Виддер (вспомогательный крейсер)
«Виддер» (нем. Widder[1]) — немецкий вспомогательный крейсер времён Второй мировой войны. HSK-3, бывшее грузовое судно «Ноймарк» (нем. Neumark), в германском флоте обозначался как «Судно № 21», во флоте Великобритании — «Рейдер „D“».
Содержание
История создания
Судно было построено в Киле на верфи «Ховальдтсверке» для линии «Гамбург—Америка» ГАПАГа и в 1930 году под названием «Ноймарк» спущено на воду.
В 1939 году было реквизировано, переоборудовано фирмой «Блом унд Фосс» во вспомогательный крейсер и 9 декабря 1939 года пополнило ряды кригсмарине под названием «Виддер».
Боевые действия
Рейдерский поход
6 мая 1940 года корабль отправился в плавание под командой капитана 3-го ранга Хельмута фон Руктешелля. Проскользнув через Датский пролив, он направился в отведённый ему для боевых действий сектор Атлантики. В течение 5 ½ месяцев он захватил и потопил десять[2] судов.
По завершении своего задания он вернулся в оккупированную Францию 31 октября 1940 года.
Судьба
Не очень подходящий для боевых действий, «Виддер» был вновь переименован в «Ноймарк» и использовался в Норвегии в качестве ремонтного судна. После войны он перешёл Великобритании и служил под названием «Улисс» (англ. Ulysses), затем в 1950 году был обратно продан Германии как «Фехенхайм» (нем. Fechenheim), в 1955 потерпел крушение в Бергене.
Это был единственный немецкий вспомогательный крейсер участвовавший в боевых действиях переживший войну. Его капитан, Хельмут фон Руктешелль, стал одним из двух командиров кораблей Германии осуждённых после войны за военные преступления[3].
Результаты
Потопленные и захваченные суда:
Дата | Название судна | Тип | Принадлежность | Тоннаж, брт[4] | Груз | Судьба |
---|---|---|---|---|---|---|
13 июня 1940 | British Petrol | танкер | Великобритания | 6 891 | потоплено торпедой | |
26 июня 1940 | Krosfonn | танкер | Норвегия | 9 323 | приз, направлено в Бордо | |
10 июля 1940 | Davisian | грузовое судно | Великобритания | 6 433 | потоплено торпедой | |
13 июля 1940 | King John | грузовое судно | Великобритания | 5 228 | потоплено артиллерией | |
4 августа 1940 | Beaulieu | танкер | Норвегия | 6 114 | потоплено артиллерией | |
8 августа 1940 | Oostplein | грузовое судно | Нидерланды | 5 059 | потоплено торпедой | |
10 августа 1940 | Killoran | барк | Финляндия | 1 817 | потоплено подрывными зарядами | |
21 августа 1940 | Anglo-Saxon | грузовое судно | Великобритания | 5 596 | потоплено торпедой | |
2 сентября 1940 | Cymbeline | танкер | Великобритания | 6 317 | потоплено торпедой | |
8 сентября 1940 | Antonios Chandros | грузовое судно | Греция | 5 866 | потоплено артиллерией |
Общий тоннаж потопленных и захваченных «Виддером» судов составляет около 59 000 брт[2].
Напишите отзыв о статье "Виддер (вспомогательный крейсер)"
Примечания
- ↑ рус. Овен (знак зодиака)
- ↑ 1 2 По другим данным «Виддер» потопил 11 судов (общий тоннаж 66 000 брт) помимо отправленного как приз большого танкера [militera.lib.ru/h/ruge/09.html].
- ↑ За непрекращение огня после того, как судно сдалось, и неоказание помощи спасающимся фон Руктешелль был приговорён к 7 годам тюрьмы, умер в заключении в 1948 году.
- ↑ Тоннаж приведённых в таблице судов в других источниках может незначительно отличаться [www.bismarck-class.dk/hilfskreuzer/widder.html] (англ.).
Литература
- Ф. Руге. [www.ozon.ru/context/detail/id/1280880/ Война на море, 1939—1945]. — СПб.: Полигон, 2002. — 392 с. — (Военно-историческая библиотека). — ISBN 5-89173-027-8.
- Э. Портен. [www.ozon.ru/context/detail/id/139786/ Германский флот во Второй мировой войне]. — Екатеринбург: Зеркало, 1997. — 240 с. — (Морские битвы крупным планом).
- А. В. Платонов, Ю. В. Апальков. Боевые корабли Германии 1939—1945.
Ссылки
- [www.bismarck-class.dk/hilfskreuzer/widder.html Bismarck & Tirpitz. Hilfskreuzer (Auxiliary Cruiser — Raider) — Widder] (англ.)
- [www.schlachtschiffe.de/widder.htm Die grossen Schiffseinheiten der deutsche Kriegsmarine 1933—1945. Schiff 21 — HSK 3 "WIDDER"] (нем.)
Отрывок, характеризующий Виддер (вспомогательный крейсер)
– А то нет! Вовсе кривой.– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.