Визе, Тим

Тим Визе
Общая информация
Прозвище	Бульдог
Родился	17 декабря 1981(1981-12-17) (42 года) Бергиш-Гладбах, Северный Рейн-Вестфалия, ФРГ
Гражданство	Германия
Рост	193 см
Вес	В марте набрал до 129 кг
Позиция	вратарь
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
1987—1989	Дюршайд
1989—1999	Байер 04
Клубная карьера*
2000—2002	Фортуна (Кёльн)	23 (-31)
2002—2005	Кайзерслаутерн	65 (-63)
2005—2012	Вердер	194 (-270)
2012—2014	Хоффенхайм	10 (-25)
Национальная сборная**
2003—2005	Германия (до 21)	13 (-8)
2008—2012	Германия	6 (-9)
Международные медали
Чемпионаты мира
Бронза	ЮАР 2010
Чемпионаты Европы
Бронза	Польша/Украина 2012
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Тим Ви́зе (нем. Tim Wiese; 17 декабря 1981, Бергиш-Гладбах, Северный Рейн-Вестфалия, ФРГ) — немецкий футболист, вратарь, рестлер. Бронзовый призёр чемпионата мира 2010 года.

Клубная карьера

Тим Визе — воспитанник леверкузенского «Байера», он 10 лет выступал за детские и молодёжные команды этого клуба. Во взрослом футболе дебютировал в 2000 году в составе «Фортуны» из Кёльна, в третьем немецком дивизионе. В ходе зимнего трансферного окна сезона 2001/02 перешёл в клуб высшего дивизиона «Кайзерслаутерн», где сначала играл за дублирующий состав в четвёртом дивизионе. Первоначально Визе был третьим вратарём после Георга Коха и Романа Вайденфеллера. После трансфера Вайденфеллера в дортмундскую «Боруссию» началась борьба между Визе и Кохом за право быть основным голкипером команды; Тим дебютировал в Бундеслиге в начале сезона 2002/03, но, пропустив в двух матчах четыре мяча, вновь уступил место Коху. После зимнего перерыва Визе всё же стал основным голкипером команды и был признан одним из самых талантливых молодых вратарей Бундеслиги. Визе был основным вратарём клуба в сезоне 2003/04, пропустив лишь два матча (из-за красных карточек). Тим оставался основным вратарём «Кайзерслаутерна» до конца ноября 2004 года, когда уступил своё место ветерану Томасу Эрнсту.

Визе переехал в Бремен в 2005 году, имел возможность вытеснить из основного состава постаревшего Андреаса Райнке, но порвал крестообразные связки и полностью пропустил первую половину сезона. Дебютировал в Бундеслиге в составе «Вердера» в гостевом матче против «Штутгарта» в феврале 2006 года, после серьёзной травмы Райнке, и затем оставался основным вратарём до конца сезона 2005/06.

Совершил нелепую ошибку в матче 1/8 финала Лиги чемпионов против «Ювентуса» 7 марта 2006 года: всё шло к победе «Вердера» по сумме двух матчей (3:2 в первом и 1:1 по ходу второго), но за пару минут до конца матча после навеса с фланга Павла Недведа Визе схватил мяч, прижав его к груди, но тот выскользнул из его рук и был отправлен Эмерсоном Феррейрой в пустые ворота; в итоге в следующую стадию прошёл «Ювентус».

2 мая 2012 года Тим Визе подписал контракт с «Хоффенхаймом», которому он достался бесплатно, потому что его контракт с «Вердером» заканчивается летом 2012 года. В 2013 года вратарь имел предложение от мадридского «Реала», но отказал ему, не желая роли запасного голкипера. Летом 2014 года контракт Визе с «Хоффенхаймом» закончился и игрок завершил карьеру футболиста.

Карьера в сборной

Тим Визе дебютировал в сборной Германии 19 ноября 2008 года в матче с Англией (1:2), заменив в перерыве Рене Адлера; на 84-й минуте того матча пропустил решающий гол от Джона Терри. Был в составе сборной на чемпионате мира в ЮАР, но на поле не выходил.

Рестлинг

После окончания футбольной карьеры Тим перешёл в рестлинг. 15 ноября 2014 года впервые вышел на ринг, но пока лишь для фотосессии и поздравления зрителей. К марту 2015 года Визе набрал 129 килограммов и заявил, что его цель — 140 кг.

7 октября было официально объявлено, что дебютный матч Визе в WWE состоится 3 ноября 2016 года на хаус-шоу в Мюнхене. Тим Визе будет выступать в команде с Шеймусом и Сезаро против Бо Далласа, Примо и Эпико.

Достижения

• Финалист Кубка УЕФА: 2008/09
• Серебряный призёр чемпионата Германии: 2005/06, 2007/08
• Бронзовый призёр чемпионата Германии: 2006/07
• Обладатель Суперкубка Германии: 2006
• Обладатель Кубка Германии: 2008/09
• Финалист Кубка Германии: 2002/03
• Бронзовый призёр ЧМ-2010

Ссылки

• [www.tim-wiese.de/ Официальный сайт Тима Визе]  (нем.)

Отрывок, характеризующий Визе, Тим

В конце Петровского поста Аграфена Ивановна Белова, отрадненская соседка Ростовых, приехала в Москву поклониться московским угодникам. Она предложила Наташе говеть, и Наташа с радостью ухватилась за эту мысль. Несмотря на запрещение доктора выходить рано утром, Наташа настояла на том, чтобы говеть, и говеть не так, как говели обыкновенно в доме Ростовых, то есть отслушать на дому три службы, а чтобы говеть так, как говела Аграфена Ивановна, то есть всю неделю, не пропуская ни одной вечерни, обедни или заутрени.
Графине понравилось это усердие Наташи; она в душе своей, после безуспешного медицинского лечения, надеялась, что молитва поможет ей больше лекарств, и хотя со страхом и скрывая от доктора, но согласилась на желание Наташи и поручила ее Беловой. Аграфена Ивановна в три часа ночи приходила будить Наташу и большей частью находила ее уже не спящею. Наташа боялась проспать время заутрени. Поспешно умываясь и с смирением одеваясь в самое дурное свое платье и старенькую мантилью, содрогаясь от свежести, Наташа выходила на пустынные улицы, прозрачно освещенные утренней зарей. По совету Аграфены Ивановны, Наташа говела не в своем приходе, а в церкви, в которой, по словам набожной Беловой, был священник весьма строгий и высокой жизни. В церкви всегда было мало народа; Наташа с Беловой становились на привычное место перед иконой божией матери, вделанной в зад левого клироса, и новое для Наташи чувство смирения перед великим, непостижимым, охватывало ее, когда она в этот непривычный час утра, глядя на черный лик божией матери, освещенный и свечами, горевшими перед ним, и светом утра, падавшим из окна, слушала звуки службы, за которыми она старалась следить, понимая их. Когда она понимала их, ее личное чувство с своими оттенками присоединялось к ее молитве; когда она не понимала, ей еще сладостнее было думать, что желание понимать все есть гордость, что понимать всего нельзя, что надо только верить и отдаваться богу, который в эти минуты – она чувствовала – управлял ее душою. Она крестилась, кланялась и, когда не понимала, то только, ужасаясь перед своею мерзостью, просила бога простить ее за все, за все, и помиловать. Молитвы, которым она больше всего отдавалась, были молитвы раскаяния. Возвращаясь домой в ранний час утра, когда встречались только каменщики, шедшие на работу, дворники, выметавшие улицу, и в домах еще все спали, Наташа испытывала новое для нее чувство возможности исправления себя от своих пороков и возможности новой, чистой жизни и счастия.
В продолжение всей недели, в которую она вела эту жизнь, чувство это росло с каждым днем. И счастье приобщиться или сообщиться, как, радостно играя этим словом, говорила ей Аграфена Ивановна, представлялось ей столь великим, что ей казалось, что она не доживет до этого блаженного воскресенья.
Но счастливый день наступил, и когда Наташа в это памятное для нее воскресенье, в белом кисейном платье, вернулась от причастия, она в первый раз после многих месяцев почувствовала себя спокойной и не тяготящеюся жизнью, которая предстояла ей.
Приезжавший в этот день доктор осмотрел Наташу и велел продолжать те последние порошки, которые он прописал две недели тому назад.
– Непременно продолжать – утром и вечером, – сказал он, видимо, сам добросовестно довольный своим успехом. – Только, пожалуйста, аккуратнее. Будьте покойны, графиня, – сказал шутливо доктор, в мякоть руки ловко подхватывая золотой, – скоро опять запоет и зарезвится. Очень, очень ей в пользу последнее лекарство. Она очень посвежела.
Графиня посмотрела на ногти и поплевала, с веселым лицом возвращаясь в гостиную.


В начале июля в Москве распространялись все более и более тревожные слухи о ходе войны: говорили о воззвании государя к народу, о приезде самого государя из армии в Москву. И так как до 11 го июля манифест и воззвание не были получены, то о них и о положении России ходили преувеличенные слухи. Говорили, что государь уезжает потому, что армия в опасности, говорили, что Смоленск сдан, что у Наполеона миллион войска и что только чудо может спасти Россию.
11 го июля, в субботу, был получен манифест, но еще не напечатан; и Пьер, бывший у Ростовых, обещал на другой день, в воскресенье, приехать обедать и привезти манифест и воззвание, которые он достанет у графа Растопчина.
В это воскресенье Ростовы, по обыкновению, поехали к обедне в домовую церковь Разумовских. Был жаркий июльский день. Уже в десять часов, когда Ростовы выходили из кареты перед церковью, в жарком воздухе, в криках разносчиков, в ярких и светлых летних платьях толпы, в запыленных листьях дерев бульвара, в звуках музыки и белых панталонах прошедшего на развод батальона, в громе мостовой и ярком блеске жаркого солнца было то летнее томление, довольство и недовольство настоящим, которое особенно резко чувствуется в ясный жаркий день в городе. В церкви Разумовских была вся знать московская, все знакомые Ростовых (в этот год, как бы ожидая чего то, очень много богатых семей, обыкновенно разъезжающихся по деревням, остались в городе). Проходя позади ливрейного лакея, раздвигавшего толпу подле матери, Наташа услыхала голос молодого человека, слишком громким шепотом говорившего о ней:
– Это Ростова, та самая…
– Как похудела, а все таки хороша!
Она слышала, или ей показалось, что были упомянуты имена Курагина и Болконского. Впрочем, ей всегда это казалось. Ей всегда казалось, что все, глядя на нее, только и думают о том, что с ней случилось. Страдая и замирая в душе, как всегда в толпе, Наташа шла в своем лиловом шелковом с черными кружевами платье так, как умеют ходить женщины, – тем спокойнее и величавее, чем больнее и стыднее у ней было на душе. Она знала и не ошибалась, что она хороша, но это теперь не радовало ее, как прежде. Напротив, это мучило ее больше всего в последнее время и в особенности в этот яркий, жаркий летний день в городе. «Еще воскресенье, еще неделя, – говорила она себе, вспоминая, как она была тут в то воскресенье, – и все та же жизнь без жизни, и все те же условия, в которых так легко бывало жить прежде. Хороша, молода, и я знаю, что теперь добра, прежде я была дурная, а теперь я добра, я знаю, – думала она, – а так даром, ни для кого, проходят лучшие годы». Она стала подле матери и перекинулась с близко стоявшими знакомыми. Наташа по привычке рассмотрела туалеты дам, осудила tenue [манеру держаться] и неприличный способ креститься рукой на малом пространстве одной близко стоявшей дамы, опять с досадой подумала о том, что про нее судят, что и она судит, и вдруг, услыхав звуки службы, ужаснулась своей мерзости, ужаснулась тому, что прежняя чистота опять потеряна ею.