Видлица (Олонецкий район)

Село Видлица карел. Videl Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Республика КарелияРеспублика Карелия Муниципальный район Олонецкий Сельское поселение Видлицкое Координаты 61°11′51″ с. ш. 32°23′14″ в. д.61.1976° с. ш. 32.3873° в. д. / 61.1976; 32.3873    Первое упоминание XVII век Население ↘1632 человек (2013) Национальный состав русские, карелы, финны Часовой пояс UTC+3 Почтовый индекс 186007 Автомобильный код 10 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=86230000010 86 230 000 010] Видлица Москва Петрозаводск Олонец Видлица

Ви́длица (карел. Videl, фин. Vitele) — село в Олонецком национальном районе Республики Карелия, административный центр Видлицкого сельского поселения, железнодорожная станция на 129 км перегона Тулокса — Погранкондуши.

Общие сведения

Село расположено на берегу реки Видлица у впадения в неё реки Новзема, в 40 км к северо-западу от Олонца.

Предположительно, село получило своё название от слова «viide» ливвиковского диалекта карельского языка, что означает «низи́на».

История

Историческим предшественником села был Видлицкий погост, известный с XVII века как пограничный оборонительный рубеж от нападения шведов.

В Российской империи Видлица входила в состав Олонецкой губернии (Олонецкая Карелия). Границы Олонецкой Карелии проходили по северо-западной линии от села Салми до озера и одноимённого села Тулмозеро (карельск. Tulomdjärvi, фин. Tulemajärvi), по северо-восточной линии через Ведлозеро (фин. Vieljärvi) до Куктозеро (фин. Kotkatjärvi), по юго-западной линии через Олонец (карельск. Anuksenlinnu, фин. Aunus) и Рыпушкалицы (фин. Riipuskala), по юго-западной линии вдоль Ладожского озера до Салми. На этой территории была создана Видлицкая волость, в которую входили крупные сёла: Видлица (Vitele), Тулокса (Tuulos), Большие Горы (Suurimäki), Погранкондуши (Rajakontu), Кукшегоры (Kuksumäki), Тигвера (Tihveri), Кинелахта (Kinalahti), Путилица (Pultsoila).

В 1896—1897 годах Общество «Путиловских заводов» построило в Видлице, по проекту инженера В. Н. Липина, крупный Видлицкий чугунолитейный завод. Горная руда доставлялась с Валимякского рудника, расположенного вблизи Сортавалы. Численность постоянных работников завода составляла 400 человек, годовой объём производства чугуна составлял более 6,5 тыс. тонн. В 1909 году предприятие было закрыто ввиду убыточности, постройки завода не сохранились.

В 1919 году, в ходе советско-финской войны, село было оккупировано, освобождено в результате Видлицкой операции РККА.

В 1927 году был образован Видлицкий район в составе Автономной Карельской ССР в результате объединения Видлицкой, Тулмозерской и Ведлозерской волостей. Территория района составила 2779 кв. км., на территории Видлицкого района в 1927 году проживало 11715 человек, при этом 11373 (то есть почти 100 %) составляли карелы. В составе района было 189 поселений, крупнейшими из которых были Видлица (около 200 домов), Тулокса (90 домов), Большие Горы, Тулмозеро и Ведлозеро. В пограничном селе Погранкондуши находился пункт пограничного и таможенного контроля (советско-финская государственная граница до 1940 года).

В 1930 годах Видлицкий район был разделён, большая его часть вошла в состав новообразованного Олонецкого района в составе Автономной Карельской ССР (позже Карело-Финской ССР, с 1956 года — Карельской АССР). Северные части бывшего Видлицкого района (Тулмозеро и Ведлозеро) вошли в состав также новообразованного Пряжинского района, а Погранкондуши в состав Питкярантского района.

В 1941—1944 годах Видлица находилась в эпицентре Советско-финской войны (1941—1944). В течение этих лет Видлица находилась под финской оккупацией. В Видлице располагался концентрационный лагерь. Освобождена советскими войсками в июне 1944 года в ходе Тулоксинской десантной операции.

Население

Численность населения
2009	2010	2013
1929	↘1733	↘1632

Экономика

Основу экономики села составляет животноводство, овощеводство и рыбоводство.

В Видлице расположены мясокомбинат, лесничество, амбулатория, средняя школа, детский сад, аптека, почта, гостиница, дом-интернат для престарелых и инвалидов. Село является привлекательным местом для туристов.

Транспорт

Автомобильная трасса А130 Олонец — Питкяранта проходит через центр села. Через Видлицу проходит железнодорожная линия «Лодейное Поле — Янисъярви», которая уникальна тем, что является единственной в России, где до сих пор действует семафорно-жезловая система. В летний период по ней раз в день ходит дизельный поезд (прицепные вагоны поезда "С-Петербург — Петрозаводск). Также через Видлицу ходят междугородние автобусы: «С-Петербург — Питкяранта» и «Петрозаводск — Олонец — Питкяранта». Расстояние до Олонца (райцентр) — 45 км, до Петрозаводска — 195 км, до Санкт-Петербурга — 310 км.

Достопримечательности

В селе находятся памятники истории и культуры:

• Братская могила советских воинов и партизан, погибших в годы Гражданской войны
• Братская могила, в которой захоронены 1350 воинов 7-й армии Карельского фронта, погибших в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 годов
• Могила Екатерины Григорьевны Гавриловой (1889—1968) — известной исполнительницы карельского обрядного фольклора
• Памятное место, где в апреле 1919 года отряд местных коммунистов и советского актива под командованием М. Е. Розенштейна вёл оборонительные бои против белофинских интервентов
• Памятник героям, участникам десанта у Видлиц — статуя воина-матроса (1961 год, скульптор Л. Калинин)

В Видлице сохранились строения карельского деревянного зодчества.

В 2007 году, на средства уроженца села санкт-петербургского предпринимателя В. Е. Евдокимова, построен каменный православный храм Георгия Победоносца. Действует лютеранский приход.

Известные уроженцы

• Микшиев, Пётр Григорьевич — заслуженный артист РСФСР, народный артист Российской Федерации.
• Степанов, Виктор Николаевич — руководитель Республики Карелия (1989—1998).
• Степанов, Владимир Николаевич — Заслуженный работник народного хозяйства Республики Карелия.

Улицы

• ул. Десанта
• ул. Каппинская
• ул. Набережная
• ул. Новая
• ул. Речная
• ул. Розенштейна
• ул. Советская
• ул. Сосновая
• ул. Школьная
• ул. Лесная

Литература

• Карелия: энциклопедия: в 3 т. / гл. ред. А. Ф. Титов. Т. 1: А — Й. — Петрозаводск: ИД «ПетроПресс», 2007. — 400 с.: ил., карт. — С. 210 ISBN 978-5-8430-0123-0 (т. 1)

Ссылки

• [monuments.karelia.ru/ob-ekty-kul-turnogo-nasledija/kniga-velikaja-otechestvennaja-vojna-v-karelii-pamjatniki-i-pamjatnye-mesta/stat-i-ob-ob-ektah-voenno-istoricheskogo-nasledija/oloneckij-rajon/memorial-nyj-kompleks-s-bratskimi-mogilami-sovetskih-voinov/ Мемориальный комплекс с братскими могилами советских воинов]
• [monuments.karelia.ru/ob-ekty-kul-turnogo-nasledija/spiski-ob-ektov-kul-turnogo-nasledija-po-rajonam-i-poselenijam-respubliki-karelija/oloneckij-r-n/spiski-ob-ektov-po-poselenijam/vidlickoe-sel-skoe-poselenie/ Объекты культурного наследия на территории Видлицкого сельского поселения]
• [gov.karelia.ru/Karelia/880/16.html Визит правительственной делегации в Видлицу]
• [gov.karelia.ru/Karelia/1684/32.html Видлица украсилась Георгиевским храмом]
• [gov.karelia.ru/Karelia/2107/15.html Как живёшь, Видлица ?]

Отрывок, характеризующий Видлица (Олонецкий район)

– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.


Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.
– Марья Львовна Карагина с дочерью! – басом доложил огромный графинин выездной лакей, входя в двери гостиной.
Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»
Высокая, полная, с гордым видом дама с круглолицей улыбающейся дочкой, шумя платьями, вошли в гостиную.
«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j'ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.
– Я очень жалею бедного графа, – проговорила гостья, – здоровье его и так плохо, а теперь это огорченье от сына, это его убьет!
– Что такое? – спросила графиня, как будто не зная, о чем говорит гостья, хотя она раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухого.
– Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – проговорила гостья, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.
– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.
– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.