Виконтство Кастельбон

Вико́нтство Кастельбо́н (Кастельбо́)
кат. Vescomtat de Castellbò фр. Vicomté de Castelbon исп. Vizcondado de Castellbó
виконтство
←   ← ок. 1127 — 1548 →
Каталония в IX—XII веках
Религия	Христианство
Преемственность
← виконтство Урхель ← виконтство Сердань Арагонская корона →

К:Появились в 1127 годуК:Исчезли в 1548 году

Виконтство Кастельбон (Кастельбо) (кат. Vescomtat de Castellbò, фр. Vicomté de Castelbon, исп. Vizcondado de Castellbó) — феодальное владение на территории исторической провинции Каталония, образованное при объединении виконтств Альт-Урхель и Сердань. С первой половины XIII века и до начала XVI века Кастельбон находился в составе владений графов Фуа, иногда выделясь в отдельное владение под управлением представителей рода графов Фуа. Виконтство существовало до 1548 года, после чего вошло в состав Арагонской короны. В настоящее время территория, на которой располагалось виконтство, входит в состав Франции и Испании.

История

Ядром будущего виконтства послужили владения виконтов Урхеля, известных с X века, находившиеся в феодальной зависимости от графов Урхеля. Один из них, Гильем I, получил в 989 году от графа Барселоны и Урхеля Борреля II долину Кастель-льео (кат. Castell-lleó), название которой позже трансформировалось в Кастельбо (кат. Castellbó).

Правнук Гильома, Пере (Педро) I (ум. 1150) в 1126 году женился на Сибилле, дочери и наследница виконта Сердани Рамона II. Благодаря этому браку Пере объединил в своих руках оба виконтства и с этого принял титул виконта де Кастельбо. В 1135 году он в соответствии с арбитражем графа Эрменгола VI Урхельского получил во владение Кастельсиутат.

Внук Пере, Арно I (ум. 1226) благодаря браку с наследницей дома Кабо присоединились долины и Кабо и Сан-Хуан, а также права на долину Андорры, считавшейся светским владением епископов Урхеля и имевшая важное стратегическое значение. В попытках закрепиться в долине он вступил в конфликт с епископами Урхеля. Для борьбы против них Арно вступил в союз с Раймундом Роже, графом де Фуа, имевшим свои планы на Андорру. Для того, чтобы укрепить союз, Арно выдал замуж свою единственную дочь Эрмезинду за Роже Бернара, наследника Раймунда Роже де Фуа. Брак состоялся в январе 1203 года и послужил поводом к войне против епископов Урхеля. Увидев в этом браке угрозу своим интересам, епископ Бернат де Виламур и граф Урхеля Эрменгол VIII объединились и напали на Раймунда Роже и Арно, захватив в феврале 1203 года их в плен, в котором они пробыли до сентября. Освободили их только благодаря вмешательству короля Арагона Педро II.

Благодаря этому браку Кастельбон надолго оказался присоединён к графству Фуа. Сын Роже Бернара и Эрмезинды, Роже (ум. 1265) смог вывести свои каталонские владения из феодальной зависимости от епископов Урхеля, однако вопрос с долиной Андорры так и остался нерешённым. Только сын и наследник Роже, Роже Бернар II (ум. 1303) смог в 1278 году договориться с епископами Урхеля о совместном владении долиной, заключив так называемый пареаж. Также графы Фуа ещё больше увеличили территорию Кастельбона, расширив её к середине XIII века до Олианы и Коль де Нарго, а в 1272 году приобретя Валь Феррера, Кома дель Бург и виконтство Тирвиа в графстве Пальярс.

После смерти в 1315 году Гастона I де Фуа Кастельбон, за исключением Донаса и Андорры, оказался выделен в состав владений, доставшихся его второму сыну Роже Бернару III (ок. 1310 — 1350). Его сын, Роже Бернар IV (ум. 1381) во второй половине XIV века приобрёл Бар в Сердани и Арамунт в Нижнем Пальярсе. А его сын, Матье I (1363—1398) после угасания старшей ветви рода в 1391 году вновь объединил все владения рода. Однако в 1396 году он после неудачного втордения в Каталонию потерял Бар и Арамунт, захваченные королём Арагона вместе с некоторыми другими владениями в Каталонии.

После смерти Матье Кастельбон в числе других владений рода унаследовала его сестра Изабелла, бывшая замужем за Аршамбо де Грайи (ум. 1412), капталем де Бюш, сеньором де Грайи графом де Бенож. Их потомки владели Кастельбоном в составе других владений, часто выделяя его наследнику графства. Территория виконства постепенно расширилась за счет ряда приобретений (Херри в 1426 году, Бальестар в 1430 году, Риальб и Валь де Ассуа в 1435 году).

В 1462 году король Арагона Хуан II во время гражданской войны в Арагоне даровал титул виконта де Кастельбон графу Нижнего Пальярса Гуго Роже III, однако ему так и не удалось реально получить это владение и Кастельбон остался в руках Гастона II де Фуа, передавшего титул своему старшему сыну и наследнику, Гастону III (1444—1470), принцу Викнскому. Сын Гастона III, Франциск Феб (1467—1483), стал в 1479 году королём Наварры.

В 1512 году король Арагона Фердинанд II Католик захватил большую часть Наварры, а также все каталонские владения дома Фуа, включая Кастельбон. В 1513 году он передал Кастельбон своей 2-й жене Жермене де Фуа (она была внучкой внучкой Гастона II (IV) де Фуа), которая управляла ей до 1528 года, в котором Кастельбон узурпировал Луис Оливер де Ботеллер. Жермена продолжала носить титул виконтессы де Кастельбон. Само же виконство оказалось возвращено короне после смерти Луиса в 1548 году, после чего окончательно вошло в состав королевства.

Список виконтов Кастельбона

Виконты Урхеля (Альт-Урхеля)

• ок. 929: Эрменир (возможно виконт Осоны)
• ок. 941: Гискафред
• ок. 950: Майель (возможно Майель II, виконт Нарбонны)
• ок. 956: Симплисий

Дом де Кастельбон

• ок. 953—977: Миро I (ум. 977), виконт Урхеля с ок. 953
• 977—1035: Гильем I Миро (ум. 1035), виконт Урхеля с 977, сын предыдущего
• 1035—1079: Миро II Гильем (ум. 1079), виконт Урхеля с 1035, сын предыдущего
• 1079—1114: Рамон I Миро (ум. 1114), виконт Урхеля 1079—1094, виконт Альт-Урхеля с 1094, сын предыдущего

Виконты Кастельбона и Сердани

Дом де Кастельбон

• 1114—1150: Пере (Педро) I Рамон (ум. 1150), виконт Альт-Урхеля 1114—1126, виконт Альт-Урхеля и Сердани 1126—1127, виконт де Кастельбон и де Сердань с 1127, сын предыдущего
• 1150—1185: Рамон II (ум. 1185), виконт де Кастельбон и де Сердань с 1150, сын предыдущего
• 1185—1226: Арно I (ум. 1226), виконт де Кастельбон и де Сердань с 1185, сын предыдущего
• 1185—1230: Эрмезинда де Кастельбон (ум. ок. 1230), виконтесса де Кастельбон и де Сердань, дама Андорры, дочь предыдущего

муж: с 1203 Роже Бернар II Великий (ум. 1241), граф де Фуа

Дом Фуа-Каркассон

• 1226—1240: Роже Бернар I Великий (ум. 1241), граф де Фуа (Роже Бернар II) с 1223, виконт де Кастельбон и де Сердань, сеньор Андорры 1226—1230 (в 1230—1240 администратор виконств), муж предыдущей;
• 1241—1265: Роже I (ум. 1265), граф Фуа (Роже IV) с 1241, виконт де Кастельбон и де Сердань, сеньор Андорры ок. 1230—1260, сын предыдущего;
• 1265—1303: Роже Бернар II (ум. 1303), граф де Фуа (Роже Бернар III) с 1265, виконт де Кастельбон и де Сердань с 1260, сеньор Андорры 1260—1278, князь-соправитель Андорры с 1278, виконт де Беарн и де Габардан (Роже Бернар I) с 1290, сын предыдущего;
• 1302—1315: Гастон I (1287—1315), граф де Фуа, виконт де Беарн, де Габардан, де Кастельбон и де Сердань, князь-соправитель Андорры с 1302, виконт де Марсан с 1313, сын предыдущего;
• 1315—1350: Роже Бернар III (ок. 1310 — 1350), виконт де Кастельбон и де Сердань с 1315, сын предыдущего;
• 1350—1381: Роже Бернар IV (ум. 1381), виконт де Кастельбон и де Сердань с 1350, сын предыдущего;
• 1381—1398: Матье I (1363—1398), виконт де Кастельбон и де Сердань с 1381, граф де Фуа, виконт де Беарн, де Габардан, князь-соправитель Андорры, виконт де Марсан с 1391, сын предыдущего;
• 1398—1412: Изабелла I (1361—1428), графиня Фуа, виконтесса де Беарн, де Марсан и де Габардан 1398—1412, виконтесса де Кастельбон и де Сердань 1400—1412, сестра предыдущего

муж: с 1381 Аршамбо I (ум.1412)

Дом Фуа-Грайи

• 1398—1412: Аршамбо де Грайи (ум. 1412), капталь де Бюш, сеньор де Грайи, граф де Бенож с 1369, граф де Фуа, виконт де Беарн, де Марсан и де Габардан, князь-соправитель Андорры с 1398, виконт де Кастельбон с 1400, муж предыдущей
• 1412—1436: Жан I (1382—1436), граф де Фуа, виконт де Беарн, де Марсан, де Габардан и де Кастельбон, князь-соправитель Андорры с 1412, граф де Бигорр с 1425, сын предыдущего
• 1436—1462: Гастон II (1423—1472), граф де Фуа (Гастон IV) и де Бигорр, виконт де Беарн, де Марсан, де Габардан с 1436, виконт де Кастельбон 1425—1462, виконт де Нарбонн 1447—1468, пэр Франции с 1458, сын предыдущего
• 1462—1470: Гастон III (1444—1470), виконт де Кастельбон с 1462, принц Вианский
• 1470—1483: Франциск (Франсуа) Феб (1467—1483), виконт де Кастельбон с 1470, граф де Фуа и де Бигорр, виконт де Беарн, де Марсан, де Габардан, пэр Франции с 1472, король Наварры с 1479, сын предыдущего
• 1483—1512: Екатерина (1470—1517), королева Наварры, графиня де Фуа и де Бигорр, виконтесса де Беарн, де Марсан, де Габардан с 1483, виконтесса де Кастельбон 1483—1512, сестра предыдущего

В 1512 году Кастельбон вместе с большей частью Наварры аннексирован королём Арагона Фердинандом II.

Династия Трастамара

• 1512—1513: Фердинанд Католик (1452—1516), король Арагона (Фердинанд II), Кастилии и Леона (Фердинанд V), Сицилии и Неаполя (Фердинанд III)

В 1513 году Фердинанд передал Кастельбон своей 2-й жене Жермене де Фуа.

Дом Фуа-Грайи

• 1513—1528: Жермена де Фуа (1488—1538), королева-консорт Арагона 1505—1516, вице-королева Валенсии 1523—1537, виконтесса де Кастельбон 1513—1528 (формально до 1537), внучка Гастона IV де Фуа, жена предыдущего

В 1528 году Кастельбон захватил Луис Оливер де Ботеллер.

• 1528—1548: Луис Оливер де Ботеллер (ум. 1548), виконт де Кастельбо (узурпатор) с 1528

Ссылки

• [www.enciclopedia.cat/fitxa_v2.jsp?NDCHEC=0016016 vescomtat de Castellbò] (каталан.). l’Enciclopèdia. Проверено 20 декабря 2009. [www.webcitation.org/66svHK1jX Архивировано из первоисточника 13 апреля 2012].

См. также

• Графство Фуа
• Список графов Фуа
• Виконтство Урхель
• Виконтство Сердань
• Дом Фуа-Каркассон

Отрывок, характеризующий Виконтство Кастельбон

На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.


Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.