Виваро-альпийский диалект

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Виваро-альпийский диалект
Самоназвание:

Vivaroaupenc

Страны:

Франция, Италия

Регионы:

Дофине, Виваре (Франция),
Пьемонт, Калабрия (Италия)

Статус:

неблагополучный (definitely endangered)[1]

Классификация
Категория:

Языки Евразии

Индоевропейская семья

Италийские языки
Романская ветвь
Западно-романская группа
Окситано-романская подгруппа
Окситанский язык
Северноокситанские диалекты
Письменность:

латиница

См. также: Проект:Лингвистика

Виваро-альпи́йский диале́кт (также виваральпийский, провансо-альпийский, альпийско-окситанский, альпийский дофине; фр. vivaro-alpin, vivaroalpin, provençal alpin; самоназвание — vivaroaupenc) — один из диалектов окситанского языка, распространённый в юго-восточной части Франции (главным образом на территории исторических областей Дофине и Виваре) и в Италии (в западных и юго-западных районах Пьемонта, а также в селении Гуардия-Пьемонтезе в Калабрии). Наряду с лимузенским (лимузинским) и овернским входит в северноокситанскую группу диалектов[2][3]. В альпийских и предальпийских районах виваро-альпийские говоры называют gavot «гаво»[4].

Говоры виваро-альпийского диалекта (как и говоры всех остальных окситанских диалектов) на территории Франции активно вытесняются французским языком из всех сфер употребления и ограничиваются лишь устным бытовым общением, число носителей говоров постоянно сокращается. В «Атласе языков мира, находящихся под угрозой исчезновения» организации UNESCO виваро-альпийский диалект отмечен как неблагополучный, а один из его говоров в Калабрии — гардиол (фр. gardiol) — отнесён к исчезающим[1].
Среди носителей виваро-альпийского диалекта почти нет монолингвов, во Франции диалект существует в отношении диглоссии с французским языком, окситаноязычное население Италии говорит помимо виваро-альпийского диалекта также на итальянском литературном языке и пьемонтском койне[5].





Общие сведения

Область распространения виваро-альпийского диалекта во Франции включает окситанскую (южную) часть исторической области Дофине, северную часть области Виваре, восточные районы области Веле, а также южные районы Западных Альп[4]. По современному административному делению Франции эти территории составляют южную часть административного региона Рона-Альпы (департаменты Ардеш, Дром и южные районы департамента Изер) и северную часть региона Прованс-Альпы-Лазурный Берег (департамент Верхние Альпы, северные районы департамента Альпы Верхнего Прованса и северо-восточные районы департамента Приморские Альпы).

В Италии говоры виваро-альпийского диалекта распространены в пьемонтской части Западных Альп: в долинах Валь Кизоне, Валь Джерманаска, Валь Пелличе и в горных районах Валь де Суза (провинция Турин); в долинах Валле Стура, Валь По, Валь Вараита, Валь Верменанья и т. д. (провинция Кунео); исключение составляют селение Брига-Альта в провинции Кунео и селение Оливетта-Сан-Микеле в провинции Империа в Лигурии, где говорят на провансальском диалекте. Долины Валь Джерманаска и Валь Пелличе нередко называют «долинами вальденсов» (фр. Vallées Vaudoises, итал. Valli Valdesi), поскольку в эпоху средневековья туда из южной Франции переселялись спасавшиеся от преследований вальденсы — последователи одного из религиозных движений протестантизма. Кроме того носители виваро-альпийского говора гардиол населяют коммуну Гуардия-Пьемонтезе в провинции Козенца южноитальянского региона Калабрия. Всего в Италии на окситанском языке по разным данным говорит от около 100 тыс. до около 200 тыс. человек (подавляющее большинство из них — носители виваро-альпийского диалекта)[3][4], из них говором гардиол владеет 340 человек (2007)[1].

Потомки переселенцев из альпийских долин Северной Италии — вальденсов — также жили в Южной Германии, в земле Вюртемберг. До Второй мировой войны виваро-альпийские говоры ещё сохранялись в нескольких селениях, к настоящему времени они почти полностью вышли из употребления[4].

Основной ареал виваро-альпийского диалекта размещён в северо-восточной части окситанского языкового ареала. На севере с виваро-альпийским диалектом граничат диалекты франко-провансальского языка. С востока к виваро-альпийскому примыкает ареал пьемонтского языка — чёткой границы между этими ареалами нет, в говорах переходной зоны сочетаются как окситанские, так и пьемонтские языковые черты. На юге виваро-альпийский диалект граничит с южноокситанским провансальским диалектом, на юго-западе — с южноокситанским лангедокским диалектом, на западе — с северноокситанским овернским диалектом[6].

Основные языковые особенности виваро-альпийского диалекта, отличающие его от других окситанских диалектов, сложились в эпоху феодализма — многие изоглоссы, выделяющие виваро-альпийский ареал, так или иначе связаны с границами средневековых государств юго-восточной Франции[5].

Особенности диалекта

Для говоров виваро-альпийского диалекта характерно большинство языковых особенностей, объединяющих их с остальными северноокситанскими диалектами[7], к данным особенностям относятся такие, как палатализация G и C перед гласной A (с появлением аффрикат [t͡ʃ] / [t͡s] и [d͡ʒ] / [d͡z]); вокализация конечного L: nadau «рождество» (лат. NATALE)[~ 1]; наличие губно-зубной согласной фонемы /v/ и т. д.

Помимо общесеверноокситанских языковых черт виваро-альпийским говорам присущи собственные местные языковые черты[8]:

  1. Сохранение в глаголах безударной [o]: canto «я пою».
  2. Переход интервокального /l/ перед губными согласными в /r/: balma [barma] «грот».
  3. Сохранение в произношении [r] в исходе инфинитива и т. д.

См. также

Напишите отзыв о статье "Виваро-альпийский диалект"

Примечания

Комментарии
  1. Латинские по происхождению этимоны в соответствии с традицией современных исследований в области романистики записываются заглавными буквами в косвенно-падежной форме.
Источники
  1. 1 2 3 [www.unesco.org/culture/languages-atlas/index.php UNESCO Atlas of the World's Languages in Danger] (англ.). UNESCO (1995—2010). [www.webcitation.org/69gzTrhH6 Архивировано из первоисточника 5 августа 2012]. (Проверено 13 июня 2013)
  2. Морозова Е. В. [tapemark.narod.ru/les/344b.html Окситанский язык] // Лингвистический энциклопедический словарь / Под ред. В. Н. Ярцевой. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — 685 с. — ISBN 5-85270-031-2.
  3. 1 2 [www.ethnologue.com/language/oci Occitan. A language of France] (англ.). Ethnologue: Languages of the World (17th Edition) (2013). [www.webcitation.org/6HKz42EA6 Архивировано из первоисточника 13 июня 2013]. (Проверено 13 июня 2013)
  4. 1 2 3 4 Лободанов, Морозова, Челышева, 2001, с. 280.
  5. 1 2 Лободанов, Морозова, Челышева, 2001, с. 281.
  6. [www.lexilogos.com/france_carte_dialectes.htm Carte des langues de France] (фр.). Lexilogos (2002—2013). — Лингвистическая карта Франции. [www.webcitation.org/6HKdIzV2r Архивировано из первоисточника 13 июня 2013]. (Проверено 13 июня 2013)
  7. Лободанов, Морозова, Челышева, 2001, с. 302.
  8. Лободанов, Морозова, Челышева, 2001, с. 303.

Литература

Лободанов А. П., Морозова Е. В., Челышева И. И. Окситанский язык // Языки мира: Романские языки. — М.: Academia, 2001. — 279—304 с. — ISBN 5-87444-016-X.

Ссылки

  • [www.marraire.com/ Tèrras occitanas de Velai e Vivarés] (фр.). Marraire.com. — Сайт окситанских регионов Веле и Виваре. (Проверено 13 июня 2013)
  • [www.espaci-occitan.com/botiga/fr/ La boutique de la librairie associative de l’Institut d’Estudis Occitans] (фр.). Espaci Occitan dels Aups. — Печатные, CD, DVD и другие издания на виваро-альпийском диалекте. [www.webcitation.org/6HRSA5ooq Архивировано из первоисточника 17 июня 2013]. (Проверено 13 июня 2013)
  • Faure, Andrieu. [www.espaci-occitan.com/asso/file/diccionari_alpin_oc.pdf Diccionari d’Alpin d’Òc] (фр.) (pdf). Espaci Occitan dels Aups (2009). — Франко-виваро-альпийский словарь. [www.webcitation.org/6HRSBp5Zf Архивировано из первоисточника 17 июня 2013]. (Проверено 13 июня 2013)
  • [www.bartavel.com/index.html Benvenguá sus Bartavèl] (фр.). Bartavel.com. — Сайт виваро-альпийского региона Анноне департамента Ардеш. [www.webcitation.org/6HRSCVPtT Архивировано из первоисточника 17 июня 2013]. (Проверено 13 июня 2013)

Отрывок, характеризующий Виваро-альпийский диалект

Каратаев замолчал, радостно улыбаясь, глядя на огонь, и поправил поленья.
– Старичок и говорит: бог, мол, тебя простит, а мы все, говорит, богу грешны, я за свои грехи страдаю. Сам заплакал горючьми слезьми. Что же думаешь, соколик, – все светлее и светлее сияя восторженной улыбкой, говорил Каратаев, как будто в том, что он имел теперь рассказать, заключалась главная прелесть и все значение рассказа, – что же думаешь, соколик, объявился этот убийца самый по начальству. Я, говорит, шесть душ загубил (большой злодей был), но всего мне жальче старичка этого. Пускай же он на меня не плачется. Объявился: списали, послали бумагу, как следовает. Место дальнее, пока суд да дело, пока все бумаги списали как должно, по начальствам, значит. До царя доходило. Пока что, пришел царский указ: выпустить купца, дать ему награждения, сколько там присудили. Пришла бумага, стали старичка разыскивать. Где такой старичок безвинно напрасно страдал? От царя бумага вышла. Стали искать. – Нижняя челюсть Каратаева дрогнула. – А его уж бог простил – помер. Так то, соколик, – закончил Каратаев и долго, молча улыбаясь, смотрел перед собой.
Не самый рассказ этот, но таинственный смысл его, та восторженная радость, которая сияла в лице Каратаева при этом рассказе, таинственное значение этой радости, это то смутно и радостно наполняло теперь душу Пьера.


– A vos places! [По местам!] – вдруг закричал голос.
Между пленными и конвойными произошло радостное смятение и ожидание чего то счастливого и торжественного. Со всех сторон послышались крики команды, и с левой стороны, рысью объезжая пленных, показались кавалеристы, хорошо одетые, на хороших лошадях. На всех лицах было выражение напряженности, которая бывает у людей при близости высших властей. Пленные сбились в кучу, их столкнули с дороги; конвойные построились.
– L'Empereur! L'Empereur! Le marechal! Le duc! [Император! Император! Маршал! Герцог!] – и только что проехали сытые конвойные, как прогремела карета цугом, на серых лошадях. Пьер мельком увидал спокойное, красивое, толстое и белое лицо человека в треугольной шляпе. Это был один из маршалов. Взгляд маршала обратился на крупную, заметную фигуру Пьера, и в том выражении, с которым маршал этот нахмурился и отвернул лицо, Пьеру показалось сострадание и желание скрыть его.
Генерал, который вел депо, с красным испуганным лицом, погоняя свою худую лошадь, скакал за каретой. Несколько офицеров сошлось вместе, солдаты окружили их. У всех были взволнованно напряженные лица.
– Qu'est ce qu'il a dit? Qu'est ce qu'il a dit?.. [Что он сказал? Что? Что?..] – слышал Пьер.
Во время проезда маршала пленные сбились в кучу, и Пьер увидал Каратаева, которого он не видал еще в нынешнее утро. Каратаев в своей шинельке сидел, прислонившись к березе. В лице его, кроме выражения вчерашнего радостного умиления при рассказе о безвинном страдании купца, светилось еще выражение тихой торжественности.
Каратаев смотрел на Пьера своими добрыми, круглыми глазами, подернутыми теперь слезою, и, видимо, подзывал его к себе, хотел сказать что то. Но Пьеру слишком страшно было за себя. Он сделал так, как будто не видал его взгляда, и поспешно отошел.
Когда пленные опять тронулись, Пьер оглянулся назад. Каратаев сидел на краю дороги, у березы; и два француза что то говорили над ним. Пьер не оглядывался больше. Он шел, прихрамывая, в гору.
Сзади, с того места, где сидел Каратаев, послышался выстрел. Пьер слышал явственно этот выстрел, но в то же мгновение, как он услыхал его, Пьер вспомнил, что он не кончил еще начатое перед проездом маршала вычисление о том, сколько переходов оставалось до Смоленска. И он стал считать. Два французские солдата, из которых один держал в руке снятое, дымящееся ружье, пробежали мимо Пьера. Они оба были бледны, и в выражении их лиц – один из них робко взглянул на Пьера – было что то похожее на то, что он видел в молодом солдате на казни. Пьер посмотрел на солдата и вспомнил о том, как этот солдат третьего дня сжег, высушивая на костре, свою рубаху и как смеялись над ним.
Собака завыла сзади, с того места, где сидел Каратаев. «Экая дура, о чем она воет?» – подумал Пьер.
Солдаты товарищи, шедшие рядом с Пьером, не оглядывались, так же как и он, на то место, с которого послышался выстрел и потом вой собаки; но строгое выражение лежало на всех лицах.


Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.
Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
«Каратаев» – вспомнилось Пьеру.
И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
– Вот жизнь, – сказал старичок учитель.
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
– Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.