Викторов, Константин Николаевич

Константин Николаевич Викторов
Место рождения	Зелёновка, Самарская губерния
Место смерти	Тольятти
Принадлежность	СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1939—1946
Звание	капитан
Часть	165-я стрелковая дивизия
Командовал	199-я отдельная разведрота
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии
В отставке	находился на партработе

Константи́н Никола́евич Ви́кторов (16 сентября 1918, Зелёновка Самарской губернии — 2 февраля 1988, Тольятти) — советский войсковой разведчик, старший лейтенант, Герой Советского Союза.

Биография

Русский, родился в семье крестьянина. Окончил два курса Саратовского рыбного техникума, работал в Куйбышеве на строительстве электростанции.

В Красной Армии с 1939 года. Окончил Тамбовское танковое училище. Принимал участие в боях на Халхин-Голе.

С августа 1942 года участвовал в Великой Отечественной войне (окончил курсы усовершенствования офицерского состава (КУОС)).

Воевал в звании старшего лейтенанта командиром 199-й отдельной разведроты (165-я стрелковая дивизия, 70-я армия, Второй Белорусский фронт). Неоднократно участвовал в разведывательных операциях.

В 1944 году при освобождении Польши, командуя группой бойцов, пробрался в тыл противника, атаковал штаб дивизии и похитил секретные документы с планами обороны города Торунь. При отходе и сам Викторов, и многие его бойцы были ранены.

Отличился Константин Викторов и весной 1945 года. Разведрота под его командованием преодолела реку Одер и в течение суток отразила четыре контратаки противника, но сумела удержать отвоёванный у немцев плацдарм до подхода основных сил. Викторов в этом бою был ранен, но продолжал руководить боем. В последующих боях на земле Германии проявил мужество и отвагу, особенно в боях под городом Грац (Германия). В 1946 году вышел в запас в звании капитана. Жил в Тольятти, был на партийной и хозяйственной работе. Член КПСС с 1945 года.

Скончался в 1988 году, похоронен на Баныкинском кладбище Тольятти.

Награды

• Медаль «За отвагу» (1939),
• орден Ленина,
• ордена Отечественной войны I и II степени,
• орден Красной Звезды,
• Герой Советского Союза (№ 7093) — «за умелые и решительные действия при форсировании Одера, за героизм и мужество» (29 июня 1945).

Память

• В Тольятти на доме, где жил Викторов, установлена памятная доска (ул. Никонова, 38).

• Также именем Героя названа одна из улиц города.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=17937 Викторов, Константин Николаевич]. Сайт «Герои Страны».

• А. Диенко. [rusrazvedka.narod.ru/base/htm/viktorov.html «Разведка и контрразведка в лицах» — Энциклопедический словарь российских спецслужб]. — М.: Русскій міръ, 2002. — 608 с.: ил. с. — ISBN 5-89577-041-X.
• Имена на карте Тольятти. [citytlt.narod.ru/lichherovict.htm Исторические личности: Константин Николаевич Викторов]. Проверено 31 марта 2008. [www.webcitation.org/65iUL3jWh Архивировано из первоисточника 25 февраля 2012].

Отрывок, характеризующий Викторов, Константин Николаевич

Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…
– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне.
– Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение.
Княжна Марья читала бумагу, и сухие рыдания задергали ее лицо.
– Через кого вы получили это? – сказала она.
– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.