Взрыв автобуса в Тольятти

Взрыв автобуса в Тольятти — взрыв, произошедший 31 октября 2007 года в городе Тольятти, в результате которого погибли 8 человек и ранены 56 человек. Точная причина взрыва на ноябрь 2012 года по-прежнему не установлена. Причина взрыва осталась неустановленной, по версии следствия, взрыв не является террористическим актом. Основная версия — неосторожное обращение со взрывчаткой. Главный подозреваемый — один из погибших, 21-летний химик-любитель Евгений Вахрушев, в квартире которого были обнаружены нитроглицерин и другие улики.

Накануне

30 октября в правительстве Самарской области на очередном заседании антитеррористической комиссии начальник Управления ФСБ РФ по Самарской области Юрий Рожин заявил: «Никаких эксцессов ни с точки зрения терроризма, ни с точки зрения экстремизма во время предвыборной кампании мы не допустим. Наработан значительный совместный опыт Правительства, Правоохранительных органов и Областной избирательной комиссии по предотвращению подобных явлений».

Взрыв

В среду 31 октября в 8 часов по местному времени в автобусе МАЗ-103 (Госномер АР 997 63), принадлежавшем ТПАТП № 3 и выполнявшем рейс по маршруту № 2, раздался взрыв. Взрыв произошёл в Центральном районе Тольятти у перекрёстка улиц Гагарина и Карла Маркса рядом с Центральным парком города. Мощность безоболочного взрывного устройства составила около 2 кг в тротиловом эквиваленте. Взрыв раздался в центре автобуса, хотя первоначально выдвигались предположения о том, что устройство было прикреплено к днищу. На 13 часов 1 ноября так и остаётся не выясненным, было ли взрывное устройство снабжено металлическими элементами для усиления поражающего действия.

Спустя несколько секунд у автобуса оказались прохожие, стоявшие на остановке, до которой автобус не доехал около 100 метров. Первую помощь пострадавшим начала оказывать дежурная медсестра ПВГУС, первой из медицинских работников оказавшаяся на месте трагедии. Пострадавших вывозило 10 экипажей «Скорой помощи», которые прибыли на место трагедии через несколько минут.

Прибыли пожарные, однако возгорания после взрыва не было. Одним из пожарных, прибывших на место взрыва был сделан ряд фотоснимков, которые вскоре появились в его блоге в сети Интернет. Их предельная откровенность вызвала шок у увидевших. Вскоре они были убраны автором, но уже были распространены многими сайтами.

Предварительные сообщения

Первые сведения о взрыве в городе стали известны сразу же: взрыв произошёл в самом центре города, в 30 метрах от корпусов Тольяттинского государственного университета сервиса (ныне Поволжского государственного университета сервиса), где в 8 ч 30 минут должны были начаться занятия.

По предварительным сообщениям службы спасения в результате взрыва погибло 7 человек, ранено 21. Данные о том, что среди погибших был ребёнок, распространялись электронными СМИ до самого вечера 31 октября. Первые данные о взрывном устройстве (версия взрыва газа была исключена почти сразу) гласили, что его мощность составляла от 300 г до 1 кг (но не превышала этих цифр) тротила.

По городу сразу поползли слухи, подогреваемые СМИ, о том, что взорван ещё один автобус [www.kp.ru/online/news/35744/], о взрывах в маршрутных такси в различных районах города (новости позже были убраны с сайтов). Опровержения по факту прочих взрывов поступило лишь спустя несколько часов.

Жертвы

В результате взрыва погибло 8 человек, госпитализированы 56 человек, десять из которых находились в очень тяжёлом состоянии, а четверо в критическом. Многим потребовалась помощь психологов. По сообщениям на 1 ноября 2007 года все находившиеся в реанимации переведены в общие палаты, их состояние уже позволило сделать это.

Среди пострадавших в основном студенты городских вузов: 22 студента ТГУ, 1 студент ВУиТ и 7 студентов ПВГУС, а также сотрудники вузов. За медицинской помощью обратились жители соседнего дома, в котором взрывом выбило стёкла на первом и втором этажах, и прохожие. Нескольким людям помощь была оказана амбулаторно.

Список пострадавших был опубликован во второй половине дня. 1 ноября появился список погибших.

Четверых из восьми погибших похоронили на центральном Баныкинском кладбище города. Семьи остальных решили похоронить своих родственников не на городском кладбище, а в другом месте.

Обстоятельства

После сокращения ряда автобусных маршрутов в Тольятти и уменьшения количества машин на остальных автобусы как и в начале 1990-х годов в часы пик стали ходить переполненными. Повышение цен на маршрутные такси, произошедшее 18 октября 2007 года, привело к тому, что разница в стоимости поездки между районами города составила 8 рублей (18 р. на маршрутке, 10 р. на муниципальном транспорте). Это тоже сыграло свою роль в увеличении количества пассажиров в автобусах.

Версии

После взрыва высказывались самые различные версии причин произошедшего.

Неосторожность

Основной версией следствия является случайное срабатывание взрывного устройства, перевозимого кем-то из пассажиров. Эта версия стала самой обсуждаемой вечером 1 ноября после прошедшей в СМИ информации, что в квартире одного из погибших прошёл обыск. Несмотря на то, что имена официальными властями названы не были, в СМИ распространилась информация, что в трагедии повинен Евгений Вахрушев, последний опознанный погибший, а причиной взрыва стала перевозка им нитроглицерина.

Чеченский след

Сразу после взрыва журналистами была озвучена версия, что взрыв организован Доку Умаровым. Доку Умаров незадолго до взрыва заявил, что упразднил Ичкерию и создал в регионе новое государство — Кавказский эмират, мусульмане которого будут бороться с Россией единым фронтом. Предполагалось, что возможно Умаров взрывом пытался громко заявить о себе и своем движении.

Официальные власти сообщали, что эта версия расследуется в числе прочих.

В Тольятти, по заверениям представителей чеченской диаспоры, сложились нормальные отношения с правоохранительными органами и им нет никакого резона способствовать такому ухудшению обстановки. Подтверждает это и тот факт, что в городе не проводились никакие особые проверки лиц чеченской национальности, хотя в 2004 году при взрыве на Кировском рынке Самары правоохранительными органами предпринимались специальные рейды и массовые задержания чеченцев, а также проверка их предприятий.

Многими СМИ со ссылкой на «анонимные источники близкие к следствию» заявили, что взрыв был совершён женщиной-смертницей. Однако никаких официальных заявлений с подтверждениями или опровержениями данного факта сделано не было.

В эфире радио «Эхо Москвы» один из местных жителей предположил, что «взрыв в автобусе могли осуществить чеченцы, контролирующие часть автобизнеса в городе».

Националисты

По сообщениям некоторых СМИ, использовался тот же тип бомбы, что и летом 2006 года при взрыве на Черкизовском рынке в Москве. Тогда взрыв был организован националистическими группировками. Выдвигаются версии, что при перевозке к месту намеченного теракта взрывное устройство случайно сдетонировало.

Криминальная

Среди прочих рассматривалась и версия криминальных разборок. Однако никаких оснований для подобной версии (за исключением криминальной славы города Тольятти) не имеется. В городе действительно существуют напряжённость с транспортными перевозками, однако проблемы касаются только альтернативных перевозчиков.

Версия о взрыве как способе давления на руководство «АвтоВАЗа» тоже не выдерживает критики. Взрыв произошёл в маршруте, который никак не проходит мимо завода и рабочих не перевозит.

Техногенная

Одной из самых первых версий происшествия являлся взрыв газовых баллонов. Однако уже в первых официальных сообщения службы спасения было сказано, что версия исключена, так как все МАЗ-103 в Тольятти работают на дизельном топливе.

Расследование

После взрыва были возбуждены уголовные дело по статьям 205 УК РФ (террористический акт), 105 УК РФ (убийство) и 222 УК РФ (незаконное хранение взрывчатых веществ).

Из Москвы в Тольятти вылетела группа следователей МВД России. Автобус был отправлен на дополнительные экспертизы. Место происшествия было обнесено двухметровым забором и оцеплено сотрудниками милиции. По первоначальным заявлениям работа экспертов на месте взрыва должна была проходить до 2 ноября, однако уже вечером 1 числа все следы взрыва были убраны, на место трагедии стихийно приходили горожане, приносили цветы, всю ночь горели свечи. По сообщениям ряда СМИ в первой половине дня 1 ноября у следственных органов уже появился конкретный подозреваемый. Был проведён обыск. Имя подозреваемого не называлось, однако утверждалось, что в момент взрыва он был в автобусе. Также не указывалось, был ли взрыв преднамеренным или это был несчастный случай.

Среди жителей Тольятти возникло предположение, что такое сверхбыстрое расследование ставило целью не найти настоящих виновных, а заявить об успешном раскрытии дела. Горожане помнят расследование убийства редактора одной из тольяттинских газет Алексея Сидорова: тогда Борис Грызлов, бывший в ту пору главой МВД, по телевидению заявил, что расследование этого дела и наказание убийц является делом чести для его ведомства. И вскоре был задержан подозреваемый Евгений Майнингер, которого и обвинили в убийстве. Им было даже сделано признание. Однако в суде обвинение рассыпалось, обвиняемый был полностью оправдан и даже отсудил компенсацию за незаконный арест. Убийство, о котором правоохранители отчитались как об расследованном, по-прежнему не раскрыто.

В сведениях, выдаваемых московскими и местными средствами массовой информации по ходу расследования возникли противоречия (все ссылались на сообщения официальных лиц и анонимных источников, близких к следствию): столичные утверждали, что бомба была с поражающими элементами, и что в квартире подозреваемого обнаружены гвозди и нарезанная алюминиевая проволока. Тольяттинские источники, равно как и свидетели утверждали, что поражающих элементов не было, и при обыске были обнаружены химические реактивы, с помощью которых можно изготовить нитроглицерин. По сообщениям из Москвы в автобусе были замечены то ли трое подозрительных молодых людей, то ли одна но сильно нервничавшая женщина, пробиравшаяся в середину салона, однако тольяттинские СМИ эту информацию опровергли. Зарубежные СМИ (The Times,Washington Post) были безоговорочно уверены в политической подоплёке взрыва и его связи с предстоящими выборами в Государственную Думу России.

По факту распространения фотографий с места трагедии в сети Интернет проводилось служебное расследование по утечке информации и правоохранительных органов.

По мнению следствия, погибший Евгений увлекался изготовлением самодельных взрывных устройств, взрывая их в лесу. В тот день по неустановленной причине одно из изготовленных им устройств взорвалось при перевозке. В связи со смертью единственного подозреваемого уголовное дело было прекращено

Утром 2 ноября по улице Гагарина вновь пошёл транспорт. В этот день от острой сердечной недостаточности скончался дежурный старший врач Центральной подстанции «Скорой помощи» Валерий Веденичев. Во многом благодаря его профессионализму «Скорая помощь» сработала чётко и оперативно, все пострадавшие были госпитализированы в течение часа с момента взрыва, никто из пострадавших не скончался в больнице или по пути туда. В 12 часов дня, после окончания всех необходимых процедур, Веденичев, почувствовав себя плохо, ушёл домой, но уже через несколько часов был госпитализирован, спасти 62-летнего врача не удалось.

Взорванный автобус несколько находился на территории АТП, на его ремонт требовалось около 2 миллионов рублей, поэтому в 2010 году он был разобран на запчасти.

1 ноября 2007 года был объявлен днём траура в Самарской области. Президент России Владимир Путин поручил своему полпреду в Приволжском федеральном округе Александру Коновалову оказать помощь семьям погибших и пострадавших. На учебном корпусе ТГУ была установлена мемориальная доска, напоминающая о трагедии. Изначально предполагалось установить её на доме, рядом с которым произошёл взрыв, но жильцы дома выступили против этого.

См. также

• [top.rbc.ru/photoreport/31/10/2007/124353.shtml Фоторепортаж]
• [gazeta.ru/news/lastnews/2007/10/31/n_1135490.shtml Список пострадавших при взрыве в Тольятти]
• [www.tvc.ru/channel/brand/id/72/show/episodes/episode_id/28099/# Фильм телекомпании ТВЦ «Истории спасения. Взрыв в Тольятти»]

Ссылки

• [www.tltnews.ru/arts/fullnews.php?id=4256 В Тольятти прогремел взрыв: 7 погибших, 18 раненых (предварительная информация)]
• [archive.is/20130417010502/www.izvestia.ru/news/news153027/ Сработало безоболочное взрывное устройство]
• [www.prime-tass.ru/news/show.asp?id=730894&ct=news Областной центр медицины катастроф]
• [lenta.ru/news/2007/10/31/bastrykin/ Версии произошедшего.]

Отрывок, характеризующий Взрыв автобуса в Тольятти

– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.


Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
– Одно было подбито, – отвечал дежурный штаб офицер, – а другое, я не могу понять; я сам там всё время был и распоряжался и только что отъехал… Жарко было, правда, – прибавил он скромно.
Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.
– Вы бы могли из прикрытия взять!
Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.
Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.

«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.



Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.