Взрыв автомобиля в Загребе (2008)

Взрыв автомобиля в Загребе — взрыв дистанционно управляемой бомбы, заложенной в автомобиль, припаркованный перед зданием редакции еженедельной газеты Nacional. Погибли один из совладельцев газеты Иво Пуканич, а также ещё один сотрудник, ранены трое человек. Преступление было совершено 23 октября 2008 года в 16:22 UTC. Ответственность за него никто не взял.

Взрыв стал продолжением череды громких убийств случившихся в столице Хорватии в 2008 году, что вызвало опасения в успешности предстоящих в 2009 году переговоров о вступлении Хорватии в Евросоюз из-за несоответстия страны условиям вступления в ЕС.

Предшествующие события

Предыдущая попытка убийства Пуканича

9 апреля 2008 года на Иво Пуканича, влиятельного и полемичного человека в хорватской политике, была совершена попытка убийства. Револьвер нападающего заклинило и он сбежал с места преступления. По мнению полиции, происшествие являлось предупреждением Пуканичу, немедленно ему была назначена полицейская охрана, но неизвестно был ли он под охраной 23 октября и если да, то где были ответственные за его жизнь полицейские.

Волна преступности в Загребе в 2008 году

За 2008 год в столице Хорватии произошло несколько громких убийств, таких как смерть футбольного фаната с угрозами остальным членам клуба и убийства среди белого дня в деловом центре Загреба дочери известного адвоката. Также жертвами физической расправы стали пятеро журналистов. В связи с этим еще в начале октября премьер-министр Хорватии Иво Санадер уволил министров внутренних дел и юстиции, а также главу национальной полиции, указав на их бессилие в борьбе с преступностью.

Реакция властей

Президент Хорватии Стипе Месич заявил, что главный редактор ведущего еженедельника страны, стал жертвой теракта. Премьер-министр Хорватии Иво Санадер в связи с убийством созвал внеочередное заседание Совета национальной безопасности. Также он заявил, что «не позволит, чтобы Загреб стал вторым Бейрутом».

Мотивы преступления

Пуканич, был известен как неоднозначная фигура, с тесной связью с преступным миром и политическим деятелям. Хорватские СМИ сообщили, что он был регулярным гостем на всех приемах президента Месича. Пуканичев «Nacional» был известен тем, что он раскрыл схемы контрабанды сигарет. Он раскрыл причастность Мила Джукановича, Черногорского лидера и сербско-швейцарского магната Станка Суботича. Открытое свидетельство привело к уголовному расследованию в Италии, Сербии и Швейцарии. Суботич был арестован в Москве, но Джуканович защищен дипломатической неприкосновенностью.

Отрывок, характеризующий Взрыв автомобиля в Загребе (2008)

Русский император между тем более месяца уже жил в Вильне, делая смотры и маневры. Ничто не было готово для войны, которой все ожидали и для приготовления к которой император приехал из Петербурга. Общего плана действий не было. Колебания о том, какой план из всех тех, которые предлагались, должен быть принят, только еще более усилились после месячного пребывания императора в главной квартире. В трех армиях был в каждой отдельный главнокомандующий, но общего начальника над всеми армиями не было, и император не принимал на себя этого звания.
Чем дольше жил император в Вильне, тем менее и менее готовились к войне, уставши ожидать ее. Все стремления людей, окружавших государя, казалось, были направлены только на то, чтобы заставлять государя, приятно проводя время, забыть о предстоящей войне.
После многих балов и праздников у польских магнатов, у придворных и у самого государя, в июне месяце одному из польских генерал адъютантов государя пришла мысль дать обед и бал государю от лица его генерал адъютантов. Мысль эта радостно была принята всеми. Государь изъявил согласие. Генерал адъютанты собрали по подписке деньги. Особа, которая наиболее могла быть приятна государю, была приглашена быть хозяйкой бала. Граф Бенигсен, помещик Виленской губернии, предложил свой загородный дом для этого праздника, и 13 июня был назначен обед, бал, катанье на лодках и фейерверк в Закрете, загородном доме графа Бенигсена.
В тот самый день, в который Наполеоном был отдан приказ о переходе через Неман и передовые войска его, оттеснив казаков, перешли через русскую границу, Александр проводил вечер на даче Бенигсена – на бале, даваемом генерал адъютантами.
Был веселый, блестящий праздник; знатоки дела говорили, что редко собиралось в одном месте столько красавиц. Графиня Безухова в числе других русских дам, приехавших за государем из Петербурга в Вильну, была на этом бале, затемняя своей тяжелой, так называемой русской красотой утонченных польских дам. Она была замечена, и государь удостоил ее танца.
Борис Друбецкой, en garcon (холостяком), как он говорил, оставив свою жену в Москве, был также на этом бале и, хотя не генерал адъютант, был участником на большую сумму в подписке для бала. Борис теперь был богатый человек, далеко ушедший в почестях, уже не искавший покровительства, а на ровной ноге стоявший с высшими из своих сверстников.
В двенадцать часов ночи еще танцевали. Элен, не имевшая достойного кавалера, сама предложила мазурку Борису. Они сидели в третьей паре. Борис, хладнокровно поглядывая на блестящие обнаженные плечи Элен, выступавшие из темного газового с золотом платья, рассказывал про старых знакомых и вместе с тем, незаметно для самого себя и для других, ни на секунду не переставал наблюдать государя, находившегося в той же зале. Государь не танцевал; он стоял в дверях и останавливал то тех, то других теми ласковыми словами, которые он один только умел говорить.
При начале мазурки Борис видел, что генерал адъютант Балашев, одно из ближайших лиц к государю, подошел к нему и непридворно остановился близко от государя, говорившего с польской дамой. Поговорив с дамой, государь взглянул вопросительно и, видно, поняв, что Балашев поступил так только потому, что на то были важные причины, слегка кивнул даме и обратился к Балашеву. Только что Балашев начал говорить, как удивление выразилось на лице государя. Он взял под руку Балашева и пошел с ним через залу, бессознательно для себя расчищая с обеих сторон сажени на три широкую дорогу сторонившихся перед ним. Борис заметил взволнованное лицо Аракчеева, в то время как государь пошел с Балашевым. Аракчеев, исподлобья глядя на государя и посапывая красным носом, выдвинулся из толпы, как бы ожидая, что государь обратится к нему. (Борис понял, что Аракчеев завидует Балашеву и недоволен тем, что какая то, очевидно, важная, новость не через него передана государю.)