Виа деи Кондотти
Виа дей Кондотти (также Виа Кондотти; итал. Via dei Condotti) — одна из старейших и известнейших улиц Рима. Расположена в историческом центре города и соединяет виа дель Корсо и площадь Испании. Ближайшая станция метро — «Спанья» на линии A.
Во времена Древнего Рима эта улица пересекала Фламиниеву дорогу и связывала мост через Тибр с холмом Пинчо. Название происходит от коммуникаций (итал. condutture акведука Аква Верджине (Acqua Vergine), которые были проведены от резервуара на холме Пинчо в XVI веке по приказу папы Григория XIII для обслуживания Марсова поля.
В наши дни на виа дей Кондотти расположены престижные магазины одежды, кожаных и ювелирных изделий. В 1905 году здесь открылось ателье Bulgari. Позже были открыты бутики Valentino, Armani, Hermès, Cartier, Louis Vuitton, Fendi, Gucci, Prada, Chanel, Dolce & Gabbana и Salvatore Ferragamo. На этой улице также расположен офис модельера Лауры Биаджотти и Антико Каффе Греко, появившееся ещё в 1760 году. Кафе в своё время посещали Стендаль, Гёте, Байрон, Лист, Китс. По адресу Виа дей Кондотти, 11 жил Гульельмо Маркони.
Дом 68 по виа Кондотти принадлежит Мальтийскому ордену — является официальной резиденцией Великого магистра Мальтийского ордена (Магистральный дворец).
Напишите отзыв о статье "Виа деи Кондотти"
Ссылки
- [www.romasegreta.it/via_dei_condotti.html Виа дей Кондотти] (итал.)
- [www.youtube.com/watch?v=6WQHtkN5mA4 Palazzo Malta]
Координаты: 41°54′18″ с. ш. 12°28′49″ в. д. / 41.9051278° с. ш. 12.4805000° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=41.9051278&mlon=12.4805000&zoom=14 (O)] (Я)
Отрывок, характеризующий Виа деи Кондотти
Все орудия без приказания били в направлении пожара. Как будто подгоняя, подкрикивали солдаты к каждому выстрелу: «Ловко! Вот так так! Ишь, ты… Важно!» Пожар, разносимый ветром, быстро распространялся. Французские колонны, выступившие за деревню, ушли назад, но, как бы в наказание за эту неудачу, неприятель выставил правее деревни десять орудий и стал бить из них по Тушину.Из за детской радости, возбужденной пожаром, и азарта удачной стрельбы по французам, наши артиллеристы заметили эту батарею только тогда, когда два ядра и вслед за ними еще четыре ударили между орудиями и одно повалило двух лошадей, а другое оторвало ногу ящичному вожатому. Оживление, раз установившееся, однако, не ослабело, а только переменило настроение. Лошади были заменены другими из запасного лафета, раненые убраны, и четыре орудия повернуты против десятипушечной батареи. Офицер, товарищ Тушина, был убит в начале дела, и в продолжение часа из сорока человек прислуги выбыли семнадцать, но артиллеристы всё так же были веселы и оживлены. Два раза они замечали, что внизу, близко от них, показывались французы, и тогда они били по них картечью.
Маленький человек, с слабыми, неловкими движениями, требовал себе беспрестанно у денщика еще трубочку за это , как он говорил, и, рассыпая из нее огонь, выбегал вперед и из под маленькой ручки смотрел на французов.
– Круши, ребята! – приговаривал он и сам подхватывал орудия за колеса и вывинчивал винты.
В дыму, оглушаемый беспрерывными выстрелами, заставлявшими его каждый раз вздрагивать, Тушин, не выпуская своей носогрелки, бегал от одного орудия к другому, то прицеливаясь, то считая заряды, то распоряжаясь переменой и перепряжкой убитых и раненых лошадей, и покрикивал своим слабым тоненьким, нерешительным голоском. Лицо его всё более и более оживлялось. Только когда убивали или ранили людей, он морщился и, отворачиваясь от убитого, сердито кричал на людей, как всегда, мешкавших поднять раненого или тело. Солдаты, большею частью красивые молодцы (как и всегда в батарейной роте, на две головы выше своего офицера и вдвое шире его), все, как дети в затруднительном положении, смотрели на своего командира, и то выражение, которое было на его лице, неизменно отражалось на их лицах.
