянских народов, имеет близкое звучание и восходит к праслав. *zamъkъ с тем же значением, образованному от глагола *zamъknǫti «замкнуть». Оно родственно слову «умыкнуть» — украсть, близкому к современному жаргонному «увести». Также отметим существующее у многих центральноевропейских народов совпадение слов, обозначающих устройство и укрепленный узел вооруженной защиты, — «за́мок» и «замо́к».

История

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Замки были изобретены с переходом людей к оседлости, строительством стационарных жилищ с прочной дверью и имущественным расслоением. В местах, где плотность населения мала, проживают близкородственные или религиозные группы, замки не получили широкого распространения.

Первые замки были изобретены в Китае, Египте или Междуречье. Там возникли скученность населения в крупных поселениях и институты личной власти. Замки понадобились правителям — доверять запасы пищи, сокровища и свою жизнь соплеменникам, наемной страже и даже близким родственникам стало опасно. Историки называют этот период «бронзовый век», но первые замки были изготовлены из дерева столярами или плотниками.

Самый старый на сегодня замок был обнаружен в 1843 г. экспедицией Эмиля Боты во дворце ассирийского царя Саргона II (721—705 гг. до н. э.) в верховьях реки Тигр (сейчас Ирак). Вертикально расположенный деревянный корпус, в котором двигался деревянный горизонтальный засов, был укреплен на наружной поверхности одной из дверей дворца. Внутри корпуса, в вертикальных пазах свободно перемещались штифты. К сожалению, дворец был давно разрушен, и установить, куда вели двери, на которых висел этот единственный в комплексе из более чем 200 отдельных помещений и 30 открытых дворов, соединенных многочисленными коридорами, замок, невозможно. Но это не были ни спальня царя, ни сокровищница, ни хранилище железных заготовок (огромная ценность в то время), ни женская половина.

Отметим, что находка замка не вызвала интереса в Европе. И дело не только в несравнимости для «публики» замка с крылатыми быками — шеду. В то время аналогичные замки повсеместно использовались на огромной территории Турецкой империи и были знакомы европейцам по многочисленным описаниям путешественников. Один из первых рисунков и описание такого замка опубликовал ещё в 1803 г. в журнале «Universal Magazine» Доминик Вивант-Денон, французский дипломат и писатель, который сопровождал Наполеона во время египетской экспедиции. Так что на момент открытия Э. Боты конструкция уже имела модное название «египетский», а специалисты называют такие замки «tumbler», «pin-tumbler», «с падающими штифтами», «игольчатого стакана» и т. п.

Описание открытия оставил очевидец Джозеф Бономи-младший в книге «Ниневия и её дворцы» (издана в Лондоне в 1853 г.): «В конце зала была массивная одностворчатая дверь, закрывшая выход. Она была заперта тяжелым деревянным замком типа, который можно ещё встретить на Востоке. Ключ, также деревянный, имел такие размеры, что его нужно нести на плече. Этот ключ управляет деревянным засовом, который скользит справа налево и входит в квадратный паз в стене». В книге нет зарисовки замка, но есть эскизы ключа и способа его ношения на плече.

Деревянные конструкции замков различных типов просуществовали в Европе до второй половины XIX века и широко представлены в различных музеях. Долгое время изготавливались гибридные системы, где корпус был деревянным, а ригель, ключ и пр. железными. В наши дни в Великобритании выпускают замки «викторианского типа», с корпусом из дуба, вяза и других твердых пород дерева, усиленных просечными металлическими накладками и крепящимися к дверному полотну с помощью фигурных скоб.

Первые металлические замки известны в Европе со времен Древнего Рима, хотя конструкции с деревянными засовами и металлическими ключами появились раньше. Так, в Древней Греции был распространен замок, который запирался веревочной тягой, а отпирался длинным бронзовым ключом.

В римском замочном деле слились достижения народов Средиземноморья, Азии и Европы. Особую лепту внесли кельты. Появились первые цельнометаллические конструкции, как стационарные (накладные), так и съемные (навесные) замки. Последние, возможно, были заимствованы из Азии (Китай, Индия).

Наиболее многочисленным из стационарных был модифицированный т. н. «штифтовой» замок с характерным литым бронзовым ключом, получивший название «римский». Среди революционных новаций, применяемых в этом замке, нужно назвать механизмы с вращающимся ключом и первые системы с использованием пластинчатых пружин.

С падением Римской империи замочное дело, как и вся культура, погрузилось в «темные века». Затем наступил «железный век» в создании замков, и на первое место вышли крупные железные замки накладного типа с вращающимся ключом. Ключ к такому замку легко отличить по достаточно сложными, а в лучших образцах затейливыми прорезями в бородке. Если рисунок прорезей соответствовал сложной системе неподвижных пластин (барьеров) внутри замка, то ключ мог быть повернут, а засов открыт.

Существовало два основных типа замка. Первый известен как «старонемецкий», в нём засов заканчивался скошенной площадкой. Такой замок защелкивался при захлопывании двери, но требовал металлическую приемную планку на откосе. Для отпирания ключ вставляли в замочную скважину замка и разворачивали на 100—120°. При этом бородка ключа смещала засов внутрь корпуса. Во время движения засов задней частью сжимал пружину. После открывания двери пружина возвращала засов в положение, когда скошенный конец засова выходил из корпуса. Второй тип — в «старофранцузской» системе, засов имел прямой передний срез, ключ вставляли и проворачивали (кратно 180°). Нередко над засовом размещали пружину, которая тормозила самопроизвольное его перемещение. В Восточной Европе такие системы за характерную форму пластины-базы получили название «секирные». Позже система «с тормозящей пружиной» была доработана до «томпольной». В ней между засовом и пружиной размещался рычаг (томпол), блокирующий передвижение засова, зацепляя его выступом (зубом). Ключ при проворачивании частью бородки первоначально поднимался томпол (разблокировал засов), а затем передвигал засов.

Большинство средневековых навесных замков от Китая до Европы изготавливали с пружинными стреловидными замыкателями на одном конце дужки. Ключ вталкивался в корпус замка, отверстия в бородке сжимали пружины, после чего дужка вынималась. Наиболее распространены были такие замки с цилиндрическим корпусами. Использовали их и славяне, причем именовали «пыряльными» (от слова пырнуть). В Восточной Европе также известны замки с корпусами характерного «звериного» стиля — «барсилы» Волжской Булгарии, замки «викингов» в виде усеченной пирамидки, «лошадки» Золотой Орды. Никаких особых «русских замков» не существовало.

Принципиальных новаций в период средневековья практически не было. Менялся внешний вид замков, так что некоторые образцы имеют причудливую форму, украшены гравировкой, просечными пластинами из цветных металлов с подложками из слюды, рисунками.

В период позднего средневековья произошло разделение кузнечного ремесла на собственно кузнецов (обработка металла с обязательным нагреванием) и специалистов по холодной обработке металла — слесарей (происходит от немецкого Schlosser: Schloß — замок, Schlüssel — ключ). Название профессии и слесарная, а затем замочная терминология попали ко многим народам Центральной и Восточной Европы. Например, засов стали именовать ригель.

Период «технической революции» конца XVIII—XIX вв. дал мощный толчок и замочному делу. В 1778 г. англичанин Роберт Баррон (R. Barron) запатентовал замок «качающимися рычага двойного направления». Прототипом его был «томпольный» замок. В 1784 г. англичанин Джозеф Брейма (Joseph Bramax) запатентовал принципиально новую конструкцию замка, получившего название «помповый». Ключ в таком замке не имел бородки в привычном понимании — это был цилиндр, на конце которого прорезаны продольные пазы разной длины. В 1818 г. англичане братья Джереми и Чарльз Чебб (Chubb) получили патент на «детекторный» замок, который принято считать базовым для современных «сувальдных» систем. Прологом настоящей революции стал 1847 г., когда американский изобретатель Линус Йейл-старший (Linus Yale Sr.) запатентовал конструкцию, в которой использовал принцип древнеегипетского замка. Позже его сын Линус Йейл-младший (Linus Yale Jr.) творчески переработал наработки отца и запатентовал штифтовой замок с маленьким плоским ключом, ставший наиболее распространенным замком ХХ века.

Отдельным видом замков стали сейфовые системы. В 1831 г. Вильям Русерфорд (William Rutherford) запатентовал первый замок с часовым механизмом. Изобретатель поставил в тыльный конец ригеля круглую пластину, которая препятствовала передвижению засова ключом, пока пластина (вращаемая часовым механизмом) не становилась на ось ригеля пазом. В 1857 г. в США Джеймс Саргент запатентовал первый перестраиваемый ключевой замок. Среди прочих знаменитых замков отметим «Protector», патент на который в 1874 (1?) г. получил Теодор Кромер (Theodor Kromer) из Фрайбурга (Германия). Его особенностью стало полное отсутствие пружин, что важно для защиты от пожаров.

Много интересного изобретено в ХХ веке. В 1919 г. финский инженер Эмиль Хенриксон получил патент на дисковый (балансный) цилиндровый механизм. Идею подсказала машина для подсчета денег. В бывшем СССР такой замок называли «финским».

С развитием строительства крупных зданий (офисов и гостиниц) возникла необходимость разработки быстро перестраиваемых замочных систем. Распространение получили электронно-механические системы. В середине 70-х Тор Сёрнес предложил «легко перепрограммируемый замок», названный «Ving Card». В 1994 г. в Киеве группой разработчиков во главе с В. Ф. Бардаченко был получен патент на перенастраиваемый ключ. В этом устройстве на центральном стержне надеты несколько пластин, на концах которых нанесены кодовые символы. Поворотом пластин быстро меняется код ключа. Разработаны также системы, предоставляющие право отпирания замка по рисунку сетчатки глаза, спектру голоса и др.

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Рекордные замки

Размер замка или его частей (диаметр и длина дужки навесных конструкций) определяется назначением. «Амбарные» замки крупные, а замочки для шкатулок много меньше. При одинаковом корпусе и системе МС, материале и диаметра прутка дужки, последняя для садовых калиток короткая 3-4 см, а вот для фиксации велосипеда дужку изготавливают 10-15 см длины. Исключения — специальные (заказные) замки нестандартного назначения и наследники средневековых «шедевров», изготавливаемые для демонстрации мастерства. Зародившаяся в Италии мода замыкать на мостах и т. п. людных местах замки «на неразрывность отношений» покорила весь мир. Но везде гирлянды замков безжалостно срезают коммунальные службы. Например, полутораметровый замок с инициалами в декабре 2012 г. «украсил» перила пешеходного моста в Вологде, РФ. На следующий день его срезали, и более 50 кг металла пошло в утиль. Близкий по размерам замок «замкнули» ещё в 2011 г. на «Дереве счастья» в Калуге, но его дальнейшая судьба неизвестна. Аналогичный замок был также закреплён на "Дереве счастья" в г. Нерехта, Костромской области в 2009 году, где и находится до настоящего времени.

Крупный замок в индийском храмовом комплексе в Пури (восточный штат Орисса) запирает ворота храма Джаганнатха. По верованиям индусов, божество когда-нибудь заглянет в храм, и для этого одна из стен выполнена в виде огромных ворот. А до той поры, с 2002 г., ворота запирает замок, три ключа к которому (длиной более 14,5 дюймов) находятся в храме. Это самый большой навесной замок, который фактически используется. Похоже, что вес замка небольшой (изготовлен из латуни и алюминия), и его раскачивает ветром, так как поперек корпуса замок прихвачен к воротам железной полосой.

Среди рекордсменов и навесной замок пакистанского мастера Мухаммада Рафика, который в 1955 г. после трех лет работы вручную зарегистрировал замок высотой (с дужкой) 54,7 см, шириной 30,7 см, толщиной 10,5 см и весом 50,6 кг. Лишь в 1989 г. пальму первенства перехватил бельгиец Анджело Лупо с замком 2,25 м в высоту и весом 80 кг. Но в 2001 г. сын первого рекордсмена вернул рекорд в Пакистан. Зафар Икбал Шейх создал замок 67,3 см х 39,6 см х 12,4 см весом 96,3 кг. Уже на следующий год также пакистанец Джавед Икбал Хаджи Хохар зарегистрировал замок высотой 2,59 м х 1,22 м х 46 см. Вес гиганта достиг 890 кг, а вес ключа — 70 кг. В 2002 г. немецкий мастер Дитер Сенфт изготовил замок 3,38 м х 1,33 м весом 80 кг, но это была кодовая система с пятью нажимными кнопками. Соревнование в споре ключевых замков продолжил пакистанец Джавед Икбал Хаджи Кхохар, который в 2003 г. показал замок высотой 3,505 м, шириной 1,37 м и толщиной 63,5 см. Вес этого гиганта составил 1883 кг, да плюс три ключа весом 120 кг. Впрочем, в середине была и цифровая электронная система. Рекорд по максимальной величине с начала 2013 г. принадлежит изделию мастера из Саудовской Аравии. Мастер Анас Мохаммад Раджаб и его сын изготовили гигантский замок 5-метровой высоты (с дужкой), 2.44 метра шириной и 60 сантиметров толщиной. Изготовители — семья наследственных слесарь-замочников — уже более 90 лет занимается этим ремеслом. Этот замок не первый, с которым мастер участвовал в национальном смотре достижений (National Festival for Heritage and Culture). В 2012 году он выставил самый тяжёлый замок в Саудовской Аравии весом 45 кг и ключами по 4 кг.

Из российских замков-рекордсменов назовем крупный замок, который заказал и хранит в своем ресторане «Династия» бизнесмен из российского города Павлово (на Оке). Размеры замка: высота 1 м 74 см, ширина 1 м 5 см, толщина 26 см. Вес замка с ключом 415,5 кг, (Замок 399,5 кг, Ключ 16,0 кг). Замок был зарегистрирован в «Книге рекордов России» и «Книге рекордов Гиннеса». Говорят, что если повернуть ключ, то играет мелодия «На семи холмах» — гимн Павлово, но эту деталь, как и декоративные гербы, заказали «на стороне». Основную работу выполнили мастера и учащиеся местного ПТУ. Также в городском музее г. Павлово среди других работ мастера Павла Куликова хранится миниатюрный замок длиной около 2х мм, диаметром 1 мм, весом 0,09 грамма с ключиком весом 0,03 г. На замочке надпись «Павлово» и фамилия мастера. Тип замка — винтовой, дужка продета в ушко иглы.

Официальным мировым рекордом миниатюрного замка является работа индийского мастера миниатюриста Ганеша Субраманьямы (Ganesh Subramaniyam), который продел в игольное ушко маленький золотой кодовый (наборной) замочек. Высота замочка 3 мм, диаметр 1 мм, вес, 0,04 гр. Высота букв на трех кодовых кольцах около двух десятых миллиметра. Количество комбинаций — числа от 000 до 999, а код отпирания — 5 6 7.

Впрочем, существуют ещё более мелкие замки. Они изготовлены из золота украинским мастером — миниатюристом Мыколой Сядристым. Этот кудесник разместил в игольном ушке целые караваны верблюдов, из классического набора деталей собрал скрипку длиной 3 мм, разместил в маковом зерне шахматную доску с фигурами, из золота и цветной эмали сотворил розу, которую поместил в футляр, сделанный из просверленного вдоль и ставшего прозрачным человеческого волоса. На срезе другого волоса, как на столике, лежат два замка его работы, один — в сборе (рядом ключ), другой — в виде частей. Толщина изделия такова, что касаться к ним чем-либо, не повредив, просто невозможно, так что продемонстрировать работу нельзя. Из золота, равного весу замку Куликова или Сабраманьямы, украинский мастер мог бы изготовить несколько десятков тысяч замков. Сядристый также изготовил «бо́льший» замок, который, как на полке, стоит на хоботке комара. Его фото можно увидеть в книге «Тайны микротехники», а также в фотокаталоге, который в 2007 г. вышел на украинском, английском и немецком языках. Работы мастера вот уже двадцать лет можно видеть в музее микроминиатюр на территории национального заповедника Киево-Печерская Лавра и музее микроминиатюр княжества Андорра.

Надёжность замка

Надёжность замка характеризуется наработкой до отказа, из которой вычисляется расчетный срок службы, и стойкостью к взлому.

Взлом замка бывает 3-х видов:

• Вскрытие силовыми методами;
• Вскрытие манипуляционными методами;
• Комбинация указанных методов.

Вскрытие силовыми методами

Предполагает повреждение частей замка или двери. При этом остаются явные следы взлома, и взломщик оставляет большое количество улик, помогающих в его поиске: прежде всего можно определить используемые им инструменты и методы их использования. Основные методы защиты от силового взлома:

• Бронирование. Сплошное бронирование — процедура слишком дорогая, поэтому сплошному бронированию подвергаются только наиболее подверженные взлому части замка (например, район скважины) или двери. Сама дверь обычно изготавливается из более тонкого металла, но всё же достаточно толстого для того, чтобы нельзя было быстро взломать саму дверь.
• Блокировка, которая автоматически срабатывает, если произошло повреждение части замка. При этом затрудняется доступ не только для взломщика, но и для хозяина. Иногда для защиты секретных документов применяется их уничтожение при обнаружении попыток взлома.
• Защитные конструкции, защищающие, к примеру, от повреждения внутреннего механизма замка благодаря узкой замочной скважине.

Вскрытие манипуляционными методами

См. также: Бампинг

В отличие от силового взлома, оставляет значительно меньше улик, но чаще всего требует больше времени, специальных инструментов и высокой квалификации взломщика. При этом обычно используются недостатки конструкции, которые могут выдать часть комбинации замка до полного её ввода: обычно люфты, допуски, звук при срабатывании механизма. Методы защиты:

• Усложнение конструкции замка;
• Снижение допусков и люфтов, тщательный контроль качества;
• Элементы конструкции, имитирующие срабатывания элементов замка при подборе верного кода и вводящие в заблуждение взломщика: например, форма штифтов цилиндрового замка в виде грибков или катушек;
• Блокировки, срабатывающие при типичных для взлома манипуляциях с механизмом замка.

Крепление

• Навесные замки, также часто называются висячими. Такой замок максимально прост в установке и смене, но хуже всех защищён от взлома силовыми методами. Нередко для взлома достаточно гвоздодёра. Устанавливаются обычно на ворота гаражей и на калитки.
• Накладные замки, устанавливаются на внутренней стороне двери. Такой замок значительно более защищён от силового взлома, тем более, чем прочнее крепление замка к двери.
• Врезные замки, находятся непосредственно внутри двери. Наиболее защищён от силового взлома. Защищённость такого замка зависит, прежде всего, от прочности самой двери. Стоит однако учитывать, что механизм замка расположен ближе к наружной стороне двери, потому для защиты механизма могут потребоваться дополнительные броненакладки. Такой замок сложнее в установке на дверь, не имеющую посадочного места для такого замка.

Устройство

В устройстве замка можно выделить две основные части: секрет и исполнительное устройство.

Наиболее распространённые виды механических секретов:

• Сувальдные замки — представляет собой комбинацию из специальных пластин (сувальд), имеющих фигурные прорези. Если замок открывают правильным ключом, штифт («солдатик») на хвостовике ригеля проходит по прорези, иначе — блокируется сувальдой.
• Цилиндровые замки — в них секретный механизм собран в стандартизированный сменный узел (личинку). Наиболее распространённой разновидностью является штифтовый замок. В нём секретный механизм представляет собой ряд подпружиненных штифтов, разрезанных на две части. Если вставлен правильный ключ, место разреза совпадёт с поверхностью цилиндра, и он может свободно поворачиваться, иначе штифты блокируют его поворот.

• Дисковые замки — представляют собой набор дисков с проходящей через них скважиной. На каждом диске имеется прорезь, в которую должен упасть небольшой штифт-баланс, когда его открывают своим ключом. При попытке открыть замок чужим ключом баланс не падает в прорезь и блокирует поворот замка;
• Кодовые замки — открытие такого замка осуществляется не ключом, а установкой кодовой комбинации;
• Биометрический замок — в качестве ключа используется отпечаток пальца, что делает такого рода замки очень удобными и необыкновенно надежными.
• Электронные замки позволяют использовать секреты, работающие на различных принципах: с помощью пластиковых карт, биометрических технологий и т. д. Электронные замки позволяют, кроме всего прочего, контролировать каждое открытие/закрытие замка с записью всех событий в журнал, вести базу контроля доступа для каждого пользователя, разрешая и блокируя доступ отдельных пользователей. Электронные замки обычно интегрируются с системами охраны.

Исполнительные механизмы также разнообразны:

• Механический засов — металлический стержень, или брус, препятствующий открытию двери. Ответной частью является отверстие в наличнике, специальной планке, или полотне самой двери, либо скоба;
• Электромагнитный замок — электромагнит, удерживающий дверь в закрытом состоянии. Ответной частью является пластина из магнитного материала;
• Электромеханический замок — механический засов, оснащённый электрическим приводом, который может действовать по команде от электронного устройства;

Также можно выделить простые разновидности замков, не имеющие секретной части и применяющиеся в тех случаях, когда либо секретности замка не требуется, либо доступ к нему перекрыт другим замком. Примеры:

• Шпингалет — засов с рукояткой и фиксатором, удерживающим его в одном из крайних положений, помещённый в корпус.
• Щеколда — в ней затвором является пластина, поворачивающаяся вокруг неподвижной оси. Ответной частью является пластина со скошенной стороной и прорезью. При закрытии двери затвор по скошенной стороне ответной части попадает в прорезь и под действием силы тяжести фиксируется в ней.
• Крючок, который входит в петлю. Часто на дверях имеется цепь с крючком и петлёй особой формы, благодаря которой есть возможность частично приоткрыть дверь, но снять эту цепь можно только при полностью закрытой двери.

См. также

• Замок Кенсингтона
• Отмычка
• Велосипедный замок
• Электронный замок
• Дверная фурнитура
• Дверная ручка
• Замок с нарезкой
• Дверная защёлка

Литература

• Гоберман Г. Е. [elib.uraic.ru/handle/123456789/5800 Памятка по производству замков]. — Москва: КОИЗ, 1944. — 31, [2] с.
• Замок // Краткая энциклопедия домашнего хозяйства. — М.: Государственное Научное издательство «Большая Советская энциклопедия», 1959.
• Хитрой работы искусного бога Гефеста собаки // Наука и жизнь : журнал. — М., 1986. — Вып. 7. — С. 138—140.

Ссылки

• [www.locks.su/ locks.su] — Замки, книги по истории, методы вскрытия, статьи о замках, испытания замков
• [www.wikizamki.org/index.php/Заглавная_страница Энциклопедия дверей и замков] — вики-проект по созданию описаний конструкции дверей и замков.
• [mintorgmuseum.ru/vocabulary/352/ Замки СССР] — замки дверные, мебельные, навесные, дистанционные
• [www.alexnews.info/archives/12610 Хороший замок — что надежный друг]

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Замок (устройство)

Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
Очевидно, Сперанский после трудов любил отдохнуть и повеселиться в приятельском кружке, и все его гости, понимая его желание, старались веселить его и сами веселиться. Но веселье это казалось князю Андрею тяжелым и невеселым. Тонкий звук голоса Сперанского неприятно поражал его, и неумолкавший смех своей фальшивой нотой почему то оскорблял чувство князя Андрея. Князь Андрей не смеялся и боялся, что он будет тяжел для этого общества. Но никто не замечал его несоответственности общему настроению. Всем было, казалось, очень весело.
Он несколько раз желал вступить в разговор, но всякий раз его слово выбрасывалось вон, как пробка из воды; и он не мог шутить с ними вместе.
Ничего не было дурного или неуместного в том, что они говорили, всё было остроумно и могло бы быть смешно; но чего то, того самого, что составляет соль веселья, не только не было, но они и не знали, что оно бывает.
После обеда дочь Сперанского с своей гувернанткой встали. Сперанский приласкал дочь своей белой рукой, и поцеловал ее. И этот жест показался неестественным князю Андрею.
Мужчины, по английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все замолкли.
Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно разговаривая пошли в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.


На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне, в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.
После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что то новое и счастливое. Он был счастлив и ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не об чем было плакать, но он готов был плакать. О чем? О прежней любви? О маленькой княгине? О своих разочарованиях?… О своих надеждах на будущее?… Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была вдруг живо сознанная им страшная противуположность между чем то бесконечно великим и неопределимым, бывшим в нем, и чем то узким и телесным, чем он был сам и даже была она. Эта противуположность томила и радовала его во время ее пения.
Только что Наташа кончила петь, она подошла к нему и спросила его, как ему нравится ее голос? Она спросила это и смутилась уже после того, как она это сказала, поняв, что этого не надо было спрашивать. Он улыбнулся, глядя на нее, и сказал, что ему нравится ее пение так же, как и всё, что она делает.
Князь Андрей поздно вечером уехал от Ростовых. Он лег спать по привычке ложиться, но увидал скоро, что он не может спать. Он то, зажжа свечку, сидел в постели, то вставал, то опять ложился, нисколько не тяготясь бессонницей: так радостно и ново ему было на душе, как будто он из душной комнаты вышел на вольный свет Божий. Ему и в голову не приходило, чтобы он был влюблен в Ростову; он не думал о ней; он только воображал ее себе, и вследствие этого вся жизнь его представлялась ему в новом свете. «Из чего я бьюсь, из чего я хлопочу в этой узкой, замкнутой рамке, когда жизнь, вся жизнь со всеми ее радостями открыта мне?» говорил он себе. И он в первый раз после долгого времени стал делать счастливые планы на будущее. Он решил сам собою, что ему надо заняться воспитанием своего сына, найдя ему воспитателя и поручив ему; потом надо выйти в отставку и ехать за границу, видеть Англию, Швейцарию, Италию. «Мне надо пользоваться своей свободой, пока так много в себе чувствую силы и молодости, говорил он сам себе. Пьер был прав, говоря, что надо верить в возможность счастия, чтобы быть счастливым, и я теперь верю в него. Оставим мертвым хоронить мертвых, а пока жив, надо жить и быть счастливым», думал он.


В одно утро полковник Адольф Берг, которого Пьер знал, как знал всех в Москве и Петербурге, в чистеньком с иголочки мундире, с припомаженными наперед височками, как носил государь Александр Павлович, приехал к нему.
– Я сейчас был у графини, вашей супруги, и был так несчастлив, что моя просьба не могла быть исполнена; надеюсь, что у вас, граф, я буду счастливее, – сказал он, улыбаясь.
– Что вам угодно, полковник? Я к вашим услугам.
– Я теперь, граф, уж совершенно устроился на новой квартире, – сообщил Берг, очевидно зная, что это слышать не могло не быть приятно; – и потому желал сделать так, маленький вечерок для моих и моей супруги знакомых. (Он еще приятнее улыбнулся.) Я хотел просить графиню и вас сделать мне честь пожаловать к нам на чашку чая и… на ужин.
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.
– Только не поздно, граф, ежели смею просить, так без 10 ти минут в восемь, смею просить. Партию составим, генерал наш будет. Он очень добр ко мне. Поужинаем, граф. Так сделайте одолжение.
Противно своей привычке опаздывать, Пьер в этот день вместо восьми без 10 ти минут, приехал к Бергам в восемь часов без четверти.
Берги, припася, что нужно было для вечера, уже готовы были к приему гостей.
В новом, чистом, светлом, убранном бюстиками и картинками и новой мебелью, кабинете сидел Берг с женою. Берг, в новеньком, застегнутом мундире сидел возле жены, объясняя ей, что всегда можно и должно иметь знакомства людей, которые выше себя, потому что тогда только есть приятность от знакомств. – «Переймешь что нибудь, можешь попросить о чем нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное умением выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным».
Берг улыбнулся с сознанием своего превосходства над слабой женщиной и замолчал, подумав, что всё таки эта милая жена его есть слабая женщина, которая не может постигнуть всего того, что составляет достоинство мужчины, – ein Mann zu sein [быть мужчиной]. Вера в то же время также улыбнулась с сознанием своего превосходства над добродетельным, хорошим мужем, но который всё таки ошибочно, как и все мужчины, по понятию Веры, понимал жизнь. Берг, судя по своей жене, считал всех женщин слабыми и глупыми. Вера, судя по одному своему мужу и распространяя это замечание, полагала, что все мужчины приписывают только себе разум, а вместе с тем ничего не понимают, горды и эгоисты.
Берг встал и, обняв свою жену осторожно, чтобы не измять кружевную пелеринку, за которую он дорого заплатил, поцеловал ее в середину губ.
– Одно только, чтобы у нас не было так скоро детей, – сказал он по бессознательной для себя филиации идей.
– Да, – отвечала Вера, – я совсем этого не желаю. Надо жить для общества.
– Точно такая была на княгине Юсуповой, – сказал Берг, с счастливой и доброй улыбкой, указывая на пелеринку.
В это время доложили о приезде графа Безухого. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения.
«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.
Вскоре приехал Борис, старый товарищ Берга. Он с некоторым оттенком превосходства и покровительства обращался с Бергом и Верой. За Борисом приехала дама с полковником, потом сам генерал, потом Ростовы, и вечер уже совершенно, несомненно стал похож на все вечера. Берг с Верой не могли удерживать радостной улыбки при виде этого движения по гостиной, при звуке этого бессвязного говора, шуршанья платьев и поклонов. Всё было, как и у всех, особенно похож был генерал, похваливший квартиру, потрепавший по плечу Берга, и с отеческим самоуправством распорядившийся постановкой бостонного стола. Генерал подсел к графу Илье Андреичу, как к самому знатному из гостей после себя. Старички с старичками, молодые с молодыми, хозяйка у чайного стола, на котором были точно такие же печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных на вечере, всё было совершенно так же, как у других.


Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
«Что с ней?» подумал Пьер, взглянув на нее. Она сидела подле сестры у чайного стола и неохотно, не глядя на него, отвечала что то подсевшему к ней Борису. Отходив целую масть и забрав к удовольствию своего партнера пять взяток, Пьер, слышавший говор приветствий и звук чьих то шагов, вошедших в комнату во время сбора взяток, опять взглянул на нее.
«Что с ней сделалось?» еще удивленнее сказал он сам себе.
Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга.
Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во всё продолжение 6 ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом.
«Что то очень важное происходит между ними», думал Пьер, и радостное и вместе горькое чувство заставляло его волноваться и забывать об игре.
После 6 ти роберов генерал встал, сказав, что эдак невозможно играть, и Пьер получил свободу. Наташа в одной стороне говорила с Соней и Борисом, Вера о чем то с тонкой улыбкой говорила с князем Андреем. Пьер подошел к своему другу и спросив не тайна ли то, что говорится, сел подле них. Вера, заметив внимание князя Андрея к Наташе, нашла, что на вечере, на настоящем вечере, необходимо нужно, чтобы были тонкие намеки на чувства, и улучив время, когда князь Андрей был один, начала с ним разговор о чувствах вообще и о своей сестре. Ей нужно было с таким умным (каким она считала князя Андрея) гостем приложить к делу свое дипломатическое искусство.
Когда Пьер подошел к ним, он заметил, что Вера находилась в самодовольном увлечении разговора, князь Андрей (что с ним редко бывало) казался смущен.
– Как вы полагаете? – с тонкой улыбкой говорила Вера. – Вы, князь, так проницательны и так понимаете сразу характер людей. Что вы думаете о Натали, может ли она быть постоянна в своих привязанностях, может ли она так, как другие женщины (Вера разумела себя), один раз полюбить человека и навсегда остаться ему верною? Это я считаю настоящею любовью. Как вы думаете, князь?
– Я слишком мало знаю вашу сестру, – отвечал князь Андрей с насмешливой улыбкой, под которой он хотел скрыть свое смущение, – чтобы решить такой тонкий вопрос; и потом я замечал, что чем менее нравится женщина, тем она бывает постояннее, – прибавил он и посмотрел на Пьера, подошедшего в это время к ним.
– Да это правда, князь; в наше время, – продолжала Вера (упоминая о нашем времени, как вообще любят упоминать ограниченные люди, полагающие, что они нашли и оценили особенности нашего времени и что свойства людей изменяются со временем), в наше время девушка имеет столько свободы, что le plaisir d'etre courtisee [удовольствие иметь поклонников] часто заглушает в ней истинное чувство. Et Nathalie, il faut l'avouer, y est tres sensible. [И Наталья, надо признаться, на это очень чувствительна.] Возвращение к Натали опять заставило неприятно поморщиться князя Андрея; он хотел встать, но Вера продолжала с еще более утонченной улыбкой.
– Я думаю, никто так не был courtisee [предметом ухаживанья], как она, – говорила Вера; – но никогда, до самого последнего времени никто серьезно ей не нравился. Вот вы знаете, граф, – обратилась она к Пьеру, – даже наш милый cousin Борис, который был, entre nous [между нами], очень и очень dans le pays du tendre… [в стране нежностей…]
Князь Андрей нахмурившись молчал.
– Вы ведь дружны с Борисом? – сказала ему Вера.
– Да, я его знаю…
– Он верно вам говорил про свою детскую любовь к Наташе?
– А была детская любовь? – вдруг неожиданно покраснев, спросил князь Андрей.
– Да. Vous savez entre cousin et cousine cette intimite mene quelquefois a l'amour: le cousinage est un dangereux voisinage, N'est ce pas? [Знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость приводит иногда к любви. Такое родство – опасное соседство. Не правда ли?]
– О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону.
– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.