Виалар, Эмилия де

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Виалар де, Эмилия»)
Перейти к: навигация, поиск
Эмилия де Виалар
фр. Emilia de Vialar

Портрет святой Эмилии де Виалар. около 1850
Рождение

1797(1797)
Гайак, Франция

Смерть

1856(1856)
Марсель, Франция

Почитается

рядом христианских церквей

Беатифицирована

18.6.1939

Канонизирована

24.6.1951

В лике

святых

День памяти

24 августа

Святая Эмилия де Виалар (фр. Emilia de Vialar; 12 сентября 1797, Гайак, южная Франция — 24 августа 1856, Марсель) — католическая святая.



Биография

Родилась в богатой и знатной христианской семье. Дочь французского барона. С 1810 до 1812 гг. обучалась в пансионате у монашек в Париже. Рано потеряла мать. До того у нее, видимо, были мистические переживания, которые прекратились по мере охлаждения её религиозного пыла, однако в связи с миссией в 1816 г. вновь оживились. Дала обет безбрачия, не вступая, однако, ни в один орден. Её родительский дом, благодаря её деятельности, превратился в пристанище всех бедняков и нуждающихся города. Несколько раз высказала своему отцу мысль об основании собственной конгрегации, что вызывало с его стороны гнев. Это намерение она осуществила в 1815 году и основала с тремя сподвижницами в Гайаке конгрегацию Сестер «Святого Иосифа Явление» (в память о явлении Ангела, который предсказал святому Иосифу во сне воплощение Бога). Новое сообщество, занимавшееся помощью беднякам и больным, невзирая на многочисленные внутренние и внешние трудности, смогло быстро распространить свою деятельность, например, на Африку (первый дочерний филиал в Алжире, который просуществовал только 1 год), Вену, Грецию, Палестину, Индию и Австралию.

После длительного недоверия со стороны духовенства и епископов, нашла поддержку епископа Марселя и смогла там основать базу сообщества.

Умерла в 1956 году, основав 42 монастыря конгрегации, занимающихся помощью беднякам, педагогической деятельностью и уходом за больными. На сегодня сообщество насчитывает более 1,5 тысяч сестёр, живущих в 139 монастырях.

Была беатифицирована в 1939 году папой Пием XII, а канонизирована им же в 1951 году.

Напишите отзыв о статье "Виалар, Эмилия де"

Ссылки

  • [www.opoka.org.pl/php/komentarze/komentarze.php?msg_id=38229&action=show Emilia de Vialar] (польск.)

Отрывок, характеризующий Виалар, Эмилия де

Графиня, стараясь скрыть этот поступок от себя и от доктора, всовывала ему в руку золотой и всякий раз с успокоенным сердцем возвращалась к больной.
Признаки болезни Наташи состояли в том, что она мало ела, мало спала, кашляла и никогда не оживлялась. Доктора говорили, что больную нельзя оставлять без медицинской помощи, и поэтому в душном воздухе держали ее в городе. И лето 1812 года Ростовы не уезжали в деревню.
Несмотря на большое количество проглоченных пилюль, капель и порошков из баночек и коробочек, из которых madame Schoss, охотница до этих вещиц, собрала большую коллекцию, несмотря на отсутствие привычной деревенской жизни, молодость брала свое: горе Наташи начало покрываться слоем впечатлений прожитой жизни, оно перестало такой мучительной болью лежать ей на сердце, начинало становиться прошедшим, и Наташа стала физически оправляться.


Наташа была спокойнее, но не веселее. Она не только избегала всех внешних условий радости: балов, катанья, концертов, театра; но она ни разу не смеялась так, чтобы из за смеха ее не слышны были слезы. Она не могла петь. Как только начинала она смеяться или пробовала одна сама с собой петь, слезы душили ее: слезы раскаяния, слезы воспоминаний о том невозвратном, чистом времени; слезы досады, что так, задаром, погубила она свою молодую жизнь, которая могла бы быть так счастлива. Смех и пение особенно казались ей кощунством над ее горем. О кокетстве она и не думала ни раза; ей не приходилось даже воздерживаться. Она говорила и чувствовала, что в это время все мужчины были для нее совершенно то же, что шут Настасья Ивановна. Внутренний страж твердо воспрещал ей всякую радость. Да и не было в ней всех прежних интересов жизни из того девичьего, беззаботного, полного надежд склада жизни. Чаще и болезненнее всего вспоминала она осенние месяцы, охоту, дядюшку и святки, проведенные с Nicolas в Отрадном. Что бы она дала, чтобы возвратить хоть один день из того времени! Но уж это навсегда было кончено. Предчувствие не обманывало ее тогда, что то состояние свободы и открытости для всех радостей никогда уже не возвратится больше. Но жить надо было.
Ей отрадно было думать, что она не лучше, как она прежде думала, а хуже и гораздо хуже всех, всех, кто только есть на свете. Но этого мало было. Она знала это и спрашивала себя: «Что ж дальше?А дальше ничего не было. Не было никакой радости в жизни, а жизнь проходила. Наташа, видимо, старалась только никому не быть в тягость и никому не мешать, но для себя ей ничего не нужно было. Она удалялась от всех домашних, и только с братом Петей ей было легко. С ним она любила бывать больше, чем с другими; и иногда, когда была с ним с глазу на глаз, смеялась. Она почти не выезжала из дому и из приезжавших к ним рада была только одному Пьеру. Нельзя было нежнее, осторожнее и вместе с тем серьезнее обращаться, чем обращался с нею граф Безухов. Наташа Осссознательно чувствовала эту нежность обращения и потому находила большое удовольствие в его обществе. Но она даже не была благодарна ему за его нежность; ничто хорошее со стороны Пьера не казалось ей усилием. Пьеру, казалось, так естественно быть добрым со всеми, что не было никакой заслуги в его доброте. Иногда Наташа замечала смущение и неловкость Пьера в ее присутствии, в особенности, когда он хотел сделать для нее что нибудь приятное или когда он боялся, чтобы что нибудь в разговоре не навело Наташу на тяжелые воспоминания. Она замечала это и приписывала это его общей доброте и застенчивости, которая, по ее понятиям, таковая же, как с нею, должна была быть и со всеми. После тех нечаянных слов о том, что, ежели бы он был свободен, он на коленях бы просил ее руки и любви, сказанных в минуту такого сильного волнения для нее, Пьер никогда не говорил ничего о своих чувствах к Наташе; и для нее было очевидно, что те слова, тогда так утешившие ее, были сказаны, как говорятся всякие бессмысленные слова для утешения плачущего ребенка. Не оттого, что Пьер был женатый человек, но оттого, что Наташа чувствовала между собою и им в высшей степени ту силу нравственных преград – отсутствие которой она чувствовала с Kyрагиным, – ей никогда в голову не приходило, чтобы из ее отношений с Пьером могла выйти не только любовь с ее или, еще менее, с его стороны, но даже и тот род нежной, признающей себя, поэтической дружбы между мужчиной и женщиной, которой она знала несколько примеров.