Взрыв в Московском метрополитене (февраль 2004)
| Взрыв в московском метро (февраль 2004) | |
 Мемориальная доска жертвам теракта на станции «Автозаводская» | |
| Место атаки |
перегон между станциями «Автозаводская» и «Павелецкая» |
|---|---|
| Дата | |
| Способ атаки | |
| Оружие |
Взрывчатка |
| Погибшие |
41 |
| Раненые |
более 250 |
| Число террористов |
1 |
| Террористы |
Анзор Ижаев |
Взрыв в московском метро 6 февраля 2004 года — террористический акт, совершённый террористом-смертником.
В пятницу 6 февраля 2004 года в вагоне Московского метрополитена, следовавшем в центр между станциями «Автозаводская» и «Павелецкая», произошёл взрыв. Взрывное устройство мощностью 4 кг в тротиловом эквиваленте привёл в действие уроженец Карачаево-Черкесии Анзор Ижаев, 1983 года рождения; судя по центру взрыва, самодельное взрывное устройство было у него на поясе или, может быть, в сумке на плече. Погиб (не считая Ижаева) 41 человек (столько имён значится на мемориальной доске на станции «Автозаводская»), более 250 получили ранения.
Террорист-смертник Анзор Ижаев приехал в Москву на междугородном автобусе под видом «челнока».[1]
По данным ФСБ России, которые приводит газета «Время новостей» руководителем террористической группы и непосредственным куратором Ижаева был уроженец Волгоградской области, курсант военного училища, принявший ислам и сбежавший в Чечню Павел Косолапов[2].
По некоторым данным, двое «опознанных» собственными жёнами с целью получить компенсацию и первоначально включённых в списки погибших — Олег Луньков и Вячеслав Г. — впоследствии были обнаружены живыми и здоровыми[3].
2 февраля 2007 года за участие в совершении теракта 6 февраля, а также взрыва у станции метро «Рижская» 31 августа того же года, Тамбий Хубиев, Максим Понарьин и Мурад Шаваев были приговорены Московским городским судом к пожизненному заключению.
Одним из результатов взрывов в Московском метрополитене в 2004 году явилось создание с августа того же года централизованной системы видеонаблюдения в качестве антитеррористической программы. В рамках данной программы начали работу Ситуационный центр Московского метрополитена, Ситуационный центр УВД на Московском метрополитене, а телевизионные камеры системы появились уже в вагонах всех линий.
См. также
Источники
- ↑ [www.kommersant.ru/doc.aspx?docsid=1347014 Автовокзалы России пройдут проверку на безопасность] // Коммерсантъ, 1 апреля 2010
- ↑ [www.newsru.com/russia/13jan2005/kosolapov.html Теракты в российских городах организовывал русский мусульманин Павел Косолапов]. NEWSru (14 января 2005). Проверено 13 августа 2010. [www.webcitation.org/65VT0W5ww Архивировано из первоисточника 17 февраля 2012].
- ↑ [www.vremya.ru/2004/120/13/102503.html «Меня похоронили в день рождения». «17-й номер» из списка жертв теракта в метро поднимал бокал за своё здоровье 12 февраля]
Напишите отзыв о статье "Взрыв в Московском метрополитене (февраль 2004)"
Ссылки
- [www.tr.ru/articles/?id_article=5 Взрыв 6 февраля: Московский транспорт в чрезвычайной ситуации] — [www.tr.ru «Транспорт в России»], 9 февраля 2004 год. Подробно о транспортных проблемах, вызванных терактом.
- [www.rian.ru/defense_safety/investigations/20070202/60094888.html По делу о терактах в московском метро вынесено 3 пожизненных приговора] — [www.rian.ru/ РИА «Новости»] (2 февраля 2007 год)
- [www.rbc.ru/rbcfreenews.shtml?/20070202122033.shtml Трое обвиняемых, совершивших теракты в московском метро в 2004 г., приговорены к пожизненному заключению.] — [www.rbc.ru РосБизнесКонсалтинг] (2 февраля 2007 год)
| ||||||
Отрывок, характеризующий Взрыв в Московском метрополитене (февраль 2004)
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.
Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
