Виленский 52-й пехотный полк

52-й пехотный Виленский Его Императорского Высочества Великого Князя Кирилла Владимировича полк
Годы существования	29 октября 1811 г. - 1918
Страна	Россия Россия
Входит в	13-я пех. див-я (7 АК, Одесский ВО)
Тип	пехота
Дислокация	Феодосия
Участие в	Отечественная война 1812 года, Заграничные походы 1813—1814 гг., Крымская война Первая мировая война
Командиры
Известные командиры	З. Н. Алтухов

52-й пехотный Виленский Его Императорского Высочества Великого Князя Кирилла Владимировича полк.

• Старшинство — 29 октября 1811 г.
• Полковой праздник — 6 декабря.

Формирование и кампании полка

Полк сформирован 29 октября 1811 года из рот Углицкого пехотного и Московского, Архангелогородского и Казанского гарнизонных полков.

За участие в Отечественной войне 1812 года и Заграничных походах 1813—1814 гг. полк награждён «походом за военное отличие». 14 февраля 1831 года один батальон Виленского полка был отделён на сформирование Прагского пехотного полка, взамен которого был придан батальон Ярославского полка.

28 января 1833 года к полку присоединены 1-й и 3-й батальоны 48-го егерского полка, и Виленский полк переименован в егерский. 22 февраля 1845 года полку придан батальон егерского Великого Князя Михаила Павловича полка, а 16 декабря того же года от полка отчислены 2-й и 3-й батальоны на сформирование Кубанского егерского полка.

14 ноября 1853 года полк участвовал в поражении турок при Ахалцыхе, за что был награждён Георгиевским знаменем с соответствующею надписью. За участие в Восточной войне полку дарованы знаки на головные уборы, с надписью — для 1-го и 2-го батальонов: «За отличия в 1854 и 1855 гг.», для 3-го и 4-го батальонов: «За отличия в 1853, 1854 и 1855 гг.».

17 апреля 1856 года полк назван пехотным. 25 марта 1865 года к названию полка прибавлен № 52, а с 30 сентября 1876 года по 5 октября 1905 года шефом полка состоял Великий Князь Кирилл Владимирович, который 14 апреля 1909 года вновь был назначен шефом Виленского полка.

С 4 декабря 1873 года полк размещался в Феодосии, в стрелковых казармах на Военной (ныне — Вити Коробкова) улице. Во время русско-турецкой войны 1877—1878 годов нёс охрану крымского побережья от Феодосии до Судака. В мирное время полк играл большую роль в общественной жизни Феодосии, выступал устроителем парадов в праздничные дни, оркестр полка играл на городском бульваре во время народных гуляний (по воскресеньям обязательно исполнялась торжественная увертюра Чайковского «1812-й год», сопровождавшаяся звоном колоколов и выстрелами из пистолетов), офицеры полка были завидными женихами в городе.

23 июня 1905 года 2-я рота полка обстреляла броненосец «Потёмкин», грузивший уголь в Феодосийском порту, после чего корабль снялся с якоря и ушёл к берегам Румынии

В августе 1914 года в составе 13-й пехотной дивизии полк убыл на фронты Первой мировой войны. Участник «Брусиловского прорыва».

Революции 1917 года и Гражданская война в России

Как и вся Русская армия полк начал разлагаться после издания Приказа № 1 и безответственной агитации социалистических партий. Весной 1917 года запасные полка отказались повиноваться приказу и выступить на фронт. Впрочем, солдат удалось всё же уговорить подчиниться приказу.

Полк был расформирован после октябрьской революции 1917 года. Многие военнослужащие полка вернулись в Феодосию. Часть из них образовала Союз Георгиевских Кавалеров и участвовала в апрельском восстании, подавленном большевиками с большими жертвами.

Полк был возрождён в декабре 1918 года в Вооружённых силах Юга России и в Русской армии Врангеля. Входил в 13-ю дивизию 2-го армейского корпуса.

Во время Крымской эвакуации тыловые части полка, расположенные в Феодосии, не попали на уходящие корабли и были взяты в плен частями 9-й стрелковой дивизии РККА под командованием Николая Куйбышева. В первую же ночь, с 16 на 17 ноября 1920 года, по приказу комиссара 9-й дивизии М. Лисовского на железнодорожном вокзале Феодосии были расстреляны все находящиеся там раненные офицеры и солдаты команды выздоравливающих полка, всего около ста человек. Возможно, это была месть попавшему в плен противнику, так как 9-я дивизия красных неоднократно встречалась с Виленским полком на полях Северной Таврии.

Командиры полка

• 29.10.1811 — 10.11.1811 — полковник Быков, Александр Николаевич
• 10.11.1811 — 27.04.1812 — полковник Губерти, Александр Яковлевич
• 01.06.1812 — 22.06.1815 — подполковник Бурман, Иван Ермолаевич
• 22.06.1815 — 1815 — полковник Губерти, Александр Яковлевич
• 1815 — 05.03.1817 — подполковник Бурман, Иван Ермолаевич
• 1852—1855 — полковник Шликевич, Виктор Максимович
• 1855—1863 — полковник Алтухов, Захарий Никифорович
• 22.01.1892 — 14.01.1898 — полковник (с 1896 — генерал-майор) Иваницкий, Александр Яковлевич
• 03.11.1902 — 23.06.1906 — полковник Герцык, Александр Антонович
• 24.07.1906 — 04.12.1912 — полковник (c 29.10.1911 генерал-майор) Котюжинский, Евгений Яковлевич
• 04.12.1912 — после 16.05.1915 — полковник Швецов, Александр Александрович
• 19.08.1915 — 28.09.1916 — полковник Васильев-Чечель, Пётр Гаврилович
• 28.09.1916 — после 03.01.1917 — полковник Дорофеев, Константин Константинович

Шефы полка

• 27.04.1812 — 22.06.1815 — полковник Губерти, Александр Яковлевич
• 30.09.1876 — 05.10.1905 — великий князь Кирилл Владимирович
• 14.04.1909 — ? — великий князь Кирилл Владимирович

Другие формирования этого имени

• Виленский мушкетёрский полк — сформирован 29 августа 1805 г., 19 октября 1810 г. назван 34-м егерским. Полк расформирован в 1833 г., один батальон присоединён к Томскому пехотному полку и два других батальона — к Колыванскому пехотному полку.
• Виленский губернский батальон — сформирован 17 января 1811 г.; 18 декабря назван Виленским местным полком, из которого 19 января 1878 г. был выделен 3-й батальон, впоследствии пошедший на формирование 170-го Молодечненского пехотного полка. Из оставшейся части полка 31 августа 1878 г. был сформирован 17-й резервный пехотный батальон (впоследствии 169-й пехотный Ново-Трокский полк).

Известные люди, служившие в полку

• Бреверн, Александр Христофорович — полковник, герой Крымской войны.
• Жабокритский, Иосиф Петрович — русский генерал, участник Крымской войны.
• Азарьев, Александр Николаевич (1871-1965)
• Коленковский, Александр Константинович (1880—1942) — советский военный историк, генерал-лейтенант (1940).

Источники

• Военная энциклопедия / Под ред. В. Ф. Новицкого и др. — СПб.: т-во И. В. Сытина, 1911—1915.
• Габаев Г. С. Роспись русским полкам 1812 года. Киев, 1912
• Гнедич. Памятка для нижних чинов 52-го пехотного Виленского полка. 1891.
• Хлопов М. Д. 52-й пехотный Виленский полк. Боевая жизнь и деятельность полка за сто лет. 1811—1911. Феодосия, 1911.

Литература

Виленский Его Императорского Высочества/Феодосия, мой древний град. Феодосия, ИД «Коктебель» 1997 ISBN 5-7770-0869-8

Ссылки

• Виленский 52-й пехотный полк // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Виленский 52-й пехотный полк

«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»


На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.
«Уж как это там будет, не знаю, а всё будет хорошо!» думал Ростов.
Проехав какие то австрийские войска, Ростов заметил, что следующая за тем часть линии (это была гвардия) уже вступила в дело.
«Тем лучше! посмотрю вблизи», подумал он.
Он поехал почти по передней линии. Несколько всадников скакали по направлению к нему. Это были наши лейб уланы, которые расстроенными рядами возвращались из атаки. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше.
«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.
Кавалергарды скакали, но еще удерживая лошадей. Ростов уже видел их лица и услышал команду: «марш, марш!» произнесенную офицером, выпустившим во весь мах свою кровную лошадь. Ростов, опасаясь быть раздавленным или завлеченным в атаку на французов, скакал вдоль фронта, что было мочи у его лошади, и всё таки не успел миновать их.
Крайний кавалергард, огромный ростом рябой мужчина, злобно нахмурился, увидав перед собой Ростова, с которым он неминуемо должен был столкнуться. Этот кавалергард непременно сбил бы с ног Ростова с его Бедуином (Ростов сам себе казался таким маленьким и слабеньким в сравнении с этими громадными людьми и лошадьми), ежели бы он не догадался взмахнуть нагайкой в глаза кавалергардовой лошади. Вороная, тяжелая, пятивершковая лошадь шарахнулась, приложив уши; но рябой кавалергард всадил ей с размаху в бока огромные шпоры, и лошадь, взмахнув хвостом и вытянув шею, понеслась еще быстрее. Едва кавалергарды миновали Ростова, как он услыхал их крик: «Ура!» и оглянувшись увидал, что передние ряды их смешивались с чужими, вероятно французскими, кавалеристами в красных эполетах. Дальше нельзя было ничего видеть, потому что тотчас же после этого откуда то стали стрелять пушки, и всё застлалось дымом.
В ту минуту как кавалергарды, миновав его, скрылись в дыму, Ростов колебался, скакать ли ему за ними или ехать туда, куда ему нужно было. Это была та блестящая атака кавалергардов, которой удивлялись сами французы. Ростову страшно было слышать потом, что из всей этой массы огромных красавцев людей, из всех этих блестящих, на тысячных лошадях, богачей юношей, офицеров и юнкеров, проскакавших мимо его, после атаки осталось только осьмнадцать человек.
«Что мне завидовать, мое не уйдет, и я сейчас, может быть, увижу государя!» подумал Ростов и поскакал дальше.
Поровнявшись с гвардейской пехотой, он заметил, что чрез нее и около нее летали ядры, не столько потому, что он слышал звук ядер, сколько потому, что на лицах солдат он увидал беспокойство и на лицах офицеров – неестественную, воинственную торжественность.
Проезжая позади одной из линий пехотных гвардейских полков, он услыхал голос, назвавший его по имени.
– Ростов!
– Что? – откликнулся он, не узнавая Бориса.
– Каково? в первую линию попали! Наш полк в атаку ходил! – сказал Борис, улыбаясь той счастливой улыбкой, которая бывает у молодых людей, в первый раз побывавших в огне.