Взорвите банк

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Взорвите банк
Faites sauter la banque!
Жанр

комедия

Режиссёр

Жан Жиро

Продюсер

Раймон Данон

Автор
сценария

Луи Сапен
Жан Жиро
Жак Вильфрид

В главных
ролях

Луи де Фюнес
Жан-Пьер Марьель
Ивонн Клеш

Композитор

Поль Мориа

Длительность

88 мин

Страна

Франция Франция

Язык

Французский

Год

1964

IMDb

ID 0057051

К:Фильмы 1964 года

«Взорвите банк» (фр. Faites sauter la banque!) — французская кинокомедия 1964 года с Луи де Фюнесом в главной роли. Фильм вышел в чёрно-белом варианте, в 1993 году колоризирован.





Сюжет

Владелец магазина «Охота и рыбная ловля» Виктор Гарнье решил выгодно вложить свои сбережения и направился в соседний банк. Директор банка Дюран-Марей предложил ему купить акции компании «Тангана» и пообещал большую прибыль. Мсье Гарнье последовал его совету и прогорел, когда через некоторое время Тангана была национализирована, и курс её акций обрушился.

С этого момента у Виктора начались финансовые проблемы: он не мог не только оплачивать счета, но даже вынужден был экономить на карманных деньгах своих детей. Как же тяжело было ему наблюдать, что банкир, обманувший его, живет на широкую ногу и ни в чём себе не отказывает. Однажды во время воскресной проповеди кюре подал Виктору идею самому наказать Дюран-Марея во спасение его души и вернуть деньги. Вернувшись домой, Виктор и его семья разрабатывают план ограбления банка. Для этого им нужно всего лишь сделать подкоп и проникнуть в хранилище.

В ролях

См. также

Напишите отзыв о статье "Взорвите банк"

Ссылки

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Взорвите банк

– Сколько я слышал, – краснея, опять вмешался в разговор Пьер, – почти всё дворянство перешло уже на сторону Бонапарта.
– Это говорят бонапартисты, – сказал виконт, не глядя на Пьера. – Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
– Bonaparte l'a dit, [Это сказал Бонапарт,] – сказал князь Андрей с усмешкой.
(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]
– Aucun, [Никакого,] – возразил виконт. – После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали видеть в нем героя. Si meme ca a ete un heros pour certaines gens, – сказал виконт, обращаясь к Анне Павловне, – depuis l'assassinat du duc il y a un Marietyr de plus dans le ciel, un heros de moins sur la terre. [Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.]
Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих слов виконта, как Пьер опять ворвался в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что нибудь неприличное, уже не могла остановить его.
– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
– Dieul mon Dieu! [Боже! мой Боже!] – страшным шопотом проговорила Анна Павловна.
– Comment, M. Pierre, vous trouvez que l'assassinat est grandeur d'ame, [Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души,] – сказала маленькая княгиня, улыбаясь и придвигая к себе работу.
– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.