Взятие Форта Зеландия (1667)
| Взятие форта Зеландия | |||
| Основной конфликт: Вторая англо-голландская война | |||
 Форт Зеландия, наши дни. | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место |
форт Зеландия (ныне — Парамарибо, Суринам) | ||
| Итог |
победа англичан [1] | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Взятие форта Зеландия — сражение в период Второй англо-голландской войны, состоявшееся 13 октября 1667 года, в котором английский флот во главе с адмиралом сэром Джоном Харманом добился капитуляции голландского форта Зеландия (Суринам)[1].
Содержание
Предыстория
Форт Зеландия впервые была захвачен англичанами в 1651 году во время Первой англо-голландской войны, но 6 мая 1667 года форт был отбит голландскими войсками капитана Авраама Крийнссена, что стало возможным в условиях франко-голландского господства в Карибском бассейне. Однако ситуация изменилась, когда английский адмирал Харман нанес тяжелое поражение французам у Мартиники. Крийнссен был вынужден покинуть Карибы, чтобы совершить набег на колонию Вирджиния, после чего господство в регионе установили англичане.
Харман решил воспользоваться ситуацией и попытался захватить французские и голландские поселения в Южной Америке. После победы на Мартиника Харман направился на запад вдоль побережья Южной Америки, захватил и разграбил французскую Кайенну и добрался до голландского поселения в форте Зеландия[2].
Битва
Харман подошел к форту 13 октября и обнаружил его хорошо укрепленным. Видя, что лобовая атака приведет лишь к бессмысленным жертвам, Харман высадил войска в полумиле от форта. Далее англичане окружили форт и потребовали от 250 солдат голландского гарнизона под командованием Мауритца де Раме сдаться к вечеру. Голландцы, однако, отказались сделать это, рассчитывая на надежность своих укреплений[3].
Харман после четырёхдневного затишья, произошедшего вследствие отсутствия ветра, потерял терпение и 17 октября начал комбинированный штурм с суши и с моря. После тяжелых боев де Раме послал парламентеров с предложением сдачи[3].
Последствия
Потери сторон были приблизительно равными — примерно по пятьдесят убитых и раненых. Оставшиеся в живых солдаты гарнизона были отправлены на Синт-Эстатиус. Затем англичане переименовали Зеландию в Форт Уиллоуби в честь английского губернатора Карибов Генри Уиллоуби. На этом этапе война уже закончилась, но новости о захвате Зеландии пришли слишком поздно, чтобы повлиять на условия Бредского мирного договора[2][3].
Через две недели в форте узнали, что по условиям мира он должен быть возвращен голландцам. Губернатор Уиллоуби отказался выполнить это условие и решил уничтожить укрепления. Харман, тем временем, 20 ноября снова отправился на Барбадос, после чего вернулся в Англию[3].
Напишите отзыв о статье "Взятие Форта Зеландия (1667)"
Примечания
Литература
- (англ.) Canny, Nicholas P. (2001). Oxford History of the British Empire: Origins of Empire: British Overseas Enterprise to the Close of the Seventeenth Century v. I (Oxford History of the British Empire). Oxford University Press. ISBN 9780199246762.
- (англ.) Clowes, William Laird (2003). The Royal Navy: A History — From the Earliest Times to 1900 1. Chatham Publishing; New ed. ISBN 978-1861760104.
- (англ.) Marley, David (2005). Historic Cities of the Americas: An Illustrated Encyclopedia [Library Binding]. ABC-CLIO. ISBN 1576070271.
- (англ.) Marley, David (2008). Wars of the Americas: A Chronology of Armed Conflict in the Western Hemisphere. ISBN 978-1598841008.
Отрывок, характеризующий Взятие Форта Зеландия (1667)
– Что, как твое здоровье? – спросил он.– Что здоровье? На болезнь плакаться – бог смерти не даст, – сказал Каратаев и тотчас же возвратился к начатому рассказу.
– …И вот, братец ты мой, – продолжал Платон с улыбкой на худом, бледном лице и с особенным, радостным блеском в глазах, – вот, братец ты мой…
Пьер знал эту историю давно, Каратаев раз шесть ему одному рассказывал эту историю, и всегда с особенным, радостным чувством. Но как ни хорошо знал Пьер эту историю, он теперь прислушался к ней, как к чему то новому, и тот тихий восторг, который, рассказывая, видимо, испытывал Каратаев, сообщился и Пьеру. История эта была о старом купце, благообразно и богобоязненно жившем с семьей и поехавшем однажды с товарищем, богатым купцом, к Макарью.
Остановившись на постоялом дворе, оба купца заснули, и на другой день товарищ купца был найден зарезанным и ограбленным. Окровавленный нож найден был под подушкой старого купца. Купца судили, наказали кнутом и, выдернув ноздри, – как следует по порядку, говорил Каратаев, – сослали в каторгу.
– И вот, братец ты мой (на этом месте Пьер застал рассказ Каратаева), проходит тому делу годов десять или больше того. Живет старичок на каторге. Как следовает, покоряется, худого не делает. Только у бога смерти просит. – Хорошо. И соберись они, ночным делом, каторжные то, так же вот как мы с тобой, и старичок с ними. И зашел разговор, кто за что страдает, в чем богу виноват. Стали сказывать, тот душу загубил, тот две, тот поджег, тот беглый, так ни за что. Стали старичка спрашивать: ты за что, мол, дедушка, страдаешь? Я, братцы мои миленькие, говорит, за свои да за людские грехи страдаю. А я ни душ не губил, ни чужого не брал, акромя что нищую братию оделял. Я, братцы мои миленькие, купец; и богатство большое имел. Так и так, говорит. И рассказал им, значит, как все дело было, по порядку. Я, говорит, о себе не тужу. Меня, значит, бог сыскал. Одно, говорит, мне свою старуху и деток жаль. И так то заплакал старичок. Случись в их компании тот самый человек, значит, что купца убил. Где, говорит, дедушка, было? Когда, в каком месяце? все расспросил. Заболело у него сердце. Подходит таким манером к старичку – хлоп в ноги. За меня ты, говорит, старичок, пропадаешь. Правда истинная; безвинно напрасно, говорит, ребятушки, человек этот мучится. Я, говорит, то самое дело сделал и нож тебе под голова сонному подложил. Прости, говорит, дедушка, меня ты ради Христа.
Каратаев замолчал, радостно улыбаясь, глядя на огонь, и поправил поленья.
– Старичок и говорит: бог, мол, тебя простит, а мы все, говорит, богу грешны, я за свои грехи страдаю. Сам заплакал горючьми слезьми. Что же думаешь, соколик, – все светлее и светлее сияя восторженной улыбкой, говорил Каратаев, как будто в том, что он имел теперь рассказать, заключалась главная прелесть и все значение рассказа, – что же думаешь, соколик, объявился этот убийца самый по начальству. Я, говорит, шесть душ загубил (большой злодей был), но всего мне жальче старичка этого. Пускай же он на меня не плачется. Объявился: списали, послали бумагу, как следовает. Место дальнее, пока суд да дело, пока все бумаги списали как должно, по начальствам, значит. До царя доходило. Пока что, пришел царский указ: выпустить купца, дать ему награждения, сколько там присудили. Пришла бумага, стали старичка разыскивать. Где такой старичок безвинно напрасно страдал? От царя бумага вышла. Стали искать. – Нижняя челюсть Каратаева дрогнула. – А его уж бог простил – помер. Так то, соколик, – закончил Каратаев и долго, молча улыбаясь, смотрел перед собой.
Не самый рассказ этот, но таинственный смысл его, та восторженная радость, которая сияла в лице Каратаева при этом рассказе, таинственное значение этой радости, это то смутно и радостно наполняло теперь душу Пьера.
– A vos places! [По местам!] – вдруг закричал голос.
