Визит Александра III в Баку

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Визит в Баку императора Российской империи Александра III Александровича, императрицы Марии Фёдоровны и их детей, Николая Александровича и Георгия Александровича, состоялся 8 (20) - 9 (21) октября 1888 года[1]. Это был первый и единственный визит российских монархов в Баку.

Ко времени прибытия императора и его семьи в Баку, город уже на протяжении 29 лет был административным центром Бакинской губернии и по числу жителей считался если не первым, то во всяком случае вторым городом на Кавказе. Так, в 1888 году, по начатым изысканиям полиции, в Баку проживало до 80 тысяч человек[2]. Более же всего в городе жило азербайджанцев («татары адербейджанские» по тогдашней терминологии)[1]. Доход Баку в 1886 году достиг 327 тысяч рублей, а главную статью дохода составлял сбор за выгрузку товаров на пристанях города (до 90 тысяч рублей)[1].



8 октября 1888

Императорский поезд прибыл в Баку в субботу, 8 (20) октября 1888 года в 2 часа дня[1]. Над домом губернатора взвился штандарт, и с батареи и судов раздался салют. Станция железной дороги была убрана флагами и растениями. Все столбы были обвиты зеленью, которая была привезена из Ленкорани[3].

На платформе станции императорскую семью встречали бакинский вице-губернатор действительный статский советник И. А. Бениславский, главный командир портов и командир Бакинского порта контр-адмирал В. Я. Баль, полицмейстер поручик И. А. Деминский и городской голова С. И. Деспот-Зенович с гласными думы. Император вместе с семьей обошёл представителей города и приняли хлеб-соль на серебряном блюде. Городской голова Деспот-Зенович произнёс приветственную речь[3].

Позже императрице Марии Фёдоровне представились дамы бакинского общества, а супруга начальника губернии поднесла императрице букет цветов. Среди дам были и мусульманки, в богатых парчевых национальных костюмах. Городской голова поднёс императрице букет цветов в золотом порт-букете, на котором с одной стороны эмалью было изображено «1888 годъ, Баку», а с другой — вензель Её Величества из бриллиантов. Массы народа в пёстрых костюмах стояли на улицах. Весь город был убран флагами, даже фаэтоны и телеги разъезжали украшенные флагами[3].

С вокзала императорская семья отправилась в собор. От вокзала стояли массы народа и шпалеры войск. В соборе императорскую семью встретил экзарх Грузии, высокопреосвященный Палладий, приветствовавший императора с речью. Из собора императорская семья отправилась в дом губернатора. По всему пути по одной стороне протянулись шпалеры войск без оружия с хорами музыки. Начиная от набережной, войска сменили воспитанники учебных заведений, а близ императорского дома расположились воспитанницы женских учебных заведений. Против подъезда стоял почётный караул: 1-я рота 81-го Апшеронского пехотного полка[4]. Прибыв на площадь к губернаторскому дому и выйдя из экипажа, императорская семья обошла все депутации от всех сословий Бакинской губернии[5]. Среди них были и депутации Дагестанской области, которых представлял генерал-майор князь Чавчавадзе, генерал-майор Гайдаров, представители Закаспийской области во главе с генерал-лейтенантом Комаровым, начальник Мервского округа Алиханов, а также вдова Нурберды-хана, ханша Гюль-Джамал-бай с двумя сыновьями. После же обхода делегаций мимо императора прошёл церемониальным маршем караул Апшеронского полка[5].

В половине третьего часа императорская семья посетила Мариинскую женскую гимназию[6]. У входа их встречали городской голова и начальство гимназии. Как только император и члены его семьи вошли в сени, хор из учениц гимназии и учеников реального училища[7], под аккомпанемент органа и рояля, исполнили гимн Бетховена «Прославление Бога». Далее императорская семьмя направилась в актовый зал, где слушали две пьесы и хор «Рассвет» Чайковского. После же ученицы гимназии преподнесли императрице белую скатерть с вышитым шёлком гербом города Баку[5].

После императорская семья направилась в женскую гимназию св. Нины[8], где их встречал вице-губернатор И. А. Бениславский. Императрицу приветствовала речью окончившая в этом году курс ученица Якубовская. Наряду с ученицами школы св. Нины, подарки императорской чете поднесли и ученицы приюта местного благотворительного общества. После император с семьей проследовали во двор заведения, где были собраны ученики и ученицы городских школ[9].

Напишите отзыв о статье "Визит Александра III в Баку"

Примечания

  1. 1 2 3 4 Приложения // Кавказский календарь на 1889 / Кавказский Статистический комитет. — Тифлис, 1888. — С. 61. — 530 с.
  2. газ. «Кавказ», № 294. — Тифлис, 1888.
  3. 1 2 3 Приложения // Кавказский календарь на 1889 / Кавказский Статистический комитет. — Тифлис, 1888. — С. 62. — 530 с.
  4. Приложения // Кавказский календарь на 1889 / Кавказский Статистический комитет. — Тифлис, 1888. — С. 63. — 530 с.
  5. 1 2 3 Приложения // Кавказский календарь на 1889 / Кавказский Статистический комитет. — Тифлис, 1888. — С. 65. — 530 с.
  6. Ныне в здании гимназии расположен Национальный музей искусств Азербайджана.
  7. Ныне в здании реального училища расположен Азербайджанский государственный экономический университет.
  8. Ныне — здание школы № 132 и № 134.
  9. Приложения // Кавказский календарь на 1889 / Кавказский Статистический комитет. — Тифлис, 1888. — С. 66. — 530 с.

Отрывок, характеризующий Визит Александра III в Баку

– Так уж из Потсдама пишут? – повторил он последние слова князя Василья и вдруг, встав, подошел к дочери.
– Это ты для гостей так убралась, а? – сказал он. – Хороша, очень хороша. Ты при гостях причесана по новому, а я при гостях тебе говорю, что вперед не смей ты переодеваться без моего спроса.
– Это я, mon pиre, [батюшка,] виновата, – краснея, заступилась маленькая княгиня.
– Вам полная воля с, – сказал князь Николай Андреевич, расшаркиваясь перед невесткой, – а ей уродовать себя нечего – и так дурна.
И он опять сел на место, не обращая более внимания на до слез доведенную дочь.
– Напротив, эта прическа очень идет княжне, – сказал князь Василий.
– Ну, батюшка, молодой князь, как его зовут? – сказал князь Николай Андреевич, обращаясь к Анатолию, – поди сюда, поговорим, познакомимся.
«Вот когда начинается потеха», подумал Анатоль и с улыбкой подсел к старому князю.
– Ну, вот что: вы, мой милый, говорят, за границей воспитывались. Не так, как нас с твоим отцом дьячок грамоте учил. Скажите мне, мой милый, вы теперь служите в конной гвардии? – спросил старик, близко и пристально глядя на Анатоля.
– Нет, я перешел в армию, – отвечал Анатоль, едва удерживаясь от смеха.
– А! хорошее дело. Что ж, хотите, мой милый, послужить царю и отечеству? Время военное. Такому молодцу служить надо, служить надо. Что ж, во фронте?
– Нет, князь. Полк наш выступил. А я числюсь. При чем я числюсь, папа? – обратился Анатоль со смехом к отцу.
– Славно служит, славно. При чем я числюсь! Ха ха ха! – засмеялся князь Николай Андреевич.
И Анатоль засмеялся еще громче. Вдруг князь Николай Андреевич нахмурился.
– Ну, ступай, – сказал он Анатолю.
Анатоль с улыбкой подошел опять к дамам.
– Ведь ты их там за границей воспитывал, князь Василий? А? – обратился старый князь к князю Василью.
– Я делал, что мог; и я вам скажу, что тамошнее воспитание гораздо лучше нашего.
– Да, нынче всё другое, всё по новому. Молодец малый! молодец! Ну, пойдем ко мне.
Он взял князя Василья под руку и повел в кабинет.
Князь Василий, оставшись один на один с князем, тотчас же объявил ему о своем желании и надеждах.
– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».
И княжна Марья старалась и не умела быть любезной с новым гостем. «La pauvre fille! Elle est diablement laide», [Бедная девушка, она дьявольски дурна собою,] думал про нее Анатоль.
M lle Bourienne, взведенная тоже приездом Анатоля на высокую степень возбуждения, думала в другом роде. Конечно, красивая молодая девушка без определенного положения в свете, без родных и друзей и даже родины не думала посвятить свою жизнь услугам князю Николаю Андреевичу, чтению ему книг и дружбе к княжне Марье. M lle Bourienne давно ждала того русского князя, который сразу сумеет оценить ее превосходство над русскими, дурными, дурно одетыми, неловкими княжнами, влюбится в нее и увезет ее; и вот этот русский князь, наконец, приехал. У m lle Bourienne была история, слышанная ею от тетки, доконченная ею самой, которую она любила повторять в своем воображении. Это была история о том, как соблазненной девушке представлялась ее бедная мать, sa pauvre mere, и упрекала ее за то, что она без брака отдалась мужчине. M lle Bourienne часто трогалась до слез, в воображении своем рассказывая ему , соблазнителю, эту историю. Теперь этот он , настоящий русский князь, явился. Он увезет ее, потом явится ma pauvre mere, и он женится на ней. Так складывалась в голове m lle Bourienne вся ее будущая история, в самое то время как она разговаривала с ним о Париже. Не расчеты руководили m lle Bourienne (она даже ни минуты не обдумывала того, что ей делать), но всё это уже давно было готово в ней и теперь только сгруппировалось около появившегося Анатоля, которому она желала и старалась, как можно больше, нравиться.
Маленькая княгиня, как старая полковая лошадь, услыхав звук трубы, бессознательно и забывая свое положение, готовилась к привычному галопу кокетства, без всякой задней мысли или борьбы, а с наивным, легкомысленным весельем.
Несмотря на то, что Анатоль в женском обществе ставил себя обыкновенно в положение человека, которому надоедала беготня за ним женщин, он чувствовал тщеславное удовольствие, видя свое влияние на этих трех женщин. Кроме того он начинал испытывать к хорошенькой и вызывающей Bourienne то страстное, зверское чувство, которое на него находило с чрезвычайной быстротой и побуждало его к самым грубым и смелым поступкам.
Общество после чаю перешло в диванную, и княжну попросили поиграть на клавикордах. Анатоль облокотился перед ней подле m lle Bourienne, и глаза его, смеясь и радуясь, смотрели на княжну Марью. Княжна Марья с мучительным и радостным волнением чувствовала на себе его взгляд. Любимая соната переносила ее в самый задушевно поэтический мир, а чувствуемый на себе взгляд придавал этому миру еще большую поэтичность. Взгляд же Анатоля, хотя и был устремлен на нее, относился не к ней, а к движениям ножки m lle Bourienne, которую он в это время трогал своею ногою под фортепиано. M lle Bourienne смотрела тоже на княжну, и в ее прекрасных глазах было тоже новое для княжны Марьи выражение испуганной радости и надежды.