Взращённый другим

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
</th></tr> </td></tr>
Взращенный другим
англ. Raised by Another
Эпизод телесериала «Остаться в живых»
.
Клэр после противостояния с Итаном Ромом.
Номер серии

Сезон 1
Серия 10

Режиссёр

Марита Грабек

Автор сценария

Линн Литт

Приглашённые актёры

Уильям Мэйпотер
Ник Джеймисон
Кир О'Доннелл
Дженни Чанг
Лиза Фрейзер
Барри Уитфилд

Производственный номер

107

Центр. персонаж(и)

Клер

День на острове

15—16

Премьера

1 декабря 2004 (ABC)

Хронология
← Ранее Далее →
«Другие»«В сердце джунглей»
Список серий

«Взращенный другим» (англ. Raised by Another) — десятая серия первого сезона американского телесериала «Остаться в живых». Её центральный персонаж — Клер Литтлтон — вспоминает подробности своей беременности. Интересно, что сначала создатели сериала не планировали, что у Клер будет своя серия, и сначала она даже не была в списке постоянных актёров.





Сюжет

Воспоминания

Тест на беременность, который сделала Клер незадолго до авиакатастрофы, подтвердил, что она в положении. Её бойфренд Томас воспринял эту новость с энтузиазмом и признался ей в любви. Спустя некоторое время Клер посетила медиума, Ричарда Малкина. В середине сеанса он увидел в её будущем нечто страшное, вернул Клер деньги и без объяснений выпроводил её. Далее, готовясь к появлению ребёнка на свет, Клер обустраивала свою квартиру. Когда она вешала новые шторы, пришёл Томас в дурном настроении и объявил, что не готов стать отцом. После ссоры, во время которой он обвинил подругу, что она нарочно забеременела, Томас ушёл.

Клер снова отправилась к медиуму, чтобы узнать, что же так испугало его во время первого сеанса. Он согласился принять девушку и, заглянув в её будущее, настойчиво посоветовал вырастить малыша самой, так как ему угрожает опасность. На это Клер ответила, что решила отдать ребёнка на усыновление. Малкин продолжал убеждать её не отдавать ребёнка другим, и Клер, испугавшись, убежала.

Малкин начал звонить ей ночами, по-прежнему настаивая на своем. Но Клер уже приняла решение и не собиралась отступать. Она выбрала ребёнку приёмных родителей, Арлин и Джозефа Стюартов. Согласно договору Клер должны были заплатить после родов, и с этого момента она лишалась всяких прав на ребёнка. На встрече, где ей предстояло подписать документы, у Клер сломалась ручка. Адвокат дал ей свою, но и она не писала. Когда Клер получила третью ручку, она неожиданно передумала отдавать малыша Стюартам. Затем Клер вновь пришла на прием к Малкину, и тот изложил ей свой план. Клер должна была поехать в Лос-Анджелес, где «хорошие люди» позаботятся о её ребёнке. Медиум дал Клер билеты на рейс 815 авиакомпании Oceanic Airlines и сказал, что она должна улететь обязательно этим самолётом, и никаким другим.

События

Ночью Клер разбудил крик ребёнка. Поднявшись, она удивилась отсутствию её беременного живота и побежала на крики в лес. Там она наткнулась на сидящего за столом Локка. Один его глаз был чёрный, а другой — белый, как фишки в нардах, в которые он играл. Затем она нашла в зарослях колыбель с музыкальной подвеской в виде самолётиков. Клер начала ворошить одеяла в поисках ребёнка, но, подняв руки, увидела, что они все в крови. Закричав от страха, она проснулась. Её ладони были в крови, и утешавший её Чарли спросил, что произошло. Наутро Джек расценил её видение как кошмар и объяснил, откуда взялась кровь — по его мнению, во сне Клер так сильно сжала кулаки, что поцарапала ногтями ладони. Клер продолжала настаивать на том, что то был не сон, но Джек не поверил ей.

Следующей ночью кто-то, зажав Клер рот, сделал ей укол в живот. Она опять в крике проснулась. Джек и Майкл пытались урезонить её, но Клер, впавшая в истерику, кричала, что это был не сон, и кто-то хочет причинить вред ей и ребёнку. Происшествие произвело на Хёрли настолько большое впечатление, что он решил сделать перепись всех спасшихся — и в пещерах, и на берегу. Чарли успокоил Клер, сказав, что просидит у её постели всю ночь.

На следующий день Хёрли спросил Локка, что привело его в Австралию. Локк ответил, что приехал «что-то найти». Далее Джек изложил свои соображения по поводу состояния Клер, сказав Чарли и Кейт, что её кошмары обусловлены стрессом и беременностью. Чарли, тем не менее, отказался поверить в то, что Клер лжёт. Тем временем Хёрли продолжал опрашивать спасшихся, записывая их имена. Итан Ром, которого Хёрли застал в лесу, тоже ответил на вопросы, сказал, что родом из Онтарио. В пещере Джек предложил Клер принять успокоительное. Поняв, что он не верит ей, она собрала вещи и направилась на пляж. Чарли догнал Клер, решив на всякий случай проводить её, хотя она и просила оставить её в покое.

На берегу Хёрли записал данные Шеннон, которая собиралась перебираться в пещеры. На вопрос, зачем он решил провести перепись, Хёрли поведал о кошмарах Клер, и Шеннон, бросив сумки, передумала переезжать с пляжа. Бун рассказал Хёрли о том, что существует список пассажиров, из которых вычеркнули всех погибших, и что его присвоил Сойер. Херли удалось забрать у мошенника список.

Пока Чарли и Клер шли к пляжу, девушка рассказала о своем визите к медиуму. Она считала, что он увидел авиакатастрофу в её будущем, и потому так настаивал, чтобы она полетела рейсом 815. Далее у неё начались схватки, и Чарли попросил Итана, который вышел к ним из леса, привести Джека. Но когда Итан вернулся немного позднее, Джека он не привел. Между тем в лагерь вернулся Саид. Прежде чем потерять сознание, он успел сказать, что нашёл француженку, и она предупредила его, что они не одни на острове. Хёрли тоже принёс тревожные новости: списки пассажиров не совпали, оказалось, что в лагере есть один человек, которого не было в самолёте.

Роли второго плана

Напишите отзыв о статье "Взращённый другим"

Ссылки

  • Описание серии на [www.lostpedia.com/wiki/Raised_by_Another Lostpedia.com]  (англ.)
  • Кадры на [gallery.lost-media.com/thumbnails-66.html Lost-media.com]

Примечания

Отрывок, характеризующий Взращённый другим

В 12 м году, когда до Букарешта (где два месяца жил Кутузов, проводя дни и ночи у своей валашки) дошла весть о войне с Наполеоном, князь Андрей попросил у Кутузова перевода в Западную армию. Кутузов, которому уже надоел Болконский своей деятельностью, служившей ему упреком в праздности, Кутузов весьма охотно отпустил его и дал ему поручение к Барклаю де Толли.
Прежде чем ехать в армию, находившуюся в мае в Дрисском лагере, князь Андрей заехал в Лысые Горы, которые были на самой его дороге, находясь в трех верстах от Смоленского большака. Последние три года и жизни князя Андрея было так много переворотов, так много он передумал, перечувствовал, перевидел (он объехал и запад и восток), что его странно и неожиданно поразило при въезде в Лысые Горы все точно то же, до малейших подробностей, – точно то же течение жизни. Он, как в заколдованный, заснувший замок, въехал в аллею и в каменные ворота лысогорского дома. Та же степенность, та же чистота, та же тишина были в этом доме, те же мебели, те же стены, те же звуки, тот же запах и те же робкие лица, только несколько постаревшие. Княжна Марья была все та же робкая, некрасивая, стареющаяся девушка, в страхе и вечных нравственных страданиях, без пользы и радости проживающая лучшие годы своей жизни. Bourienne была та же радостно пользующаяся каждой минутой своей жизни и исполненная самых для себя радостных надежд, довольная собой, кокетливая девушка. Она только стала увереннее, как показалось князю Андрею. Привезенный им из Швейцарии воспитатель Десаль был одет в сюртук русского покроя, коверкая язык, говорил по русски со слугами, но был все тот же ограниченно умный, образованный, добродетельный и педантический воспитатель. Старый князь переменился физически только тем, что с боку рта у него стал заметен недостаток одного зуба; нравственно он был все такой же, как и прежде, только с еще большим озлоблением и недоверием к действительности того, что происходило в мире. Один только Николушка вырос, переменился, разрумянился, оброс курчавыми темными волосами и, сам не зная того, смеясь и веселясь, поднимал верхнюю губку хорошенького ротика точно так же, как ее поднимала покойница маленькая княгиня. Он один не слушался закона неизменности в этом заколдованном, спящем замке. Но хотя по внешности все оставалось по старому, внутренние отношения всех этих лиц изменились, с тех пор как князь Андрей не видал их. Члены семейства были разделены на два лагеря, чуждые и враждебные между собой, которые сходились теперь только при нем, – для него изменяя свой обычный образ жизни. К одному принадлежали старый князь, m lle Bourienne и архитектор, к другому – княжна Марья, Десаль, Николушка и все няньки и мамки.
Во время его пребывания в Лысых Горах все домашние обедали вместе, но всем было неловко, и князь Андрей чувствовал, что он гость, для которого делают исключение, что он стесняет всех своим присутствием. Во время обеда первого дня князь Андрей, невольно чувствуя это, был молчалив, и старый князь, заметив неестественность его состояния, тоже угрюмо замолчал и сейчас после обеда ушел к себе. Когда ввечеру князь Андрей пришел к нему и, стараясь расшевелить его, стал рассказывать ему о кампании молодого графа Каменского, старый князь неожиданно начал с ним разговор о княжне Марье, осуждая ее за ее суеверие, за ее нелюбовь к m lle Bourienne, которая, по его словам, была одна истинно предана ему.
Старый князь говорил, что ежели он болен, то только от княжны Марьи; что она нарочно мучает и раздражает его; что она баловством и глупыми речами портит маленького князя Николая. Старый князь знал очень хорошо, что он мучает свою дочь, что жизнь ее очень тяжела, но знал тоже, что он не может не мучить ее и что она заслуживает этого. «Почему же князь Андрей, который видит это, мне ничего не говорит про сестру? – думал старый князь. – Что же он думает, что я злодей или старый дурак, без причины отдалился от дочери и приблизил к себе француженку? Он не понимает, и потому надо объяснить ему, надо, чтоб он выслушал», – думал старый князь. И он стал объяснять причины, по которым он не мог переносить бестолкового характера дочери.
– Ежели вы спрашиваете меня, – сказал князь Андрей, не глядя на отца (он в первый раз в жизни осуждал своего отца), – я не хотел говорить; но ежели вы меня спрашиваете, то я скажу вам откровенно свое мнение насчет всего этого. Ежели есть недоразумения и разлад между вами и Машей, то я никак не могу винить ее – я знаю, как она вас любит и уважает. Ежели уж вы спрашиваете меня, – продолжал князь Андрей, раздражаясь, потому что он всегда был готов на раздражение в последнее время, – то я одно могу сказать: ежели есть недоразумения, то причиной их ничтожная женщина, которая бы не должна была быть подругой сестры.
Старик сначала остановившимися глазами смотрел на сына и ненатурально открыл улыбкой новый недостаток зуба, к которому князь Андрей не мог привыкнуть.
– Какая же подруга, голубчик? А? Уж переговорил! А?
– Батюшка, я не хотел быть судьей, – сказал князь Андрей желчным и жестким тоном, – но вы вызвали меня, и я сказал и всегда скажу, что княжна Марья ни виновата, а виноваты… виновата эта француженка…
– А присудил!.. присудил!.. – сказал старик тихим голосом и, как показалось князю Андрею, с смущением, но потом вдруг он вскочил и закричал: – Вон, вон! Чтоб духу твоего тут не было!..

Князь Андрей хотел тотчас же уехать, но княжна Марья упросила остаться еще день. В этот день князь Андрей не виделся с отцом, который не выходил и никого не пускал к себе, кроме m lle Bourienne и Тихона, и спрашивал несколько раз о том, уехал ли его сын. На другой день, перед отъездом, князь Андрей пошел на половину сына. Здоровый, по матери кудрявый мальчик сел ему на колени. Князь Андрей начал сказывать ему сказку о Синей Бороде, но, не досказав, задумался. Он думал не об этом хорошеньком мальчике сыне в то время, как он его держал на коленях, а думал о себе. Он с ужасом искал и не находил в себе ни раскаяния в том, что он раздражил отца, ни сожаления о том, что он (в ссоре в первый раз в жизни) уезжает от него. Главнее всего ему было то, что он искал и не находил той прежней нежности к сыну, которую он надеялся возбудить в себе, приласкав мальчика и посадив его к себе на колени.