Видич, Неманья

Неманья Видич
Общая информация
Родился	Ужице, Югославия
Гражданство
Рост	190 см
Вес	88 кг
Позиция	центральный защитник
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
1989—1993	Единство (Ужице)
1994—1996	Слобода (Ужице)
1996—2000	Црвена Звезда
Клубная карьера*
2000—2004	Црвена Звезда	67 (12)
2000—2001	→  Спартак (Суботица)	27 (6)
2004—2006	Спартак (Москва)	39 (4)
2006—2014	Манчестер Юнайтед	211 (15)
2014—2016	Интернационале	23 (1)
2000—2016	Всего за карьеру	367 (38)
Национальная сборная**
2002	Югославия	3 (0)
2002—2006	Сербия и Черногория	17 (1)
2006—2011	Сербия	36 (1)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Нема́нья Ви́дич (серб. Немања Видић / Nemanja Vidić; род. 21 октября 1981, Ужице, Югославия) — сербский футболист, центральный защитник.

Клубная карьера

Ранние годы

Неманья Видич родился в семье Драголюба, бывшего работника медной фабрики, и Зоры, служащей банка. Он начал заниматься футболом в возрасте 7 лет. Вместе со своим старшим братом Душаном Неманья тренировался в местном клубе «Единство Ужице». Видич быстро прогрессировал, и уже в возрасте 12 лет перешёл в другой клуб, «Слобода» (Ужице).

«Црвена Звезда» и «Спартак» Москва

Два с половиной года спустя, незадолго до своего 15 дня рождения, Видич подписал молодёжный контракт с «Црвеной Звездой». С 2000 года он начал выступать на профессиональном уровне, проведя сезон в 2000/2001 в аренде в клубе «Спартак Суботица». Уже в следующем сезоне он вернулся в «Црвену Звезду», в которой быстро завоевал место в основе и начал регулярно выступать в чемпионате Югославии. В сезоне 2001/02 Видич выиграл Кубок Югославии с «Црвеной Звездой». Вскоре Неманья был назначен капитаном команды. За три года своего капитанства в «Црвене Звезде» Видич забил 12 голов в 67 матчах и триумфально завершил свою карьеру в сербском клубе, приведя команду к домашнему «дублю» (победа в чемпионате и Кубке Сербии и Черногории в 2004 году).

В июле 2004 года Видич перешёл в клуб российской Премьер-лиги «Спартак». Сумма трансфера не разглашалась, однако, по некоторым источникам, Видич стал самым дорогим защитником в истории РФПЛ.

«Манчестер Юнайтед»

После полутора сезонов в московском «Спартаке» Видич перешёл в клуб английской Премьер-лиги «Манчестер Юнайтед». «Юнайтед» проявлял интерес к талантливому сербскому защитнику ещё с лета 2003 года, но трансфер состоялся лишь два с половиной года спустя, 5 января 2006 года. Сумма сделки, как сообщается, составила около 7 млн фунтов. Получивший в новом клубе футболку с номером «15», Неманья Видич дебютировал за «Юнайтед» 25 января 2006 года в ответном полуфинальном матче Кубка Лиги против «Блэкберн Роверс», выйдя на замену Руду ван Нистелрою на последних минутах встречи. «Юнайтед» выиграл в этом матче со счётом 2:1.

В сезоне 2006/07 Видич прочно завоевал место в основе команды, сформировав в центре обороны мощную связку с Рио Фердинандом, ставшую в дальнейшем одной из сильнейших в английском футболе. В сезоне 2006/07 Видич провёл за «Манчестер Юнайтед» 25 матчей в Премьер-лиге и выиграл с клубом чемпионские медали.

Свой первый гол за «Юнайтед» Видич забил 14 октября 2006 года в матче против «Уигана», который «красные дьяволы» выиграли со счётом 3:1. 4 ноября Видич снова отличился голом, на этот раз в ворота «Портсмута». Это был первый гол Видича на «Олд Траффорд». Матч завершился со счётом 3:0. Свой первый гол в Лиге чемпионов за «Юнайтед» Неманья забил 6 декабря в ворота «Бенфики» в матче группового этапа; в этой встрече «Манчестер Юнайтед» выиграл со счётом 3:1.

Долгое время Видич считался одним из лучших защитников в английской Премьер-лиге и в Европе. Вида, как прозвали Неманью одноклубники, выделяется исключительными физическими данными, умением играть головой как в обороне, так и в атаке при розыгрышах стандартных положений, а также своим бесстрашием. Из-за этих качеств Неманья приобрёл культовый статус среди болельщиков «Юнайтед» и часто сравнивается с бывшим защитником «Манчестер Юнайтед» Стивом Брюсом за схожесть игровых качеств.

В 2005 году Видич, выступающий за московский «Спартак», выиграл приз лучшему игроку Сербии, играющему за рубежом, который присуждается по результатам голосования капитанов 16 клубов сербской Суперлиги и ежегодно проводится газетой «Вечерние новости». Неманья вновь выиграл этот приз в 2007 и 2008 годах, уже будучи игроком «Манчестер Юнайтед». Исполком Футбольного союза Сербии назвал Видича игроком года в 2008 году. Он был включён в состав «команды года» по версии ПФА по итогам сезонов 2006/07 и 2007/08. Кроме того, он был номинирован на звание лучшего защитника года по версии УЕФА в сезонах 2006/07 и 2007/08, а также был включён в список номинантов на включение в «команду года» по версии FIFPro (FIFPro World XI) в сезонах 2006/07 и 2007/08. В 2008 году сербский защитник попал в список номинантов на «Золотой мяч».

8 ноября 2007 года Неманья подписал новый контракт с клубом, продлив его на два года, до 2012 года. По итогам сезона 2007/08 Видич вновь стал чемпионом Англии. Сербский защитник также был частью команды, выигравшей Лигу чемпионов 2008, победив в финальном матче лондонский «Челси». Кубок европейских чемпионов стал первым европейским трофеем Видича. В сезоне 2007/08 Видич провёл 32 матча в чемпионате и забил один гол. 20 августа 2010 года Неманья подписал новый контракт с МЮ, срок которого рассчитан до июня 2014 года.

В сентябре 2010 года Видич был назначен временным, а в феврале 2011 года (после завершения карьеры Гари Невилла) — постоянным капитаном «Манчестер Юнайтед». В конце сезона 2010/11 был признан лучшим игроком в Премьер-лиге. В декабре 2011 года в матче с «Базелем» Видич получил разрыв связок колена и выбыл из строя на полгода. Игрок вернулся на поле в августе 2012 года, но затем снова выбыл на 2 месяца из-за операции на мениске колена правой ноги. Игрок снова вернулся на поле в декабре 2012 и записал в свой актив 250-й матч в футболке «красных дьяволов». В феврале 2014 года стало известно, что клуб и игрок решили не продлевать контракт.

«Интер» (Милан)

5 марта 2014 года Неманья Видич подписал контракт с итальянским клубом «Интер». На старте сезона Видич являлся игроком стартового состава «Интера», однако после назначения на пост главного тренера Роберто Манчини защитник потерял место в основе. Несмотря на это 11 января 2015 года Неманья забил первый (и единственный) гол за «чёрно-синих», поразив ворота «Дженоа». В сезоне 2015/16 Видич не сыграл ни одного матча и 19 января 2016 года расторг контракт с клубом.

29 января 2016 года объявил о завершении карьеры.

Карьера в сборной

Видич дебютировал за молодёжный состав сборной Югославии 12 октября 2002 года в матче против молодёжной сборной Англии (до 21 года). Неманья был членом «знаменитой четвёрки» защитников сборной Сербии и Черногории, наряду с Младеном Крстаичем, Ивицей Драгутиновичем и Гораном Гавранчичем, которая пропустила лишь один гол в 10 матчах отборочного цикла к чемпионату мира 2006 года, установив новый рекорд по наименьшему количеству пропущенных голов. Видич сыграл большую роль в последнем отборочном матче против сборной Боснии и Герцеговины. Сербия и Черногория выиграла со счётом 1:0 и обеспечила своё участие на чемпионате мира, хотя за пять минут до завершения встречи Видич получил красную карточку. Неманья пропустил первый матч Сербии и Черногории на чемпионате мира против сборной Нидерландов из-за красной карточки, полученной им в последней игре отборочного цикла, а 12 июня 2006 года серб получил травму связок левого колена в ходе тренировки, в результате чего пропустил все оставшиеся игры чемпионата мира 2006 года.

После завершения чемпионата мира Видич продолжил свои выступления за национальную сборную, на данный момент — независимую сборную Сербии. 11 октября, после того, как его сборная, сыграв вничью со Словенией, вылетела из розыгрыша чемпионата Европы, Видич, не реализовавший в этой игре пенальти, принял решение завершить карьеру в национальной команде.

Голы за сборную

#	Дата	Стадион	Соперник	Счёт	Итог матча	Турнир
1	15 августа 2005	Динамо, Киев, Украина	Польша	3:2	3:2	Турнир памяти Валерия Лобановского
2	15 ноября 2006	Црвена Звезда, Белград, Сербия	Норвегия	1:0	1:1	Товарищеский матч

Личная жизнь

17 июля 2006 года Видич женился на Ане Иванович, студентке факультета экономики Белградского университета. У пары родился сын, Лука. 27 мая 2009 года родился второй сын, Стефан.

Достижения

Командные

Црвена Звезда

• Чемпион Первой лиги Сербии и Черногории: 2004
• Обладатель Кубка Югославии: 2002
• Обладатель Кубка Сербии и Черногории: 2004
• Итого: 3 трофея

Спартак

• Серебряный призёр чемпионата России: 2005

Манчестер Юнайтед

• Чемпион Премьер-лиги (5): 2006/07, 2007/08, 2008/09, 2010/11, 2012/13
• Обладатель Кубка Футбольной лиги (3): 2006, 2009, 2010
• Победитель Лиги чемпионов УЕФА: 2008
• Обладатель Суперкубка Англии (5): 2007, 2008, 2010, 2011, 2013
• Победитель Клубного чемпионата мира: 2008
• Итого: 15 трофеев

Личные

• Футболист года в Сербии (2): 2005, 2008
• Игрок сезона английской Премьер-лиги (2): 2008/09, 2010/11
• Игрок месяца английской Премьер-лиги: январь 2009
• Включён в «команду года» по версии ПФА (4): 2006/07, 2007/08, 2008/09, 2010/11
• Включён в «команду года» по версии FIFPro (2): 2009, 2011
• Обладатель приза сэра Мэтта Басби: 2009

Статистика выступлений

Клубная карьера

Клуб	Сезон	Лига		Кубки		Еврокубки		Прочие		Итого
		Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы
Спартак (Суботица) (аренда)	2000/01	27	6	0	0	-	-	0	0	27	6
	Итого	27	6	0	0	0	0	0	0	27	6
Црвена Звезда	2001/02	22	2	5	0	2	0	0	0	29	2
	2002/03	25	5	4	1	6	0	0	0	35	6
	2003/04	20	5	5	0	6	3	0	0	31	8
	Итого	67	12	14	1	14	3	0	0	95	16
Спартак (Москва)	2004	12	2	1	0	0	0	0	0	13	2
	2005	27	2	1	0	0	0	0	0	28	2
	Итого	39	4	2	0	0	0	0	0	41	4
Манчестер Юнайтед	2005/06	11	0	4	0	0	0	0	0	15	0
	2006/07	25	3	5	0	8	1	0	0	38	4
	2007/08	32	1	3	0	9	0	1	0	45	1
	2008/09	34	4	8	0	9	1	4	2	55	7
	2009/10	24	1	2	0	7	0	0	0	33	1
	2010/11	35	5	2	0	9	0	1	0	47	5
	2011/12	6	0	1	0	2	0	1	0	10	0
	2012/13	19	1	2	0	2	0	0	0	23	1
	2013/14	25	0	2	1	6	1	1	0	34	2
	Итого	211	15	29	1	52	3	8	2	300	21
Интернационале	2014/15	23	1	0	0	5	0	0	0	28	1
	2015/16	0	0	0	0	0	0	0	0	0	0
	Итого	23	1	0	0	5	0	0	0	28	1
Всего за карьеру		367	38	45	2	71	6	8	2	491	48

Ссылки

• [www1.skysports.com/football/player/788/nemanja-vidic Профиль на сайте Sky Sports]  (англ.)
• [www.goal.com/en/people/serbia/4105/nemanja-vidic Профиль футболиста на Goal.com]  (англ.)
• [rfpl.org/players/players_989.html Профиль на официальном сайте РФПЛ]  (рус.)
• [www.inter.it/it/squadra/G0941 Профиль футболиста] на сайте Inter.it  (итал.)
• [www.soccerbase.com/players/player.sd?player_id=26738 Статистика на soccerbase.com] (англ.)
• [int.soccerway.com/players/nemanja-vidic/756 Профиль на сайте soccerway.com] (англ.)

Отрывок, характеризующий Видич, Неманья

Не самый рассказ этот, но таинственный смысл его, та восторженная радость, которая сияла в лице Каратаева при этом рассказе, таинственное значение этой радости, это то смутно и радостно наполняло теперь душу Пьера.


– A vos places! [По местам!] – вдруг закричал голос.
Между пленными и конвойными произошло радостное смятение и ожидание чего то счастливого и торжественного. Со всех сторон послышались крики команды, и с левой стороны, рысью объезжая пленных, показались кавалеристы, хорошо одетые, на хороших лошадях. На всех лицах было выражение напряженности, которая бывает у людей при близости высших властей. Пленные сбились в кучу, их столкнули с дороги; конвойные построились.
– L'Empereur! L'Empereur! Le marechal! Le duc! [Император! Император! Маршал! Герцог!] – и только что проехали сытые конвойные, как прогремела карета цугом, на серых лошадях. Пьер мельком увидал спокойное, красивое, толстое и белое лицо человека в треугольной шляпе. Это был один из маршалов. Взгляд маршала обратился на крупную, заметную фигуру Пьера, и в том выражении, с которым маршал этот нахмурился и отвернул лицо, Пьеру показалось сострадание и желание скрыть его.
Генерал, который вел депо, с красным испуганным лицом, погоняя свою худую лошадь, скакал за каретой. Несколько офицеров сошлось вместе, солдаты окружили их. У всех были взволнованно напряженные лица.
– Qu'est ce qu'il a dit? Qu'est ce qu'il a dit?.. [Что он сказал? Что? Что?..] – слышал Пьер.
Во время проезда маршала пленные сбились в кучу, и Пьер увидал Каратаева, которого он не видал еще в нынешнее утро. Каратаев в своей шинельке сидел, прислонившись к березе. В лице его, кроме выражения вчерашнего радостного умиления при рассказе о безвинном страдании купца, светилось еще выражение тихой торжественности.
Каратаев смотрел на Пьера своими добрыми, круглыми глазами, подернутыми теперь слезою, и, видимо, подзывал его к себе, хотел сказать что то. Но Пьеру слишком страшно было за себя. Он сделал так, как будто не видал его взгляда, и поспешно отошел.
Когда пленные опять тронулись, Пьер оглянулся назад. Каратаев сидел на краю дороги, у березы; и два француза что то говорили над ним. Пьер не оглядывался больше. Он шел, прихрамывая, в гору.
Сзади, с того места, где сидел Каратаев, послышался выстрел. Пьер слышал явственно этот выстрел, но в то же мгновение, как он услыхал его, Пьер вспомнил, что он не кончил еще начатое перед проездом маршала вычисление о том, сколько переходов оставалось до Смоленска. И он стал считать. Два французские солдата, из которых один держал в руке снятое, дымящееся ружье, пробежали мимо Пьера. Они оба были бледны, и в выражении их лиц – один из них робко взглянул на Пьера – было что то похожее на то, что он видел в молодом солдате на казни. Пьер посмотрел на солдата и вспомнил о том, как этот солдат третьего дня сжег, высушивая на костре, свою рубаху и как смеялись над ним.
Собака завыла сзади, с того места, где сидел Каратаев. «Экая дура, о чем она воет?» – подумал Пьер.
Солдаты товарищи, шедшие рядом с Пьером, не оглядывались, так же как и он, на то место, с которого послышался выстрел и потом вой собаки; но строгое выражение лежало на всех лицах.


Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.
Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
«Каратаев» – вспомнилось Пьеру.
И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
– Вот жизнь, – сказал старичок учитель.
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
– Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.
– На вторую сотню, – отвечал казак.
– Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.
Денисов, с мрачным лицом, сняв папаху, шел позади казаков, несших к вырытой в саду яме тело Пети Ростова.


С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l'etat de ses troupes dans les differents corps d'annee que j'ai ete a meme d'observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l'esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l'interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu'on rallie l'armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l'artillerie qui n'est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l'on n'y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».
[Долгом поставляю донести вашему величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти в совершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах, прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы. Все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. В последние дни много солдат побросали патроны и ружья. Какие бы ни были ваши дальнейшие намерения, но польза службы вашего величества требует собрать корпуса в Смоленске и отделить от них спешенных кавалеристов, безоружных, лишние обозы и часть артиллерии, ибо она теперь не в соразмерности с числом войск. Необходимо продовольствие и несколько дней покоя; солдаты изнурены голодом и усталостью; в последние дни многие умерли на дороге и на биваках. Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться, что, если не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро не будем иметь войска в своей власти в случае сражения. 9 ноября, в 30 верстах от Смоленка.]
Ввалившись в Смоленск, представлявшийся им обетованной землей, французы убивали друг друга за провиант, ограбили свои же магазины и, когда все было разграблено, побежали дальше.
Все шли, сами не зная, куда и зачем они идут. Еще менее других знал это гений Наполеона, так как никто ему не приказывал. Но все таки он и его окружающие соблюдали свои давнишние привычки: писались приказы, письма, рапорты, ordre du jour [распорядок дня]; называли друг друга:
«Sire, Mon Cousin, Prince d'Ekmuhl, roi de Naples» [Ваше величество, брат мой, принц Экмюльский, король Неаполитанский.] и т.д. Но приказы и рапорты были только на бумаге, ничто по ним не исполнялось, потому что не могло исполняться, и, несмотря на именование друг друга величествами, высочествами и двоюродными братьями, все они чувствовали, что они жалкие и гадкие люди, наделавшие много зла, за которое теперь приходилось расплачиваться. И, несмотря на то, что они притворялись, будто заботятся об армии, они думали только каждый о себе и о том, как бы поскорее уйти и спастись.


Действия русского и французского войск во время обратной кампании от Москвы и до Немана подобны игре в жмурки, когда двум играющим завязывают глаза и один изредка звонит колокольчиком, чтобы уведомить о себе ловящего. Сначала тот, кого ловят, звонит, не боясь неприятеля, но когда ему приходится плохо, он, стараясь неслышно идти, убегает от своего врага и часто, думая убежать, идет прямо к нему в руки.
Сначала наполеоновские войска еще давали о себе знать – это было в первый период движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись на Смоленскую дорогу, они побежали, прижимая рукой язычок колокольчика, и часто, думая, что они уходят, набегали прямо на русских.
При быстроте бега французов и за ними русских и вследствие того изнурения лошадей, главное средство приблизительного узнавания положения, в котором находится неприятель, – разъезды кавалерии, – не существовало. Кроме того, вследствие частых и быстрых перемен положений обеих армий, сведения, какие и были, не могли поспевать вовремя. Если второго числа приходило известие о том, что армия неприятеля была там то первого числа, то третьего числа, когда можно было предпринять что нибудь, уже армия эта сделала два перехода и находилась совсем в другом положении.
Одна армия бежала, другая догоняла. От Смоленска французам предстояло много различных дорог; и, казалось бы, тут, простояв четыре дня, французы могли бы узнать, где неприятель, сообразить что нибудь выгодное и предпринять что нибудь новое. Но после четырехдневной остановки толпы их опять побежали не вправо, не влево, но, без всяких маневров и соображений, по старой, худшей дороге, на Красное и Оршу – по пробитому следу.
Ожидая врага сзади, а не спереди, французы бежали, растянувшись и разделившись друг от друга на двадцать четыре часа расстояния. Впереди всех бежал император, потом короли, потом герцоги. Русская армия, думая, что Наполеон возьмет вправо за Днепр, что было одно разумно, подалась тоже вправо и вышла на большую дорогу к Красному. И тут, как в игре в жмурки, французы наткнулись на наш авангард. Неожиданно увидав врага, французы смешались, приостановились от неожиданности испуга, но потом опять побежали, бросая своих сзади следовавших товарищей. Тут, как сквозь строй русских войск, проходили три дня, одна за одной, отдельные части французов, сначала вице короля, потом Даву, потом Нея. Все они побросали друг друга, побросали все свои тяжести, артиллерию, половину народа и убегали, только по ночам справа полукругами обходя русских.
Ней, шедший последним (потому что, несмотря на несчастное их положение или именно вследствие его, им хотелось побить тот пол, который ушиб их, он занялся нзрыванием никому не мешавших стен Смоленска), – шедший последним, Ней, с своим десятитысячным корпусом, прибежал в Оршу к Наполеону только с тысячью человеками, побросав и всех людей, и все пушки и ночью, украдучись, пробравшись лесом через Днепр.
От Орши побежали дальше по дороге к Вильно, точно так же играя в жмурки с преследующей армией. На Березине опять замешались, многие потонули, многие сдались, но те, которые перебрались через реку, побежали дальше. Главный начальник их надел шубу и, сев в сани, поскакал один, оставив своих товарищей. Кто мог – уехал тоже, кто не мог – сдался или умер.


Казалось бы, в этой то кампании бегства французов, когда они делали все то, что только можно было, чтобы погубить себя; когда ни в одном движении этой толпы, начиная от поворота на Калужскую дорогу и до бегства начальника от армии, не было ни малейшего смысла, – казалось бы, в этот период кампании невозможно уже историкам, приписывающим действия масс воле одного человека, описывать это отступление в их смысле. Но нет. Горы книг написаны историками об этой кампании, и везде описаны распоряжения Наполеона и глубокомысленные его планы – маневры, руководившие войском, и гениальные распоряжения его маршалов.
Отступление от Малоярославца тогда, когда ему дают дорогу в обильный край и когда ему открыта та параллельная дорога, по которой потом преследовал его Кутузов, ненужное отступление по разоренной дороге объясняется нам по разным глубокомысленным соображениям. По таким же глубокомысленным соображениям описывается его отступление от Смоленска на Оршу. Потом описывается его геройство при Красном, где он будто бы готовится принять сражение и сам командовать, и ходит с березовой палкой и говорит:
– J'ai assez fait l'Empereur, il est temps de faire le general, [Довольно уже я представлял императора, теперь время быть генералом.] – и, несмотря на то, тотчас же после этого бежит дальше, оставляя на произвол судьбы разрозненные части армии, находящиеся сзади.
Потом описывают нам величие души маршалов, в особенности Нея, величие души, состоящее в том, что он ночью пробрался лесом в обход через Днепр и без знамен и артиллерии и без девяти десятых войска прибежал в Оршу.
И, наконец, последний отъезд великого императора от геройской армии представляется нам историками как что то великое и гениальное. Даже этот последний поступок бегства, на языке человеческом называемый последней степенью подлости, которой учится стыдиться каждый ребенок, и этот поступок на языке историков получает оправдание.
Тогда, когда уже невозможно дальше растянуть столь эластичные нити исторических рассуждений, когда действие уже явно противно тому, что все человечество называет добром и даже справедливостью, является у историков спасительное понятие о величии. Величие как будто исключает возможность меры хорошего и дурного. Для великого – нет дурного. Нет ужаса, который бы мог быть поставлен в вину тому, кто велик.
– «C'est grand!» [Это величественно!] – говорят историки, и тогда уже нет ни хорошего, ни дурного, а есть «grand» и «не grand». Grand – хорошо, не grand – дурно. Grand есть свойство, по их понятиям, каких то особенных животных, называемых ими героями. И Наполеон, убираясь в теплой шубе домой от гибнущих не только товарищей, но (по его мнению) людей, им приведенных сюда, чувствует que c'est grand, и душа его покойна.
«Du sublime (он что то sublime видит в себе) au ridicule il n'y a qu'un pas», – говорит он. И весь мир пятьдесят лет повторяет: «Sublime! Grand! Napoleon le grand! Du sublime au ridicule il n'y a qu'un pas». [величественное… От величественного до смешного только один шаг… Величественное! Великое! Наполеон великий! От величественного до смешного только шаг.]
И никому в голову не придет, что признание величия, неизмеримого мерой хорошего и дурного, есть только признание своей ничтожности и неизмеримой малости.
Для нас, с данной нам Христом мерой хорошего и дурного, нет неизмеримого. И нет величия там, где нет простоты, добра и правды.


Кто из русских людей, читая описания последнего периода кампании 1812 года, не испытывал тяжелого чувства досады, неудовлетворенности и неясности. Кто не задавал себе вопросов: как не забрали, не уничтожили всех французов, когда все три армии окружали их в превосходящем числе, когда расстроенные французы, голодая и замерзая, сдавались толпами и когда (как нам рассказывает история) цель русских состояла именно в том, чтобы остановить, отрезать и забрать в плен всех французов.
Каким образом то русское войско, которое, слабее числом французов, дало Бородинское сражение, каким образом это войско, с трех сторон окружавшее французов и имевшее целью их забрать, не достигло своей цели? Неужели такое громадное преимущество перед нами имеют французы, что мы, с превосходными силами окружив, не могли побить их? Каким образом это могло случиться?
История (та, которая называется этим словом), отвечая на эти вопросы, говорит, что это случилось оттого, что Кутузов, и Тормасов, и Чичагов, и тот то, и тот то не сделали таких то и таких то маневров.
Но отчего они не сделали всех этих маневров? Отчего, ежели они были виноваты в том, что не достигнута была предназначавшаяся цель, – отчего их не судили и не казнили? Но, даже ежели и допустить, что виною неудачи русских были Кутузов и Чичагов и т. п., нельзя понять все таки, почему и в тех условиях, в которых находились русские войска под Красным и под Березиной (в обоих случаях русские были в превосходных силах), почему не взято в плен французское войско с маршалами, королями и императорами, когда в этом состояла цель русских?
Объяснение этого странного явления тем (как то делают русские военные историки), что Кутузов помешал нападению, неосновательно потому, что мы знаем, что воля Кутузова не могла удержать войска от нападения под Вязьмой и под Тарутиным.