Взрывы у здания МВД Сирии

Взрывы у здания МВД Сирии
Часть гражданской войны в Сирии
Фотография взрыва
Место атаки	Кафар Сусе, Дамаск, Сирия
Цель атаки	представители правопорядка Сирии
Дата	12 декабря 2012 года
Способ атаки	взрыв заминированного автомобиля и двух других взрывных устройств
Оружие	заминированный автомобиль и другие взрывные устройства
Погибшие	7
Раненые	50
Организаторы	«Фронт ан-Нусра»

Взры́вы у зда́ния МВД Си́рии — террористический акт, осуществленный 12 декабря 2012 года в Дамаске боевиками группировки «Фронт ан-Нусра», связанной с «Аль-Каидой». Рядом со зданием министерства районе Кафар-Сусе был взорван заминированный автомобиль, а затем приведены в действие еще два взрывных устройства. В результате взрывов погибло семь человек и около 50 получили ранения. Помимо этого пострадал и сам глава МВД Мохаммед аш-Шаар.

Предыстория

Накануне теракта в Марокко проходила очередная встреча группы «Друзей Сирии». В этом мероприятии приняли участие и представители Национальной коалиции сирийской оппозиции, которые призывали правительство США пересмотреть своё недавнее решение и исключить группировку «Фронт ан-Нусра» из списка террористических организаций.

На тот момент в Сирии уже больше 20 месяцев продолжалась гражданская война. За этот период в стране, по разным данным, погибли от 20 до 40 тысяч человек, а еще несколько сот тысяч человек стали беженцами. Власти страны противостоят организованным действиям террористических группировок, связанных с «Аль-Каидой», поддержка которых осуществляется как странами НАТО, так и рядом арабских государств.

Здание МВД Сирии, возле которого произошел теракт, расположено в столичном районе Кафар Сусе, находившемся недалеко от районов, контролируемых боевиками вооруженной оппозиции. . В настоящее время никаких боев в прилегающих к Кафар Суса районах не происходит, ситуация стабильная.

События

12 декабря рядом с главным входом в здание МВД Сирии взорвался заминированный автомобиль, затем были приведены в действие еще два взрывных устройства. По словам очевидцев, вскоре после теракта началась стрельба. В результате взрывов погибло семь человек, около 50 получили ранения, среди пострадавших был и сам глава ведомства — Мохаммед аш-Шаар. От взрыва в его кабинете обрушился потолок, а министра ранило в плечо. Он был госпитализирован, но его состояние не вызывает опасений и его вскоре выпишут.

От взрывной волны сильно пострадало здание посольства Египта в Сирии. Помимо этого один из дипломатов был ранен.

На следующий день после взрывов оппозиционная группировка «Фронт ан-Нусра», которая за три дня до случившегося была внесена правительством США в список террористических организаций, взяла на себя ответственность за теракт.

Мнения

Наблюдатели отмечают, что взрывы заминированных автомобилей стали одним из самых распространенных типов теракта в ходе гражданской войны в Сирии^[стиль]. Главными целями террористических атак боевиков, желающих ухода действующего правительства Сирии, становятся государственные здания и представители власти. Так в мае того же года в результате взрывов возле двух основных зданий спецслужб в Дамаске погибли 55 человек, а 370 получили ранения.

Еще один теракт произошел в июле 2012 года на заседании правительства, которое проходило в здании госбезопасности в Дамаске. Тогда террорист-смертник привел в действие мощное взрывное устройство. Жертвами теракта оказались министр обороны Дауд Раджха, его заместитель, а также зять президента Асеф Шаукат и помощник вице-президента страны и глава антикризисного управления Хассан Туркомани. Ранены были директор Бюро национальной безопасности Хишам Ихтияр и министр внутренних дел Мухаммед аш-Шаар.

Отрывок, характеризующий Взрывы у здания МВД Сирии

– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.