Уэрта, Викториано
| Хосе Викториано Уэрта Ортега José Victoriano Huerta Ortega<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 19 февраля 1913 — 15 июля 1914 | |||
| Рождение: | 23 декабря 1850 Колотлан, Мексика | ||
| Смерть: | 13 января 1916 (65 лет) Эль-Пасо, США | ||
Уэ́рта Орте́га, Хосе́ Викториа́но (исп. José Victoriano Huerta Ortega; 23 декабря 1850, Колотлан, Халиско — 13 января 1916, Эль-Пасо, Техас) — мексиканский государственный и военный деятель, генерал, временный президент Мексики с 19 февраля 1913 по 15 июля 1914 года.
Биография
Уэрта родился в семье метисов, в возрасте 17 лет начал службу в мексиканской армии, во время правления Порфирио Диаса дослужился до звания генерала. После того, как в мае 1911 года диктатура Диаса была свергнута, Уэрта какое-то время был лоялен новому либеральному правительству Мадеро и вёл борьбу с его противниками (такими, как Паскуаль Ороско), но вскоре вступил в заговор с целью свержения Мадеро (к которому примкнули генералы Феликс Диас (племянник Порфирио Диаса) и Бернардо Рейес; заговор также был поддержан американским послом Генри Лейном Вильсоном). 18 февраля 1913 года Уэрте удалось совершить переворот; Мадеро был убит, а Уэрта стал временным президентом страны. После того, как Уэрта отказался от проведения демократических выборов и установил военную диктатуру, США стали относиться к нему враждебно и высадили десант в Веракрусе, чтобы лишить Уэрту возможной помощи со стороны Германии. Нашлись у Уэрты противники и внутри Мексики; вскоре против него выступили армии Венустиано Каррансы, Альваро Обрегона, Франсиско Вильи и Эмилиано Сапаты. Уэрту поддержал перешедший на его сторону Паскуаль Ороско. 8 июля 1914 года, после того как Федеральная армия Уэрты потерпела ряд поражений от Конституционной армии Каррансы и Обрегона и повстанцев Вильи, Уэрта подал в отставку и бежал в Англию (откуда впоследствии перебрался в Испанию и затем в США), назначив своим преемником Франсиско Карвахаля. Находясь в эмиграции, Уэрта начал переговоры с правительством Германии, надеясь с его помощью вновь произвести переворот и вернуться к власти в Мексике, но 27 июня 1915 был вместе с Паскуалем Ороско арестован в Ньюмене (штат Нью-Мексико) и некоторое время содержался в тюрьме, пока не умер от цирроза печени.
Напишите отзыв о статье "Уэрта, Викториано"
Ссылки
- [www.ramosfamily.org/nextgen/getperson.php?personID=I2440 Genealogy and descendancy/ Краткая биография]
- [www.nndb.com/people/163/000132764/ NNDB entry/ Биография]
Отрывок, характеризующий Уэрта, Викториано
Офицеры хотели откланяться, но князь Андрей, как будто не желая оставаться с глазу на глаз с своим другом, предложил им посидеть и напиться чаю. Подали скамейки и чай. Офицеры не без удивления смотрели на толстую, громадную фигуру Пьера и слушали его рассказы о Москве и о расположении наших войск, которые ему удалось объездить. Князь Андрей молчал, и лицо его так было неприятно, что Пьер обращался более к добродушному батальонному командиру Тимохину, чем к Болконскому.
– Так ты понял все расположение войск? – перебил его князь Андрей.
– Да, то есть как? – сказал Пьер. – Как невоенный человек, я не могу сказать, чтобы вполне, но все таки понял общее расположение.
– Eh bien, vous etes plus avance que qui cela soit, [Ну, так ты больше знаешь, чем кто бы то ни было.] – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Пьер с недоуменьем, через очки глядя на князя Андрея. – Ну, как вы скажете насчет назначения Кутузова? – сказал он.
– Я очень рад был этому назначению, вот все, что я знаю, – сказал князь Андрей.
– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
