Вийон, Франсуа

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Франсуа́ Вийо́н
фр. François Villon
Имя при рождении:

де Монкорбье́ (de Montcorbier),
Монкорбье (Montcorbier)
или де Лож (des Loges))

Дата рождения:

между 1 апреля 1431 и 19 апреля 1432

Дата смерти:

после 1463, но не позднее 1491

Франсуа́ Вийо́н (фр. François Villon), настоящая фамилия — де Монкорбье́ (de Montcorbier), Монкорбье (Montcorbier) или де Лож (des Loges); родился между 1 апреля 1431 и 19 апреля 1432 в Париже; год и место смерти неизвестны (после 1463, но не позднее 1491). Поэт французского Средневековья. Первый французский лирик позднего Средневековья[1].





Биография

О его жизни известно крайне мало, больше домыслов и легенд. В восемь лет остался сиротой. Фамилию Вийон он получил от усыновившего и воспитавшего его родственника, парижского священника, капеллана церкви Святого Бенедикта Гийома Вийона (Guillaume de Villon), которого сам поэт называл своим «больше чем отец» (plus que père). В 12 лет поступил на «факультет искусств» (подготовительный факультет) Парижского университета, который закончил в 1449 году со степенью бакалавра, а через три года получил степени лиценциата и магистра искусств, дававшие право преподавать или служить клерком. Рождённый и воспитанный в среде парижского мещанства в эпоху обнищания и кризиса Франции после Столетней войны, Вийон оказался среди «деклассированных», однако был вхож и в дом парижского прево Робера д’Эстутвиля, где собирались поэты. В честь своего покровителя Вийон сочинил брачную песнь с акростихом из имени его супруги («Баллада Прево-младожену»). К середине 1450-х он уже достиг известности в качестве поэта. Будучи студентом, Вийон принимал участие в разгульной студенческой жизни; вскоре оказался замешанным в уголовных преступлениях.

Вечером 5 июня 1455 на него напал с ножом священник Филипп Сермуаз. В завязавшейся драке — по-видимому, из-за женщины — Вийон смертельно ранил противника и, скрываясь от суда, вынужден был покинуть Париж. Это убийство, акт самозащиты, вполне дозволенный обычаями, не сыграло бы никакой роли в его дальнейшей судьбе. Сам Сермуаз перед смертью простил своего убийцу, признав себя зачинщиком. Королевский суд, на имя которого Вийон подал два прошения, объявил его невиновным. Однако за семь месяцев скитаний вдали от Парижа Вийон, дожидаясь судебного оправдания и оставшись без денег, связался с профессиональными преступниками и уже в октябре, как подозревают, был причастен к двум грабежам. Вернулся в Париж в начале 1456. В ночь на Рождество того же года он вместе с тремя соучастниками совершил ограбление Наваррского коллежа, похитив сумму в пятьдесят золотых экю, которую воры тут же поделили, после чего Вийон благоразумно предпочел на время покинуть Париж; в ночь ограбления им написано первое крупное произведение — шуточное послание к друзьям «Les legs» («legs» — «статьи», «пункты»), впоследствии названное «Le petit testament» (Малое завещание). Кража была обнаружена через несколько месяцев, при этом известны стали и имена её участников — вернуться в Париж Вийон уже не мог.

За последующие пять лет скитаний исходил многие области страны от Ла-Манша (Бретань) до Средиземного моря (Руссильон).

Внешние видеофайлы
Видео песен на стихи Вийона (Тимур Миргалимов)
[www.youtube.com/watch?v=8dpftDCoaxQ Баллада поэтического состязания в Блуа]
[www.youtube.com/watch?v=ToxvuV5V4lg Баллада примет]
[www.youtube.com/watch?v=no0VLGt69aY Баллада истин наизнанку]
[www.youtube.com/watch?v=BZIwGt7uVkg Баллада пословиц]
[www.youtube.com/watch?v=nutuUUtyMHc Баллада последнего прости]

Недолгое время он находился при дворе Карла Орлеанского в Блуа. Для альбома баллад на тему «От жажды умираю над ручьем», заданную Карлом Орлеанским поэтам его окружения и многократно разработанную самим герцогом, Вийон написал знаменитые стихи, известные под названием «Баллада поэтического состязания в Блуа». По условиям конкурса, поэты должны были написать шуточное стихотворение, но стихотворение Вийона оказалось не шуточным, а полным философского трагизма:

От жажды умираю над ручьём.
Смеюсь сквозь слезы и тружусь, играя.
Куда бы ни пошёл, везде мой дом,
Чужбина мне — страна моя родная.
Я знаю всё, я ничего не знаю.
Мне из людей всего понятней тот,
Кто лебедицу вороном зовёт.
Я сомневаюсь в явном, верю чуду.
Нагой, как червь, пышней я Всех господ.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Я скуп и расточителен во всём.
Я жду и ничего не ожидаю.
Я нищ, и я кичусь своим добром.
Трещит мороз — я вижу розы мая.
Долина слёз мне радостнее рая.
Зажгут костер — и дрожь меня берёт,
Мне сердце отогреет только лед.
Запомню шутку я и вдруг забуду,
Кому презренье, а кому почёт.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Не вижу я, кто бродит под окном,
Но звезды в небе ясно различаю.
Я ночью бодр, а сплю я только днем.
Я по земле с опаскою ступаю,
Не вехам, а туману доверяю.
Глухой меня услышит и поймёт.
Я знаю, что полыни горше мёд.
Но как понять, где правда, где причуда?
А сколько истин? Потерял им счет.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Не знаю, что длиннее — час иль год,
Ручей иль море переходят вброд?
Из рая я уйду, в аду побуду.
Отчаянье мне веру придаёт.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
(И. Г. Эренбург «Французские тетради».)

Летом 1460 Вийон в орлеанской тюрьме ждал казни, которой избежал лишь по случайности: Орлеан посетила семья герцога, и в честь въезда трёхлетней принцессы Марии в своё наследственное владение заключенные, согласно обычаю, были освобождены из тюрем. В октябре 1461 Вийон был в тюрьме в городе Мен-на-Луаре, однако новый король Людовик XI, направляясь на коронование, проезжал через Мен, в ознаменование чего поэт в числе прочих арестантов получил прощение. В конце того же года Вийон вернулся в Париж и в предчувствии близкой смерти создал свои лучшие произведения: «Epitaphe» (Эпитафия), вошедшую в лирический цикл «Codicille», и «Testament» (Завещание), впоследствии названное «Le grand testament» (Большое завещание).

Кроме этих произведений, Вийону принадлежит ряд отдельных баллад, не дошедшая до нас студенческая поэма «Le Romant de Pêt-au-Deable» (существование которой некоторыми вообще оспаривается), семь баллад на воровском жаргоне (dubia), до сих пор не вполне расшифрованных (их не понимали уже в начале XVI века).

В ноябре 1462 Вийона арестовали по подозрению в краже, скорее всего безосновательному, так как через несколько дней его выпустили на свободу. В том же месяце в уличной драке, затеянной товарищами Вийона, был тяжело ранен папский нотариус. Хотя сам Вийон лишь присутствовал при драке, не принимая в ней участия, он снова брошен в тюрьму, подвергнут пытке водой и присуждён к виселице (тогда же он написал «Балладу повешенных» и «Катрен»).

Я — Франсуа, чему не рад,

Увы, ждет смерть злодея,
И сколько весит этот зад,
Узнает скоро шея.

Перевод И. Эренбурга

Этот явно несправедливый приговор был по обжалованию заменён десятилетним изгнанием из Парижа и графства Парижского — «принимая во внимание дурную жизнь вышеуказанного Вийона», как гласит протокол от 5 января 1463. Через три дня Вийон покинул Париж, далее его следы теряются. Вийон умер не позднее 1491 года, когда вышло первое издание его произведений (не исправленное), в 1489 исполнилось 60 лет.

Характеристика творчества

Биография и творчество более тесно связаны у Вийона, чем у какого бы то ни было иного поэта Франции. Большинство его произведений сочинены «на случай». Таково и крупнейшее его произведение «Testament» (к которому примыкают и его мелкие вещи), представляющее синтез всех основных моментов творчества Вийона. Таковыми являются прежде всего контрастность и ирония, лирический субъективизм и крайний сенсуализм (тяготение к чувственной стороне жизни); вся поэтика Вийона построена на этих моментах, и соответственно им можно различить несколько оттенков в лирических излияниях Вийона.

Он — реалист в том смысле, что в его поэзии — большое количество бытовых образов, контрастирующих друг с другом. Ирония и пародийность лежат в основе замысла «Testament»; здесь традиционная форма «поэтического завещания» даётся в бурлескном преломлении: предметом завещания являются безделицы (в связи с его похождениями), вроде вывески кабака, кружки пива, пустого кошелька, а также баллады, вставленные в текст; эта канва прерывается более или менее обособленными лирическими отрывками (здесь сказалось влияние поэта XIII века Рютбёфа с его пародийным «Завещанием осла» (Testament de l’asne)).

Традиционная, характерная для формалистической и аллегорической поэзии XIVXV веков баллада у Вийона также часто пародийно снижена; в виде пародии даёт он и ультранатуралистические картинки попоек, притонов Парижа, говоря от лица кутилы (баллада «Père Noé» из «Testament»), вышибалы («Ballade, de Villon et de la grosse Margot», там же) и т. п.; в эпизоде с «Прекрасной оружейницей» поэт детально описывает «увядшие прелести» и сравнивает их с былыми; наконец в «Epitaphe» реальность переходит в гротескную утрировку: говорят повешенные, тела которых гниют, глаза которых выклевали птицы, и т. п.; к этому присоединено обращение к «людям-братьям», просьба молиться за их души; стираются границы гротеска, пародии и философского размышления (последнее — особенно характерно для Вийона; оно носит чисто субъективный характер).

Свои лучшие лирические стихотворения Вийон создал в этой манере. Можно назвать знаменитую «Ballade de menus propos» («Testament»; все строки начинаются словами «je connais» — «я знаю», рефрен же — «je connais tout, fors que moi-même» — «я знаю всё, но только не себя»), балладу «Contraintes», написанную на конкурс, на заданную тему (где Вийон пустил крылатое изречение «je riz en pleurs» — «смеюсь сквозь слёзы»), «Débat du cuer et du corps de Villon» (Диалог сердца и тела), проникнутый глубоким пессимизмом, как и знаменитая «Ballade de dames du temps jadis» (Баллада о дамах былых времён, в «Testament», с рефреном «Mais où sont les neiges d’antan?» — «но где же прошлогодний снег?»). Наконец любопытна помещённая в «Testament» молитва в форме баллады от имени матери Вийона, простой, набожной женщины, создающая один из сильнейших контрастов в «Testament».

Вийон почти не выражает в своей поэзии социального протеста (за исключением эпизода с Александром Македонским в «Testament»), и социальная значимость его творчества, ультрасубъективного по своему характеру, — в картинах нищеты, порока, которых так много в его произведениях («Legs», «Testament», а также в воровских балладах).

В своей версификации Вийон строго соблюдает канон твёрдой формы стиха, закреплённый в «Поэтике» Эсташа Дешана: фиксированную строфику, метрику и рифмовку в балладах, рондо, двойных балладах, изобилующих акростихами, анафорами и другими ухищрениями.

Влияния на Вийона

Сильное влияние на реализм и пародийность Вийона оказали поэты-буржуа XIIIXIV веков (Рютбёф, Жан де Мён — автор продолжения «Романа о розе»), фаблио, а также, как было доказано впоследствии, фламандский фольклор с его натурализмом; на философскую сторону творчества Вийона повлияли поэты XIV века (Эсташ Дешан, Кристина Пизанская, Ален Шартье).

Влияние Вийона

Первой книгой французской лирики, выпущенной типографским способом, были стихи Вийона.

Громадное влияние Вийон оказал на поэтов конца средневековья и начала Возрождения (Пьер Грэнгуар, Клеман Маро, даже Рабле), а затем влиял на сатириков и реалистов XVII века (Матюрен Ренье, Лафонтен, отчасти Мольер).

С похвалой отзывались о Вийоне Буало и Вольтер; в XIX веке Вийону поклонялись и романтики (Т. Готье) и Беранже, сильно напоминающий Вийона; среди парнасцев особенно близки к Вийону по характеру своей поэзии Ж. Ришпен, М. Роллина; немало общего с Вийоном у Поля Верлена и его друга Тристана Корбьера.

Своей популярностью в Англии Вийон обязан прерафаэлитам и Р. Стивенсону.

Гильома IX иногда называют «Вийоном XII века».

Вийон в литературе и искусстве

Рядом с готикой жил озоруючи.
И плевал на паучьи права
Наглый школьник и ангел ворующий,
Несравненный Виллон Франсуа
  • В фильме «Золушка 4×4. Всё начинается с желаний» песня шута состоит из строк «Баллады истин наизнанку», исполняет Олег Акулич.
  • Песня Булата Окуджавы «Молитва Франсуа Вийона». (Стоит отметить, что фраза «Пока Земля еще вертится…» — поэтическая вольность Окуджавы: Вийон жил на столетие раньше Коперника.)
  • Песня Чернусь «Она!».
  • В криминальной драме «Поцелуи падших ангелов» главный герой Роман Демидов (Евгений Сидихин) читает стихотворение Франсуа Вийона «Я знаю этот мир — он полон дряни…»
  • В 3 серии 3 сезона сериала «Хранилище 13» главный герой применяет артефакт «Чернила Франсуа Вийона», которые создают в стене из любого материала чернильное пятно, сквозь которое могут свободно проходить предметы.
  • Если бы я был королём (фильм) (If I Were King) — фильм 1938 года.
  • Валентин Соколовский. «Ночь в городе вишен или В ожидании Франсуа» - повесть о жизни Франсуа Вийона в форме воспоминаний человека, который хорошо знал поэта и имя которого встречается в строках «Большого Завещания» (112 с., Киев, 2013, Лат &K).
  • Мария Голикова [magazines.russ.ru/ural/2013/12/2g.html «Зима с Франсуа Вийоном»] — историческая повесть. Студент Парижского университета Жан-Мишель Тернье находит книгу стихов Франсуа Вийона и пытается выяснить, каким человеком был их автор (журнал «Урал», №12, 2013).
  • Фильм Сержа Мейнара [my-hit.org/film/16707/ «Я, Франсуа Вийон, вор, убийца, поэт» (Je, François Villon, voleur, assassin, poète) (2010 года)]
  • В фильме Михаила Козакова «Покровские ворота» главный герой переводчик Лев Хоботов, рассказывая невесте Людочке о тяжелой судьбе поэтов, упоминает Вийона, который был "зарезан или повешен" и читает его четверостишие из "Завещания"
  • В повести Ирины Голубевой "Дом в Олинфе" героиня, девочка Ника, сравнивает с Вийоном своего учителя истории.
  • В рассказе Сергея Снегова "Умершие живут"[2], герои, заглядывая в прошлое, видят Франсуа Вийона в тюремной камере, читающего свои стихи.

Библиография

  • Один из наиболее признанных русских переводов — Эренбурга И. Г. Отрывки из «Большого завещания», баллады и разные стихотворения Ф. Вийона, издание с введением переводчика. — М. 1916. Кроме того, Эренбург посвятил художественное эссе Франсуа Вийону с переводом его стихов во «Французской тетради».
  • Наиболее полные комментированные издания В.: Thuasne. — P. 1923; Dimier — L., P. 1927.
  • В. Варжапетян посвятил Вийону один из трех романов сборника «Путник со свечой» — «Баллада судьбы».
  • Веселовский Ю. Фр. Вийон и его значение в истории французской поэзии. Журнал МНП. 1897. VII; перепечатано в его «Литературных очерках». т. I. изд. 2-е. — М. 1910.
  • Мандельштам О. Э. «О поэзии». — Л. 1928 (статья о Вийоне).
  • Пинский Л. Е. Магистральный сюжет. — М., 1989 (Лирика Франсуа Вийона и поздняя готика)
  • Паунд Эзра. [ec-dejavu.ru/v/Villon.html Монкорбье, alias Вийон] // Паунд Э. Путеводитель по культуре. — М., 1997, с. 69—83.
  • Gautier Th. Grotesques. — P. 1844.
  • Stevenson R. L. F. Villon. — L. 1891 (на английском языке; французский перевод в журнале «Europe». — P. 1928).
  • Gaston Paris. F. Villon. — P. 1901.
  • Champion P. Villon. — P. 1913.
  • Champion P. Histoire poétique du XV-е siècle. t. II. — P. 1924.

Напишите отзыв о статье "Вийон, Франсуа"

Примечания

  1. Б.Байер, У. Бирштайн и др. История человечества 2002 ISBN 5-17-012785-5
  2. Сергей Снегов. [www.serann.ru/text/umershie-zhivut-9224 Умершие живут].

См. также

Ссылки

  • Болдаков И. М. Виллон, Франсуа // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  • Виллон // Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 4 т. — СПб., 1907—1909.
  • Косиков Г. [www.philology.ru/literature3/kosikov-84.htm Франсуа Вийон] // Вийон Ф. Стихи: Сборник. — М., 1984. — С. 5-41
  • Косиков Г. [www.libfl.ru/mimesis/txt/vion2.html О литературной судьбе Вийона] // Вийон Ф. Стихи: Сборник / Составление, вступительная статья и комментарии Г. К. Косикова. — М.: ОАО «Радуга», 2002. — С. 374—483.
  • Михайлов А. Д. [feb-web.ru/feb/ivl/vl3/vl3-2212.htm Франсуа Вийон] // История всемирной литературы: В 8 томах / АН СССР; Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Наука, 1983—1994. — Т. 3. — 1985. — С. 221—225.
  • [natapa.msk.ru/biblio/works/villon.htm Н. Т. Пахсарьян. ФРАНСУА ВИЙОН (около 1431 — после 1463)]
  • [www.lilijadinere.eu/images/Ilustracijas/thumbs2_eng.html Иллюстрации Лилии Динере к книге Франсуа Вийона «Поэзия»], 1987, издательство «Лиесма», Рига.

Стихи Вийона

  • [lib.ru/POEZIQ/VIJON/ballady.txt Стихи Франсуа Вийона]
  • [centercep.ru/content/view/198/25/ «От жажды умираю над ручьем»]
  • [knyga.in.ua/index.php/inozemna-literatura/frantsiia/viyon-fransua-chytaty-online Стихи Франсуа Вийона в переводе на украинский язык ]

Статья основана на материалах Литературной энциклопедии 1929—1939.'В статье использован текст А. Шабада, перешедший в общественное достояние.

Отрывок, характеризующий Вийон, Франсуа

– Наталья Ильинична, – начал Пьер, опустив глаза и испытывая чувство жалости к ней и отвращения к той операции, которую он должен был делать, – правда это или не правда, это для вас должно быть всё равно, потому что…
– Так это не правда, что он женат!
– Нет, это правда.
– Он женат был и давно? – спросила она, – честное слово?
Пьер дал ей честное слово.
– Он здесь еще? – спросила она быстро.
– Да, я его сейчас видел.
Она очевидно была не в силах говорить и делала руками знаки, чтобы оставили ее.


Пьер не остался обедать, а тотчас же вышел из комнаты и уехал. Он поехал отыскивать по городу Анатоля Курагина, при мысли о котором теперь вся кровь у него приливала к сердцу и он испытывал затруднение переводить дыхание. На горах, у цыган, у Comoneno – его не было. Пьер поехал в клуб.
В клубе всё шло своим обыкновенным порядком: гости, съехавшиеся обедать, сидели группами и здоровались с Пьером и говорили о городских новостях. Лакей, поздоровавшись с ним, доложил ему, зная его знакомство и привычки, что место ему оставлено в маленькой столовой, что князь Михаил Захарыч в библиотеке, а Павел Тимофеич не приезжали еще. Один из знакомых Пьера между разговором о погоде спросил у него, слышал ли он о похищении Курагиным Ростовой, про которое говорят в городе, правда ли это? Пьер, засмеявшись, сказал, что это вздор, потому что он сейчас только от Ростовых. Он спрашивал у всех про Анатоля; ему сказал один, что не приезжал еще, другой, что он будет обедать нынче. Пьеру странно было смотреть на эту спокойную, равнодушную толпу людей, не знавшую того, что делалось у него в душе. Он прошелся по зале, дождался пока все съехались, и не дождавшись Анатоля, не стал обедать и поехал домой.
Анатоль, которого он искал, в этот день обедал у Долохова и совещался с ним о том, как поправить испорченное дело. Ему казалось необходимо увидаться с Ростовой. Вечером он поехал к сестре, чтобы переговорить с ней о средствах устроить это свидание. Когда Пьер, тщетно объездив всю Москву, вернулся домой, камердинер доложил ему, что князь Анатоль Васильич у графини. Гостиная графини была полна гостей.
Пьер не здороваясь с женою, которую он не видал после приезда (она больше чем когда нибудь ненавистна была ему в эту минуту), вошел в гостиную и увидав Анатоля подошел к нему.
– Ah, Pierre, – сказала графиня, подходя к мужу. – Ты не знаешь в каком положении наш Анатоль… – Она остановилась, увидав в опущенной низко голове мужа, в его блестящих глазах, в его решительной походке то страшное выражение бешенства и силы, которое она знала и испытала на себе после дуэли с Долоховым.
– Где вы – там разврат, зло, – сказал Пьер жене. – Анатоль, пойдемте, мне надо поговорить с вами, – сказал он по французски.
Анатоль оглянулся на сестру и покорно встал, готовый следовать за Пьером.
Пьер, взяв его за руку, дернул к себе и пошел из комнаты.
– Si vous vous permettez dans mon salon, [Если вы позволите себе в моей гостиной,] – шопотом проговорила Элен; но Пьер, не отвечая ей вышел из комнаты.
Анатоль шел за ним обычной, молодцоватой походкой. Но на лице его было заметно беспокойство.
Войдя в свой кабинет, Пьер затворил дверь и обратился к Анатолю, не глядя на него.
– Вы обещали графине Ростовой жениться на ней и хотели увезти ее?
– Мой милый, – отвечал Анатоль по французски (как и шел весь разговор), я не считаю себя обязанным отвечать на допросы, делаемые в таком тоне.
Лицо Пьера, и прежде бледное, исказилось бешенством. Он схватил своей большой рукой Анатоля за воротник мундира и стал трясти из стороны в сторону до тех пор, пока лицо Анатоля не приняло достаточное выражение испуга.
– Когда я говорю, что мне надо говорить с вами… – повторял Пьер.
– Ну что, это глупо. А? – сказал Анатоль, ощупывая оторванную с сукном пуговицу воротника.
– Вы негодяй и мерзавец, и не знаю, что меня воздерживает от удовольствия разможжить вам голову вот этим, – говорил Пьер, – выражаясь так искусственно потому, что он говорил по французски. Он взял в руку тяжелое пресспапье и угрожающе поднял и тотчас же торопливо положил его на место.
– Обещали вы ей жениться?
– Я, я, я не думал; впрочем я никогда не обещался, потому что…
Пьер перебил его. – Есть у вас письма ее? Есть у вас письма? – повторял Пьер, подвигаясь к Анатолю.
Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
– Je ne serai pas violent, ne craignez rien, [Не бойтесь, я насилия не употреблю,] – сказал Пьер, отвечая на испуганный жест Анатоля. – Письма – раз, – сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. – Второе, – после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, – вы завтра должны уехать из Москвы.
– Но как же я могу…
– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
– Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге – с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!…
Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже не гневным, но вопросительным взглядом.
– Этого я не знаю. А? – сказал Анатоль, ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. – Этого я не знаю и знать не хочу, – сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижней челюсти, – но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые я comme un homme d'honneur [как честный человек] никому не позволю.
Пьер с удивлением посмотрел на него, не в силах понять, чего ему было нужно.
– Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу…
– Что ж, вам нужно удовлетворение? – насмешливо сказал Пьер.
– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
– О, подлая, бессердечная порода! – проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.


Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.
Он со страхом ожидал возвращения князя Андрея и каждый день заезжал наведываться о нем к старому князю.
Князь Николай Андреич знал через m lle Bourienne все слухи, ходившие по городу, и прочел ту записку к княжне Марье, в которой Наташа отказывала своему жениху. Он казался веселее обыкновенного и с большим нетерпением ожидал сына.
Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.
Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.
– Он сказал, что ожидал этого, – сказала она. – Я знаю, что гордость его не позволит ему выразить своего чувства, но всё таки лучше, гораздо лучше он перенес это, чем я ожидала. Видно, так должно было быть…
– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.


В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.