Виленкин, Виталий Яковлевич

Виталий Яковлевич Виленкин (9 января 1911, Москва, — 25 марта 1997) — российский театровед, историк театра, литературовед и переводчик. Доктор искусствоведения. Заслуженный деятель искусств РСФСР (1981). Член Союза писателей СССР (1947).

Биография

Виталий Виленкин родился в Москве, окончил Московский институт новых языков (1933). Награждён орденом Знак Почёта, медалями. Педагог Школы-студии МХАТ, с 1967 года — профессор . Среди его учеников был будущий театральный режиссёр Олег Ефремов.. Друг Ахматовой и личный секретарь Немировича-Данченко и В.И.Качалова Ушёл из жизни 25 марта 1997 года в Москве.

Сочинения

• В. Виленкин. В.И. Немирович-Данченко. Очерк творчества. — М., 1941. — С. 326. — 4 000 экз.
• В. Виленкин. И.М.Москвин на сцене Московского художественного театра. — Издание Музея Художественного Академического Театра СССР им. М.Горького. — М., 1946. — 226 с. — 6000 экз.
• В. Виленкин. Качалов. — М.: Искусство, 1962. — 264 с. — 20 000 экз.
• В. Виленкин. Немирович-Данченко ведёт репетиции. — М.: Искусство, 1965. — 262 с. — 20 000 экз.
• В. Я. Виленкин. Амедео Модильяни. — М.: Искусство, 1970. — 220 с. — (Жизнь в искусстве). — 50 000 экз.
• В. Я. Виленкин. Режиссёрские экземпляры К. С. Станиславского. В шести томах. Том 1. — М.: Искусство, 1980. — 512 с. — (Театральное наследие). — 15 000 экз.
• В. Виленкин. Качалов. 2-е изд., доп. - М.: Искусство, 1976.,- 234 с., 60 000 экз. (Жизнь в искусстве).
• В. Виленкин. Воспоминания с комментариями. — М.: Искусство, 1982. — 502 с. — 30 000 экз.
• В. Виленкин. В сто первом зеркале. - М.: Советский писатель, 1987. - 320 с., 100 000 экз.
• В. Я. Виленкин. Амедео Модильяни. — М.: Искусство, 1989. — 224 с. — (Жизнь в искусстве). — 100 000 экз. — ISBN 5-210-00046-Х.
• В. Виленкин. В сто первом зеркале. Изд. 2-е, доп.. — М.: Советский писатель, 1990. — 336 с. — 200 000 экз. — ISBN 5-265-01012-2.
• В. Виленкин. Воспоминания с комментариями. Изд. 2-е доп. - М.: Искусство, 1991.- 496 с., 30 000 экз.
• В. Я. Виленкин. Амедео Модильяни. — М.: Республика, 1996. — 272 с. — 11 000 экз. — ISBN 5-250-02526-9.

Литература

• «Театральная энциклопедия». — Глав. ред. С. С. Мокульский. — М.: Советская энциклопедия, 1961. — Т. 1. — 1214 с.
• «МХАТ Второй. Опыт восстановления биографии». — «Московский Художественный Театр». — М., 2010. — 960 с. — 1 000 экз. — ISBN 978-5-900020-25-9.

Ссылки

• [www.akhmatova.org/bio/vilenkin/vilenkin.htm «В сто первом зеркале»] = книга В.Я.Виленкина.
• [mhatschool.theatre.ru/about/history/ Школа-студия открылась при Московском Художественном театре в 1943 году]. Школа-студия МХАТ - История. [www.webcitation.org/65qDIxXHE Архивировано из первоисточника 1 марта 2012].

Отрывок, характеризующий Виленкин, Виталий Яковлевич

– Напротив, ваше величество, – сказал Балашев, едва успевавший запоминать то, что говорилось ему, и с трудом следивший за этим фейерверком слов, – войска горят желанием…
– Я все знаю, – перебил его Наполеон, – я все знаю, и знаю число ваших батальонов так же верно, как и моих. У вас нет двухсот тысяч войска, а у меня втрое столько. Даю вам честное слово, – сказал Наполеон, забывая, что это его честное слово никак не могло иметь значения, – даю вам ma parole d'honneur que j'ai cinq cent trente mille hommes de ce cote de la Vistule. [честное слово, что у меня пятьсот тридцать тысяч человек по сю сторону Вислы.] Турки вам не помощь: они никуда не годятся и доказали это, замирившись с вами. Шведы – их предопределение быть управляемыми сумасшедшими королями. Их король был безумный; они переменили его и взяли другого – Бернадота, который тотчас сошел с ума, потому что сумасшедший только, будучи шведом, может заключать союзы с Россией. – Наполеон злобно усмехнулся и опять поднес к носу табакерку.
На каждую из фраз Наполеона Балашев хотел и имел что возразить; беспрестанно он делал движение человека, желавшего сказать что то, но Наполеон перебивал его. Например, о безумии шведов Балашев хотел сказать, что Швеция есть остров, когда Россия за нее; но Наполеон сердито вскрикнул, чтобы заглушить его голос. Наполеон находился в том состоянии раздражения, в котором нужно говорить, говорить и говорить, только для того, чтобы самому себе доказать свою справедливость. Балашеву становилось тяжело: он, как посол, боялся уронить достоинство свое и чувствовал необходимость возражать; но, как человек, он сжимался нравственно перед забытьем беспричинного гнева, в котором, очевидно, находился Наполеон. Он знал, что все слова, сказанные теперь Наполеоном, не имеют значения, что он сам, когда опомнится, устыдится их. Балашев стоял, опустив глаза, глядя на движущиеся толстые ноги Наполеона, и старался избегать его взгляда.
– Да что мне эти ваши союзники? – говорил Наполеон. – У меня союзники – это поляки: их восемьдесят тысяч, они дерутся, как львы. И их будет двести тысяч.
И, вероятно, еще более возмутившись тем, что, сказав это, он сказал очевидную неправду и что Балашев в той же покорной своей судьбе позе молча стоял перед ним, он круто повернулся назад, подошел к самому лицу Балашева и, делая энергические и быстрые жесты своими белыми руками, закричал почти:
– Знайте, что ежели вы поколеблете Пруссию против меня, знайте, что я сотру ее с карты Европы, – сказал он с бледным, искаженным злобой лицом, энергическим жестом одной маленькой руки ударяя по другой. – Да, я заброшу вас за Двину, за Днепр и восстановлю против вас ту преграду, которую Европа была преступна и слепа, что позволила разрушить. Да, вот что с вами будет, вот что вы выиграли, удалившись от меня, – сказал он и молча прошел несколько раз по комнате, вздрагивая своими толстыми плечами. Он положил в жилетный карман табакерку, опять вынул ее, несколько раз приставлял ее к носу и остановился против Балашева. Он помолчал, поглядел насмешливо прямо в глаза Балашеву и сказал тихим голосом: – Et cependant quel beau regne aurait pu avoir votre maitre! [A между тем какое прекрасное царствование мог бы иметь ваш государь!]
Балашев, чувствуя необходимость возражать, сказал, что со стороны России дела не представляются в таком мрачном виде. Наполеон молчал, продолжая насмешливо глядеть на него и, очевидно, его не слушая. Балашев сказал, что в России ожидают от войны всего хорошего. Наполеон снисходительно кивнул головой, как бы говоря: «Знаю, так говорить ваша обязанность, но вы сами в это не верите, вы убеждены мною».
В конце речи Балашева Наполеон вынул опять табакерку, понюхал из нее и, как сигнал, стукнул два раза ногой по полу. Дверь отворилась; почтительно изгибающийся камергер подал императору шляпу и перчатки, другой подал носовои платок. Наполеон, ne глядя на них, обратился к Балашеву.
– Уверьте от моего имени императора Александра, – сказал оц, взяв шляпу, – что я ему предан по прежнему: я анаю его совершенно и весьма высоко ценю высокие его качества. Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre a l'Empereur. [Не удерживаю вас более, генерал, вы получите мое письмо к государю.] – И Наполеон пошел быстро к двери. Из приемной все бросилось вперед и вниз по лестнице.


После всего того, что сказал ему Наполеон, после этих взрывов гнева и после последних сухо сказанных слов:
«Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его – оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но, к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил в этот день приглашение к столу императора.