Виконт Селби
Поделись знанием:
– Qui s'excuse – s'accuse, [Кто извиняется, тот обвиняет себя.] – улыбаясь и махая корпией, говорила Жюли и, чтобы за ней осталось последнее слово, сейчас же переменила разговор. – Каково, я нынче узнала: бедная Мари Волконская приехала вчера в Москву. Вы слышали, она потеряла отца?
– Неужели! Где она? Я бы очень желал увидать ее, – сказал Пьер.
– Я вчера провела с ней вечер. Она нынче или завтра утром едет в подмосковную с племянником.
– Ну что она, как? – сказал Пьер.
– Ничего, грустна. Но знаете, кто ее спас? Это целый роман. Nicolas Ростов. Ее окружили, хотели убить, ранили ее людей. Он бросился и спас ее…
– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..
Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
Виконт Селби из Карлайла — наследственный титул в системе Пэрства Соединённого королевства. Он был создан 6 июля 1905 года для либерального политика сэра Уильяма Галли (1835—1909). Он был депутатом Палаты общин от Карлайла (1886—1905) и спикером Палаты общин Великобритании (1895—1905). Виконт Селби был сыном врача Джеймса Мэнби Галли (1808—1883). Название виконства происходит от девичьей фамилии жены виконта Селби, Элизабет Селби (ум. 1906), дочери Томаса Селби.
По состоянию на 2012 год носителем титула являлся его потомок, Кристофер Рольф Томас Галли, 6-й виконт Селби (род. 1993), который наследовал своему отцу в 2001 году.
Виконты Селби (1905)
- 1905—1909: Уильям Курт Галли, 1-й виконт Селби (29 августа 1835 — 6 ноября 1909), сын врача Джеймса Мэнби Галли (1808—1883)
- 1909—1923: Джеймс Уильям Гершель Галли, 2-й виконт Селби (4 октября 1867 — 2 февраля 1923), старший сын предыдущего
- 1923—1959: Томас Саттон Эвелин Галли, 3-й виконт Селби (16 февраля 1911 — 18 сентября 1959), единственный сын предыдущего от второго брака
- 1959—1997: Майкл Гай Джон Галли, 4-й виконт Селби (15 августа 1942 — 10 января 1997), старший сын предыдущего
- 1997—2001: Эдвард Томас Уильям Галли, 5-й виконт Селби (21 сентября 1967 — 23 января 2001), единственный сын предыдущего
- 2001 — настоящее время: Кристофер Рольф Томас Галли, 6-й виконт Селби (род. 18 октября 1993), единственный сын предыдущего
- Наследник: достопочтенный Джеймс Эдвард Хью Грей Галли (род. 17 марта 1945), младший (второй) сын 3-го виконта Сэлби
- Наследник наследника: Джеймс Ян Маккензи Галли (род. 1975), старший сын предыдущего
- Наследник: достопочтенный Джеймс Эдвард Хью Грей Галли (род. 17 марта 1945), младший (второй) сын 3-го виконта Сэлби
Напишите отзыв о статье "Виконт Селби"
Ссылки
- Kidd, Charles, Williamson, David (editors). Debrett’s Peerage and Baronetage (1990 edition). New York: St Martin’s Press, 1990.
- [www.leighrayment.com/ The Peerages of England, Scotland, Ireland, Great Britain and the United Kingdom]
- Lundy, Darryl. [www.thepeerage.com/info.htm «FAQ»]. [www.thepeerage.com/ The Peerage].
Отрывок, характеризующий Виконт Селби
– Non, madame, [Нет, сударыня.] – продолжал Пьер недовольным тоном. – Я вовсе не взял на себя роль рыцаря Ростовой, и я уже почти месяц не был у них. Но я не понимаю жестокость…– Qui s'excuse – s'accuse, [Кто извиняется, тот обвиняет себя.] – улыбаясь и махая корпией, говорила Жюли и, чтобы за ней осталось последнее слово, сейчас же переменила разговор. – Каково, я нынче узнала: бедная Мари Волконская приехала вчера в Москву. Вы слышали, она потеряла отца?
– Неужели! Где она? Я бы очень желал увидать ее, – сказал Пьер.
– Я вчера провела с ней вечер. Она нынче или завтра утром едет в подмосковную с племянником.
– Ну что она, как? – сказал Пьер.
– Ничего, грустна. Но знаете, кто ее спас? Это целый роман. Nicolas Ростов. Ее окружили, хотели убить, ранили ее людей. Он бросился и спас ее…
– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..
Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
