Взрыв микроавтобуса в Лисберне
| Взрыв микроавтобуса в Лисберне | |
| Часть Конфликт в Северной Ирландии | |
| Место атаки |
Лисберн, Северная Ирландия |
|---|---|
| Цель атаки |
британские солдаты |
| Дата | |
| Способ атаки |
взрыв бомбы |
| Оружие |
бомба с часовым механизмом (семтекс) |
| Погибшие |
6 |
| Раненые |
11 |
| Организаторы |
Временная Ирландская республиканская армия, Белфастская бригада |
Взрыв микроавтобуса в Лисберне прогремел 15 июня 1988 на Маркет-Плэйс, когда на воздух взлетел военный микроавтобус Ford Transit с шестью британскими солдатами. Это произошло после окончания благотворительного марафона, в котором участвовали солдаты. Все шестеро солдат погибли в результате взрыва: четверо на месте, пятый по пути в больницу и шестой позднее в госпитале. Четверо из них были военнослужащими полка Королевского корпуса связи, пятый был военнослужащим отряда «Зелёные ховардовцы», шестой состоял при полке Королевского армейского корпуса снабжения.
Ответственность взяла на себя Белфастская бригада Временной Ирландской республиканской армии, которая ставила своей целью разрушение штаб-квартиры британской армии в Северной Ирландии, находившейся в Лисберне. Бомба была заложена так, что в результате взрыва машина разрушалась полностью, а шансы на выживание пассажиров и водителя были минимальными. В результате взрыва пострадали ещё 11 граждан, в том числе двухлетний ребёнок и 80-летний старик. Происшествие стало известно в некоторых кругах как «Теракт на "Весёлом беге" в Лисберне» (англ. Lisburn "Fun Run" bombing)[1].
Содержание
Взрыв
В среду, 15 июня 1988 в 20:50 синий автомобиль Ford Transit без опознавательных знаков вывез шесть британских солдат в гражданской одежде из автопарка Лисберна. Солдаты в тот день участвовали в «Лисбернском весёлом беге», благотворительном городском полумарафоне протяжённостью 13 миль. Автомобиль оставался в автопарке, который был одновременно точкой старта и финиша для бегунов. Именно там отряд боевиков ИРА, следовавший за автомобилем, установил замаскированное взрывное устройство[2]. Организаторами марафона и нескольких коротких «весёлых бегов» выступили Лисбернский окружной совет и YMCA, а заработанные средства направлялись в фонд помощи инвалидам. В тот день участниками мероприятий стали 4500 человек, из них около 200 военных[2][3].
Спустя 9 минут автомобиль остановился перед светофором на Маркет-Плэйс, в центре города. Как только тот тронулся на разрешающий сигнал светофора, семи-фунтовая бомба сдетонировала, превратив в мгновение ока автомобиль в огромный огненный шар — он тут же разлетелся на куски от взрыва. Четверо солдат были убиты мгновенно. Взрывчатка семтекс, ставшая основой для бомбы, была выполнена в конической форме, чтобы направить взрывную волну в конкретное место и уничтожить автомобиль с его пассажирами. В момент взрыва на Маркет-Плэйс находилась толпа людей (в основном дети и подростки), хотя ещё больше людей было в автопарке. Всего около 10 тысяч человек наблюдали за полумарафоном[4][5]. После взрыва на площади началась массовая давка и паника: родители искали детей, а некоторые очевидцы вызывали врачей и пожарную команду.
Пострадали 11 гражданских, в том числе двухлетний ребёнок и 80-летний старик[2]. Двое солдат были госпитализированы, однако один умер по пути в больницу, а шестой от последствий черепно-мозговой травмы скончался ночью в госпитале. Погибшими были солдаты казармы Эбрингтон из Дерри, куда они возвращались после полумарафона[2][6]:
- сержант Майкл Уинклер (31 год, полк королевских связистов);
- связист Марк Клэйви (24 года, полк королевских связистов);
- ефрейтор Грэм Лэмби (22 года, полк королевских связистов);
- капрал Уильям Паттерсон (22 года, полк королевских связистов);
- капрал Иан Меткалф (36 лет, «Зелёные ховардовцы»);
- ефрейтор Дерек Грин (20 лет, армейский корпус снабжения).
Лисберн, который является протестантским городом и располагается в 14 милях к юго-западу от Белфаста, ранее подвергался атаке: за полгода до случившегося теракта на празднике взрывом бомбы был убит глава Ассцоации обороны Ольстера Джон Макмайкл. Произошедший на полумарафоне теракт стал крупнейшим в истории британской армии с момента взрыва в Бэлликелли 6 декабря 1982[1]. В тот же день в Белфасте был убит командир Ольстерских добровольческих сил 33-летний Роберт «Скуик» Сеймур, что стало актом возмездия за учинённый ранее взрыв в ирландском пабе, организованный ольстерцами и приведший к гибели трёх католиков[1].
Последствия
Белфастская бригада ИРА объявила о своей причастности на следующий день, пригрозив вести непрерывную войну против британских армейских частей и служб безопасности в Северной Ирландии[3]. Глава Шинн Фейн Джерри Адамс позднее якобы заявлял, что совершённое боевиками нападение на британских солдат было предпочтительнее, чем борьба с Ольстерским оборонным полком или Королевской Ольстерской полицией[7]. Центр развлечений Лисберна был временно закрыт после того, как ольстерские «Протестантские активные силы» (те же самые Ольстерские добровольческие силы) объявили о том, что все католики города расцениваются как подозреваемые в организации теракта. Мэр города Уильям Бликс осудил эти угрозы[4].
В тот же день госсекретарь Северной Ирландии Том Кинг прибыл с визитом в Лисберн, где встретился с генерал-лейтенантом Джоном Уотерсом, командиром группы войск в Северной Ирландии, а также главными офицерами Королевской полиции Ольстера. Они обсудили произошедший теракт и предложения по усилению мер безопасности. Как выяснилось, солдаты не прошли надлежащие процедуры проверки транспортного средства, что и привело к трагедии. После встречи Кинг отправился в Лондон, где обсудил случившееся с Маргарет Тэтчер, назвавшей теракт «ужасным злодеянием»[3]. Вместе с тем Тэтчер отказалась сворачивать планы по пребыванию войск в Северной Ирландии, поскольку необходимо было тщательно всё обдумать, прежде чем решаться на такой серьёзный шаг[8]. Кинг выступил в Палате общин с речью, в которой заявил, что жертв могло быть больше, если бы бомба взорвалась прямо на парковке[2]. Параллельно Правительство Ирландии осудило убийства и выразило соболезнования семьям погибших солдат, а в Парламенте Ирландии 16 июня 1988 по этому поводу состоялись прения.[9]. Кэтал Дэйли, католический епископ епархии Дауна и Коннора, осудил террористов и их действия[10].
Вопросы о том, каким образом боевики ИРА разузнали о планах солдат посетить Лисберн, опознали их автомобиль, заложили туда бомбу и скрылись с места преступления незамеченными, остались открытыми[11]. Полиция Ольстера предположила, что боевики были одеты в спортивные костюмы и, возможно, даже принимали участие непосредственно в марафоне. Попытка разузнать у операторов марафона о том, были ли какие-либо подозрительные лица, не увенчалась успехом[4].
Поминальная служба состоялась в Лисберне в субботу на той же неделе, на которой присутствовали до 2 тысяч человек. Была открыта книга соболезнований[11].
См. также
Напишите отзыв о статье "Взрыв микроавтобуса в Лисберне"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [articles.latimes.com/1988-06-16/news/mn-6854_1_northern-ireland "Bomb at Northern Ireland 'Fun Run' Kills 5 Soldiers, Hurts 10". Los Angeles Times. 16 June 1988] Retrieved 20 February 2012
- ↑ 1 2 3 4 5 [hansard.millbanksystems.com/commons/1988/jun/16/lisburn-muder-of-soldiers Lisburn (Murder of Soldiers) Hansard parliamentary debate, 16 June 1988]
- ↑ 1 2 3 [www.nytimes.com/1988/06/17/world/after.bombing-review-of-ulster-security.html "After Bombing, Review of Ulster Security". New York Times. Steve Lohr. 17 June 1988] Retrieved 20 February 2012
- ↑ 1 2 3 "Police Hope Snapshots May Give Clue to Identity of IRA Bombers". Glasgow Herald. 18 June 1988. p.3
- ↑ Hurley, Mark Joseph (1990). Blood on the shamrock: an American ponders Northern Ireland, 1968-1990. P. Lang, p. 146. ISBN 0-8204-1262-7
- ↑ CAIN: Sutton Index of Deaths - 1988
- ↑ Sharrock, David, Devenport, Mark (1997). Man of War, Man of Peace?: the unauthorised biography of Gerry Adams. Macmillan. p.263
- ↑ "With Bomb, IRA Shift Aim to British Troops". The Inquirer. Mike Leary. 17 June 1988.
- ↑ [debates.oireachtas.ie/seanad/1988/06/16/00005.asp Houses of the Oireachtas - Seanad Eireann - Lisburn killings: Expressions of Sympathy, Thursday, 16 June 1988]
- ↑ "Bishop slams IRA in wake of Lisburn murders". Catholic Herald. Peter Stanford. 24 June 1988
- ↑ 1 2 The Irish Emigrant - 19 June 1988. Issue #72. Liam Ferrie
Отрывок, характеризующий Взрыв микроавтобуса в Лисберне
Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.
Князь Андрей, точно так же как и все люди полка, нахмуренный и бледный, ходил взад и вперед по лугу подле овсяного поля от одной межи до другой, заложив назад руки и опустив голову. Делать и приказывать ему нечего было. Все делалось само собою. Убитых оттаскивали за фронт, раненых относили, ряды смыкались. Ежели отбегали солдаты, то они тотчас же поспешно возвращались. Сначала князь Андрей, считая своею обязанностью возбуждать мужество солдат и показывать им пример, прохаживался по рядам; но потом он убедился, что ему нечему и нечем учить их. Все силы его души, точно так же как и каждого солдата, были бессознательно направлены на то, чтобы удержаться только от созерцания ужаса того положения, в котором они были. Он ходил по лугу, волоча ноги, шаршавя траву и наблюдая пыль, которая покрывала его сапоги; то он шагал большими шагами, стараясь попадать в следы, оставленные косцами по лугу, то он, считая свои шаги, делал расчеты, сколько раз он должен пройти от межи до межи, чтобы сделать версту, то ошмурыгывал цветки полыни, растущие на меже, и растирал эти цветки в ладонях и принюхивался к душисто горькому, крепкому запаху. Изо всей вчерашней работы мысли не оставалось ничего. Он ни о чем не думал. Он прислушивался усталым слухом все к тем же звукам, различая свистенье полетов от гула выстрелов, посматривал на приглядевшиеся лица людей 1 го батальона и ждал. «Вот она… эта опять к нам! – думал он, прислушиваясь к приближавшемуся свисту чего то из закрытой области дыма. – Одна, другая! Еще! Попало… Он остановился и поглядел на ряды. „Нет, перенесло. А вот это попало“. И он опять принимался ходить, стараясь делать большие шаги, чтобы в шестнадцать шагов дойти до межи.
Свист и удар! В пяти шагах от него взрыло сухую землю и скрылось ядро. Невольный холод пробежал по его спине. Он опять поглядел на ряды. Вероятно, вырвало многих; большая толпа собралась у 2 го батальона.
– Господин адъютант, – прокричал он, – прикажите, чтобы не толпились. – Адъютант, исполнив приказание, подходил к князю Андрею. С другой стороны подъехал верхом командир батальона.
– Берегись! – послышался испуганный крик солдата, и, как свистящая на быстром полете, приседающая на землю птичка, в двух шагах от князя Андрея, подле лошади батальонного командира, негромко шлепнулась граната. Лошадь первая, не спрашивая того, хорошо или дурно было высказывать страх, фыркнула, взвилась, чуть не сронив майора, и отскакала в сторону. Ужас лошади сообщился людям.
– Ложись! – крикнул голос адъютанта, прилегшего к земле. Князь Андрей стоял в нерешительности. Граната, как волчок, дымясь, вертелась между ним и лежащим адъютантом, на краю пашни и луга, подле куста полыни.
«Неужели это смерть? – думал князь Андрей, совершенно новым, завистливым взглядом глядя на траву, на полынь и на струйку дыма, вьющуюся от вертящегося черного мячика. – Я не могу, я не хочу умереть, я люблю жизнь, люблю эту траву, землю, воздух… – Он думал это и вместе с тем помнил о том, что на него смотрят.
– Стыдно, господин офицер! – сказал он адъютанту. – Какой… – он не договорил. В одно и то же время послышался взрыв, свист осколков как бы разбитой рамы, душный запах пороха – и князь Андрей рванулся в сторону и, подняв кверху руку, упал на грудь.
Несколько офицеров подбежало к нему. С правой стороны живота расходилось по траве большое пятно крови.
Вызванные ополченцы с носилками остановились позади офицеров. Князь Андрей лежал на груди, опустившись лицом до травы, и, тяжело, всхрапывая, дышал.
– Ну что стали, подходи!
Мужики подошли и взяли его за плечи и ноги, но он жалобно застонал, и мужики, переглянувшись, опять отпустили его.
– Берись, клади, всё одно! – крикнул чей то голос. Его другой раз взяли за плечи и положили на носилки.
– Ах боже мой! Боже мой! Что ж это?.. Живот! Это конец! Ах боже мой! – слышались голоса между офицерами. – На волосок мимо уха прожужжала, – говорил адъютант. Мужики, приладивши носилки на плечах, поспешно тронулись по протоптанной ими дорожке к перевязочному пункту.
– В ногу идите… Э!.. мужичье! – крикнул офицер, за плечи останавливая неровно шедших и трясущих носилки мужиков.
– Подлаживай, что ль, Хведор, а Хведор, – говорил передний мужик.
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.
– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
