Виктор Амадей III

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Виктор-Амадей III»)
Перейти к: навигация, поиск
Виктор Амадей III
Vittorio Amedeo III<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Король Пьемонта и Сардинии
20 февраля 1773 — 14 октября 1796
Предшественник: Карл Эммануил III
Преемник: Карл Эммануил IV
 
Рождение: 26 июня 1726(1726-06-26)
Турин (Сардинское королевство)
Смерть: 16 октября 1796(1796-10-16) (70 лет)
Монкальери (Сардинское королевство)
Место погребения: Суперга
Род: Савойский дом
Отец: Карл Эммануил III
Мать: Поликсена Кристина Гессен-Рейнфельс-Ротенбургская
Супруга: Мария Антуанетта Бурбонская
Дети: Карл Эммануил IV, Виктор Эммануил I, Карл-Феликс и др.

Виктор Амадей III (итал. Vittorio Amedeo III; 26 июня 1726, Турин, Италия — 16 октября 1796, Монкальери, Италия) — король Сардинского королевства и герцог Савойский с 1773 года.





Биография

Виктор Амадей родился в Турине, был старшим сыном Карла Эммануила III и его второй жены Поликсены Кристины Гессе-Рейнфельс-Ротенбург.

Он взошёл на престол в 1773 году после смерти отца. В течение Итальянской кампании Наполеона его войска были побеждены французами в сражении при Милессимо (13 апреля 1796) года. Виктор Амадей был вынужден подписать Парижский договор (1796) и уступить Франции города Кунео, Чева, Алессандрию и Тортону. Этот мир фактически уничтожил Сардинию как самостоятельное государство: Савойя и Ницца также были уступлены Франции.

Семья

Виктор-Амадей был женат на Марии Антуанетте Бурбонской (17291785)[1], младшей дочери Филиппа V Испанского. В этом браке родились[2]:

Также, согласно некоторым источникам, у королевской четы было трое детей, умерших в детстве или младенчестве: Мария Елизавета Карлотта[en] (16 июля 1752 — 17 апреля 1753), Амадей Александр[en] (5 октября 1754 — 29 апреля 1755) и Мария Кристина Жозефина (21 ноября 1760 — 19 мая 1768)[7].

Напишите отзыв о статье "Виктор Амадей III"

Примечания

  1. Beatson, 1788, p. 360.
  2. Bertolotti, 1830, pp. 289—290.
  3. 1 2 3 4 Bertolotti, 1830, p. 290.
  4. 1 2 3 Bertolotti, 1830, p. 289.
  5. Bertolotti, 1830, p. 291.
  6. Bertolotti, 1830, p. 292.
  7. [www.sardimpex.com/sito%20in%20costruzione/Savoia/savoia3.htm Savoia] (итал.). sardimpex.com. Проверено 31 мая 2016.

Литература

  • Beatson, Robert. [books.google.ru/books?id=vjYJAAAAQAAJ A Political Index to the Histories of Great Britain and Ireland]. — Printed for G. G. J. & J. Robinson, 1788. — Т. 2.
  • Bertolotti, Davide. [books.google.ru/books?id=JaBAAAAAcAAJ Istoria della R. Casa di Savoia]. — Fontana, 1830. — Т. 1. — 301 p.
Предшественник:
Карл Эммануил III
Король Пьемонта и Сардинии
1773-1796
Преемник:
Карл Эммануил IV


К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Виктор Амадей III


Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.


Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.