Взрыв парохода «Дальстрой»
Пароход «Дальстрой» (ранее «Генрих Ягода») в 1930-х—1940-х годах совершал рейсы из Находки в Магадан, доставляя грузы и заключённых на Колыму. 24 июля 1946 года во время погрузки аммонала в Находке из-за грубых нарушений техники безопасности произошёл взрыв, повлёкший гибель ста пяти человек, значительный материальный ущерб и загрязнение окружающей среды[1].
Причины катастрофы
Погруженные с грубейшими нарушениями правил безопасности внавал в трюм 7000 тонн аммонала загорелись ещё во время загрузки парохода. Находившиеся в другом трюме 400 тонн тротила под воздействием высокой температуры взорвались, полностью разрушив портовые сооружения на мысе Астафьева и вызвав значительные человеческие жертвы. Часть команды парохода, покинувшая его незадолго до взрыва, оказалась в «мёртвой зоне» и пострадала незначительно. После взрыва парохода «Дальстрой» М. С. Бабиевский, капитан парохода «Орёл», который также был загружен аммоналом, потребовал срочной разгрузки. Баржа, на которую аммонал был выгружен, сгорела во время следствия по делу о взрыве «Дальстроя», а через сутки после пожара на барже сгорел вагон с аммоналом на подъездных путях. Это спасло оставшихся в живых членов команды, которые были признаны невиновными во взрыве.
Последствия
Министр внутренних дел СССР Круглов — Сталину, Берии, 14 августа 1946.[2]:
В результате пожара и взрыва в бухте Находка уничтожен пароход «Дальстрой» и все находившиеся на нём грузы в количестве: взрывчатки — 917 тонн, сахара — 113 тонн, разных промтоваров — 125 тонн, зерна — 600 тонн, металла — 392 тонн, а всего на сумму 9 млн рублей; на сгоревших складах Дальстроя уничтожено различных промышленных и продовольственных грузов на сумму 15 млн руб. и взрывчатки на сумму 25 млн руб. Во время взрыва парохода «Дальстрой» убито и умерло от ран 105 человек, в том числе: военнослужащих — 22, гражданского населения — 34, заключённых — 49; ранено и находится в лечебных заведениях 196 человек, в том числе: военнослужащих — 55, гражданского населения — 78 и заключённых — 63.
Разрушения в порту были столь серьёзными, что основная часть грузопотоков, включая перевозку заключённых на Колыму, была перенесена в порт Ванино[2][3].
Любопытным последствием взрыва стал двухчасовой «мазутный дождь» — осаждение на земную поверхность почти 2 тыс. тонн мазута, поднятых взрывом в небо.
Воспоминания свидетелей
Оставшийся в живых старший помощник капитана парохода П. П. Куянцев написал книгу «Я бы снова выбрал море…»[4], [onsea.ru/new/lib/books/ppku_sea/2117.html одна из глав] которой посвящена этой трагедии.
См. также
Источники
- ↑ [old.vladnews.ru/magazin.php?id=9&idnews=136¤t_magazin=522 Взрыв на «Дальстрое»] // Материалы интернет-газеты «Владивосток» Проверено 11 декабря 2009 г.
- ↑ 1 2 [www.svobodanews.ru/content/transcript/135686.html Взрыв парохода «Дальстрой» и последствия его для истории ГУЛАГа] // Материалы сайта «Радио Свобода» Проверено 11 декабря 2009 г.
- ↑ [www.tyurem.net/books/shalamov/ocherki/005.htm В. Шаламов. Очерки преступного мира. Сучья война] // Материалы сайта «Всё о жизни в тюрьме» Проверено 11 декабря 2009 г.
- ↑ П. П. Куянцев. [onsea.ru/new/lib/books/ppku_sea/index.htm Я бы снова выбрал море…] Очерки. Путевые заметки. Воспоминания. Интервью. — Владивосток: ИПК «Дюма», 1998. — 131с.: ил. — (Капитаны).
| ||||||
Напишите отзыв о статье "Взрыв парохода «Дальстрой»"
Отрывок, характеризующий Взрыв парохода «Дальстрой»
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
