Вилинбахов, Георгий Вадимович
Поделись знанием:
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.
Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение и что, противно тому, что происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни), в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с французами, получали какие то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах. Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенной подводой мужик Карп, имевший большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают. Он знал, что другой мужик вчера привез даже из села Вислоухова – где стояли французы – бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им не будет сделано никакого вреда и за все, что у них возьмут, заплатят, если они останутся. В доказательство того мужик привез из Вислоухова сто рублей ассигнациями (он не знал, что они были фальшивые), выданные ему вперед за сено.
Наконец, важнее всего, Алпатыч знал, что в тот самый день, как он приказал старосте собрать подводы для вывоза обоза княжны из Богучарова, поутру была на деревне сходка, на которой положено было не вывозиться и ждать. А между тем время не терпело. Предводитель, в день смерти князя, 15 го августа, настаивал у княжны Марьи на том, чтобы она уехала в тот же день, так как становилось опасно. Он говорил, что после 16 го он не отвечает ни за что. В день же смерти князя он уехал вечером, но обещал приехать на похороны на другой день. Но на другой день он не мог приехать, так как, по полученным им самим известиям, французы неожиданно подвинулись, и он только успел увезти из своего имения свое семейство и все ценное.
Лет тридцать Богучаровым управлял староста Дрон, которого старый князь звал Дронушкой.
Дрон был один из тех крепких физически и нравственно мужиков, которые, как только войдут в года, обрастут бородой, так, не изменяясь, живут до шестидесяти – семидесяти лет, без одного седого волоса или недостатка зуба, такие же прямые и сильные в шестьдесят лет, как и в тридцать.
Дрон, вскоре после переселения на теплые реки, в котором он участвовал, как и другие, был сделан старостой бурмистром в Богучарове и с тех пор двадцать три года безупречно пробыл в этой должности. Мужики боялись его больше, чем барина. Господа, и старый князь, и молодой, и управляющий, уважали его и в шутку называли министром. Во все время своей службы Дрон нн разу не был ни пьян, ни болен; никогда, ни после бессонных ночей, ни после каких бы то ни было трудов, не выказывал ни малейшей усталости и, не зная грамоте, никогда не забывал ни одного счета денег и пудов муки по огромным обозам, которые он продавал, и ни одной копны ужи на хлеба на каждой десятине богучаровских полей.
Этого то Дрона Алпатыч, приехавший из разоренных Лысых Гор, призвал к себе в день похорон князя и приказал ему приготовить двенадцать лошадей под экипажи княжны и восемнадцать подвод под обоз, который должен был быть поднят из Богучарова. Хотя мужики и были оброчные, исполнение приказания этого не могло встретить затруднения, по мнению Алпатыча, так как в Богучарове было двести тридцать тягол и мужики были зажиточные. Но староста Дрон, выслушав приказание, молча опустил глаза. Алпатыч назвал ему мужиков, которых он знал и с которых он приказывал взять подводы.
Дрон отвечал, что лошади у этих мужиков в извозе. Алпатыч назвал других мужиков, и у тех лошадей не было, по словам Дрона, одни были под казенными подводами, другие бессильны, у третьих подохли лошади от бескормицы. Лошадей, по мнению Дрона, нельзя было собрать не только под обоз, но и под экипажи.
Алпатыч внимательно посмотрел на Дрона и нахмурился. Как Дрон был образцовым старостой мужиком, так и Алпатыч недаром управлял двадцать лет имениями князя и был образцовым управляющим. Он в высшей степени способен был понимать чутьем потребности и инстинкты народа, с которым имел дело, и потому он был превосходным управляющим. Взглянув на Дрона, он тотчас понял, что ответы Дрона не были выражением мысли Дрона, но выражением того общего настроения богучаровского мира, которым староста уже был захвачен. Но вместе с тем он знал, что нажившийся и ненавидимый миром Дрон должен был колебаться между двумя лагерями – господским и крестьянским. Это колебание он заметил в его взгляде, и потому Алпатыч, нахмурившись, придвинулся к Дрону.
– Ты, Дронушка, слушай! – сказал он. – Ты мне пустого не говори. Его сиятельство князь Андрей Николаич сами мне приказали, чтобы весь народ отправить и с неприятелем не оставаться, и царский на то приказ есть. А кто останется, тот царю изменник. Слышишь?
– Слушаю, – отвечал Дрон, не поднимая глаз.
Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.
– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.
Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
| Георгий Вадимович Вилинбахов | |||||||||||||||
| |||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| с 29 июня 1999 года | |||||||||||||||
| Президент: | Борис Николаевич Ельцин, Владимир Владимирович Путин, Дмитрий Анатольевич Медведев, Владимир Владимирович Путин | ||||||||||||||
| Рождение: | 13 апреля 1949 (75 лет) Ленинград, РСФСР, СССР | ||||||||||||||
| Отец: | Вилинбахов Вадим Борисович (1924-1982) | ||||||||||||||
| Мать: | Вилинбахова Вера Николаевна (1927) | ||||||||||||||
| Супруга: | Вилинбахова Татьяна Борисовна (1945) | ||||||||||||||
| Дети: | дочь Анна (1971) и сын Вадим (1983) | ||||||||||||||
| Образование: | Ленинградский государственный университет им. А. А. Жданова | ||||||||||||||
| Учёная степень: | доктор исторических наук | ||||||||||||||
| Профессия: | историк | ||||||||||||||
| Научная деятельность | |||||||||||||||
| Научная сфера: | история, геральдика | ||||||||||||||
| Место работы: | Государственный Эрмитаж | ||||||||||||||
| Известен как: | специалист по истории русской культуры, военной истории и геральдике | ||||||||||||||
| Награды: |
| ||||||||||||||
Гео́ргий Вади́мович Вилинба́хов (р. 13 апреля 1949 года, Ленинград, РСФСР, СССР) — председатель Геральдического совета при Президенте Российской Федерации — государственный герольдмейстер; заместитель директора Государственного Эрмитажа по научной работе.
Биография
Родился 13 апреля 1949 года в семье потомственных дворян русского дворянского рода Вилинбаховых (Виленбаховых) и является представителем фамилии в двенадцатом поколении. Отец — Вадим Борисович Вилинбахов (1924—1982), историк, мать — Вера Николаевна, заведующая кафедрой химико-технологического института.
Род Вилинбаховых ведет своё начало от Филиппа Виленбаха, приехавшего в Россию при Иване Грозном (по другим данным — в начале XVII века) и награждённого «за службы» поместьями в Ярославском уезде в 1628—29 годах. Род Вилинбаховых записан в VI часть родословных книг Ярославской и Витебской губерний.
Как потомственный дворянин, Георгий Вилинбахов имеет личный герб (цветной рисунок которого преподнесен ему в день его 50-летнего юбилея). Личный герб представляет собой родовой дворянский герб Вилинбаховых, дополненный изображениями государственных наград, которых удостоен лично владелец герба, а также девизом «Братцы».
С 1969 года работает в Государственном Эрмитаже.
С 1970 года — хранитель коллекции знамен и военной графики.
В 1971 году — окончил исторический факультет Ленинградского государственного университета.
В августе 1992 года назначен заместителем директора Государственного Эрмитажа по научной работе.
С 20 февраля 1992 года — начальник Государственной геральдической службы Российской Федерации[1].
С 22 декабря 1992 года по 1994 год — начальник управления геральдики Государственной архивной службы России[2].
С 25 июля 1994 года по 1999 год — руководитель Государственной герольдии при Президенте Российской Федерации — государственный герольдмейстер[3].
С 7 ноября 1994 года — официальный представитель Президента Российской Федерации при рассмотрении в палатах Федерального Собрания проекта федерального конституционного закона «О государственных символах Российской Федерации»[4].
С 19 сентября 1995 года — член Российского организационного комитета по подготовке и проведению мероприятий в связи с памятными событиями военной истории Отечества и по делам ветеранов[5].
Со 2 апреля 1997 года — член комиссии по изучению вопросов, связанных с исследованием и перезахоронением останков российского императора Николая II и членов его семьи[6]
С 7 апреля 1997 года — официальный представитель Президента Российской Федерации при рассмотрении палатами Федерального Собрания Российской Федерации проекта федерального конституционного закона «О Государственном флаге Российской Федерации, Государственном гербе Российской Федерации и Государственном гимне Российской Федерации»[7].
5 ноября 1997 года должность руководителя герольдии внесена в перечень Высших должностей государственной гражданской службы Российской Федерации[8].
С 29 июня 1999 года — председатель Геральдического Совета при Президенте Российской Федерации — государственный герольдмейстер[9]. 26 августа 2004 года вновь утверждён в должности[10].
С 26 сентября 2000 года — член Государственной комиссии по подготовке к празднованию 300-летия основания г. Санкт-Петербурга[11]
С 27 июля 2001 года — член от Российской Федерации в Межгосударственной экспертной рабочей группе по разработке символики ЕврАзЭС[12].
С 11 октября 2001 года — член рабочей группы по подготовке предложений, касающихся популяризации государственной символики Российской Федерации[13].
С 22 апреля 2003 года — официальный представитель Президента Российской Федерации при рассмотрении палатами Федерального Собрания Российской Федерации проекта федерального закона «О внесении изменения в Федеральный закон „О знамени Вооружённых Сил Российской Федерации, знамени Военно-Морского Флота, знаменах иных видов Вооружённых Сил Российской Федерации и знаменах других войск“»[14].
В 2003 году защитил докторскую диссертацию на тему «Государственная геральдика в России: теория и практика» (Санкт-Петербургский Институт истории Российской Академии наук, 2003, оппоненты академик В. Л. Янин, д.и.н. С. В. Мироненко, д.и.н. Л. Е. Шепелев). доктор исторических наук.
С 4 февраля 2004 года — ответственный секретарь Межведомственной рабочей группы по организации церемонии переноса из Королевства Дания и захоронения в Петропавловском соборе г. Санкт-Петербурга праха вдовствующей Императрицы Марии Федоровны — супруги Императора Александра III[15].
С 30 декабря 2005 года — член Санкт-Петербургской межведомственной комиссии по наименованиям (Топонимической комиссии)[16][17].
Со 2 февраля 2010 года — член Совета при Президенте Российской Федерации по делам казачества[18].
Участвовал в разработке законопроекта о государственных символах. Организовывал работу по ведению Государственного геральдического регистра России и созданию геральдических служб в ряде министерств и ведомств.
Имеет более 150 публикаций по истории русской культуры, военной истории и геральдике.
Преподавательская деятельность
Читал курс лекций по истории русской культуры, истории Петербурга, вспомогательным историческим дисциплинам в Тартуском университете и в Ленинградском государственном педагогическом институте им. А. И. Герцена. Читает курс лекций по геральдике в Санкт-Петербургском государственном университете и руководит, в должности профессора, Отделением геральдического художества на кафедре промышленной графики в Санкт-Петербургской государственной художественно-промышленной академии им. А. Л. Штиглица.
Награды и звания
- Орден «За заслуги перед Отечеством» III степени (15 января 2010 года) — за большой вклад в развитие отечественного музейного дела и многолетнюю плодотворную деятельность[19]
- Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени (13 апреля 1999 года) — за большой вклад в развитие отечественной геральдики и многолетнюю добросовестную работу[20]
- Орден Почёта (30 мая 1997 года) — за большой вклад в разработку государственной геральдики Российской Федерации и многолетний добросовестный труд[21]
- Офицер ордена «За заслуги перед Итальянской Республикой» (11 января 2001 года)[22]
- Орден Белой розы, Рыцарский крест 1 класса (Финляндия, 2005 год)[23]
- Кавалер Национального ордена «За заслуги» (Франция, 2005 год)[24]
- офицер Национального ордена «За заслуги» (Франция, 2011 год)[25]
- Большой крест ордена Заслуг pro Merito Melitensi (Мальтийский орден, 28 сентября 2015 года)[26].
- Медаль «В память 300-летия Санкт-Петербурга»
- Медаль «В память 1000-летия Казани»[27]
- Благодарность Президента Российской Федерации (19 апреля 2002 года) — за большой вклад в развитие российской государственной геральдики[28]
- Благодарность Президента Российской Федерации (27 июля 2007 года) — за большой вклад в обеспечение единой государственной политики в области геральдики[29]
- Медаль «За укрепление таможенного содружества» (ГТК России, 2002 год)
- Медаль «125 лет органам государственной охраны России» (ФСО России, 2006 год)
- Знак «За заслуги» (МЧС России, 2002 год)
- Знак «Почётный сотрудник службы специальных объектов при Президенте России» (2002 год)
- Нагрудный знак «За развитие Тверской области» (2006 год)
- Медаль «За выдающийся вклад в развитие коллекционного дела в России»[30]
- Благодарность Президента Татарстана[27]
- Лауреат премии «Гринцане — Эрмитаж» (2008 год)
- Почётный доктор Института истории им. Ш. Марджани Академии наук Республики Татарстан (2007 год)[31] — за большой личный вклад в дело развития гуманитарных наук и организацию международного сотрудничества в сфере изучения российской истории и культуры, в признание заслуг в многогранной научной деятельности и подготовке фундаментальных исследований в области отечественной геральдики[27]
Напишите отзыв о статье "Вилинбахов, Георгий Вадимович"
Примечания
- ↑ [archive.is/20120907171646/www.pravoteka.ru/pst/731/365101.html Постановление Правительства Российской Федерации от 20 февраля 1992 года № 102 «О Государственной геральдической службе Российской Федерации»]
- ↑ [lib.consultant.ru/doc.asp?ID=20143&PSC=1&PT=1&Page=1 Постановление Правительства Российской Федерации от 22 декабря 1992 года № 1006 «Об утверждении Положения о Государственной архивной службе России»]
- ↑ [graph.document.kremlin.ru/page.aspx?1;1176636 Указ Президента Российской Федерации от 25 июля 1994 года № 1539 «О Государственной герольдии при Президенте Российской Федерации»]
- ↑ [graph.document.kremlin.ru/page.aspx?1;1138946 Распоряжение Президента Российской Федерации от 7 ноября 1994 года № 569-рп]
- ↑ [archive.is/20120906224702/www.pravoteka.ru/pst/729/364151.html Постановление Правительства Российской Федерации от 19 сентября 1995 года № 938 «О дополнении состава Российского организационного комитета по подготовке и проведению мероприятий в связи с памятными событиями военной истории Отечества и по делам ветеранов»]
- ↑ [archive.is/20120911015146/www.pravoteka.ru/pst/817/408045.html Распоряжение Правительства Российской Федерации от 2 апреля 1997 года № 456-р]
- ↑ [graph.document.kremlin.ru/page.aspx?1;1131176 Распоряжение Президента Российской Федерации от 7 апреля 1997 года № 113-рп]
- ↑ [graph.document.kremlin.ru/page.aspx?1;1150331 Указ Президента Российской Федерации от 5 ноября 1997 года № 1150 «О руководителе Государственной герольдии при Президенте Российской Федерации — государственном герольдмейстере»]
- ↑ [graph.document.kremlin.ru/page.aspx?1;1100819 Указ Президента Российской Федерации от 29 июня 1999 года № 856 «О Геральдическом совете при Президенте Российской Федерации»]
- ↑ [graph.document.kremlin.ru/page.aspx?1;796680 Указ Президента Российской Федерации от 26 августа 2004 года № 1121 «Об утверждении состава Геральдического совета при Президенте Российской Федерации, внесении изменений в Указ Президента Российской Федерации от 29 июня 1999 года № 856 „О Геральдическом совете при Президенте Российской Федерации“ и положение, утверждённое этим указом»]
- ↑ [archive.is/20120911015427/www.pravoteka.ru/pst/737/368019.html Постановление Правительства Российской Федерации от 26 сентября 2000 года № 727 «О составе Государственной комиссии по подготовке к празднованию 300-летия основания г. Санкт-Петербурга» (с изменениями от 4 апреля 2001 г., 21 февраля, 20 мая, 22 ноября 2002 г.)]
- ↑ [archive.is/20120907014633/www.pravoteka.ru/pst/1008/503702.html Решение Интеграционного Комитета Евразийского экономического сообщества от 27 июля 2001 года № 11 «О Межгосударственной экспертной группе по подготовке символики Евразийского экономического сообщества»]
- ↑ [graph.document.kremlin.ru/page.aspx?1;695413 Распоряжение Президента Российской Федерации от 11 октября 2001 года № 552-рп]
- ↑ [graph.document.kremlin.ru/page.aspx?1;750388 Распоряжение Президента Российской Федерации от 22 апреля 2003 года № 195-рп]
- ↑ [graph.document.kremlin.ru/page.aspx?1;778364 Распоряжение Президента Российской Федерации от 4 февраля 2004 года № 39-рп «О Межведомственной рабочей группе по организации церемонии переноса из Королевства Дания и захоронения в Петропавловском соборе г. Санкт-Петербурга праха вдовствующей Императрицы Марии Федоровны — супруги Императора Александра III»]
- ↑ [www.gov.spb.ru:3000/noframe/law?d&nd=8423243&prevDoc=8393718 Постановление Правительства Санкт-Петербурга от 30 декабря 2005 года № 2066 «О внесении изменений в постановление Правительства Санкт-Петербурга от 05.05.2004 № 716»]
- ↑ [www.gov.spb.ru:3000/noframe/law?d&nd=8393718&prevDoc=8393718&mark=1SEMHRL000000631LUVKU0AEIPT819BSCAQ000032I0000NC90000NC9#I0 Состав Санкт-Петербургской межведомственной комиссии по наименованиям (Топонимической комиссии) — Приложение к постановлению Правительства Санкт-Петербурга от 5 мая 2004 года № 716 (в редакции постановления Правительства Санкт-Петербурга от 26 ноября 2008 года № 1502)]
- ↑ [graph.document.kremlin.ru/page.aspx?1;1050034 Распоряжение Президента Российской Федерации от 2 февраля 2010 года № 58-рп «О внесении изменений в состав Совета при Президенте Российской федерации по делам казачества, утверждённый распоряжением Президента Российской Федерации от 12 января 2009 г. № 15-рп» ]
- ↑ [document.kremlin.ru/doc.asp?ID=56822&PSC=1&PT=1&Page=1 Указ Президента Российской Федерации от 15 января 2010 года № 67 «О награждении государственными наградами Российской Федерации»]
- ↑ [document.kremlin.ru/doc.asp?ID=060237 Указ Президента Российской Федерации от 13 апреля 1999 года № 469 «О награждении орденом „За заслуги перед Отечеством“ IV степени Вилинбахова Г. В.»]
- ↑ [document.kremlin.ru/doc.asp?ID=074743 Указ Президента Российской Федерации от 30 мая 1997 года № 538 «О награждении орденом Почёта Вилинбахова Г. В.»]
- ↑ [www.quirinale.it/elementi/DettaglioOnorificenze.aspx?decorato=51029 Ufficiale Ordine al Merito della Repubblica Italiana sig. Georgi Vadimovich Vilinbakhov] (итал.)
- ↑ [www.kultura-portal.ru/tree_new/news/final.jsp?pub_id=703553&rubric_id=all Культура-Портал: В Георгиевском зале Государственного Эрмитажа пройдет церемония награждения директора музея Михаила Пиотровского и его заместителя Георгия Вилинбахова наградами Финляндии]
- ↑ [www.hermitagemuseum.org/html_Ru/11/2008/hm11_2_355.html Георгий Вадимович Вилинбахов]
- ↑ [www.vz.ru/news/2011/5/12/490841.html Церемония вручения знаков Ордена Почетного Легиона прошла в Москве]
- ↑ [www.hermitagemuseum.org/wps/portal/hermitage/what-s-on/news/news-item/news/2015/news_130/?lng=ru Торжественная церемония в Георгиевском зале Зимнего дворца. Визит в Государственный Эрмитаж Великого Магистра Суверенного Военного Ордена госпитальеров Святого Иоанна Иерусалимского Родоса и Мальты]
- ↑ 1 2 3 [real-kremlin.ru/v/Blog/Vilenbahov/PICT0496.JPG.html Казанский кремль и Казань]
- ↑ [graph.document.kremlin.ru/page.aspx?1;716385 Распоряжение Президента Российской Федерации от 19 апреля 2002 года № 166-рп «О поощрении Вилинбахова Г. В.»]
- ↑ [document.kremlin.ru/doc.asp?ID=41014 Распоряжение Президента Российской Федерации от 27 июля 2007 года № 419-рп «О поощрении членов Геральдического совета при Президенте Российской Федерации»]
- ↑ [www.simvolika.org/nagradi005.htm Медаль «За выдающийся вклад в развитие коллекционного дела в России»]. РОО «Академия русской символики „Марс“». — Официальный сайт. Проверено 7 июля 2011. [www.webcitation.org/617Vax9TV Архивировано из первоисточника 22 августа 2011].
- ↑ [www.antat.ru/index.shtml?657 Вручение диплома «Почётный доктор Института истории АН РТ» Г. В. Вилинбахову]
Ссылки
- [sovet.geraldika.ru/part.php?id=11 Георгий Вадимович Вилинбахов на сайте «Геральдика сегодня»]
- [russianwinter.rian.ru/online/vilinbahov/about_author.html Биография на сайте РИА «Новости»]
- [ecfac.ru/vipusk/vilinbahov Биография на сайте ЭкФак. Ру]
- [www.hermitagemuseum.org/html_Ru/11/2008/hm11_2_355.html Премия «Гринцане — Эрмитаж». Лауреаты — Георгий Вадимович Вилинбахов и Антонио Паолуччи]
Отрывок, характеризующий Вилинбахов, Георгий Вадимович
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.
Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение и что, противно тому, что происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни), в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с французами, получали какие то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах. Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенной подводой мужик Карп, имевший большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают. Он знал, что другой мужик вчера привез даже из села Вислоухова – где стояли французы – бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им не будет сделано никакого вреда и за все, что у них возьмут, заплатят, если они останутся. В доказательство того мужик привез из Вислоухова сто рублей ассигнациями (он не знал, что они были фальшивые), выданные ему вперед за сено.
Наконец, важнее всего, Алпатыч знал, что в тот самый день, как он приказал старосте собрать подводы для вывоза обоза княжны из Богучарова, поутру была на деревне сходка, на которой положено было не вывозиться и ждать. А между тем время не терпело. Предводитель, в день смерти князя, 15 го августа, настаивал у княжны Марьи на том, чтобы она уехала в тот же день, так как становилось опасно. Он говорил, что после 16 го он не отвечает ни за что. В день же смерти князя он уехал вечером, но обещал приехать на похороны на другой день. Но на другой день он не мог приехать, так как, по полученным им самим известиям, французы неожиданно подвинулись, и он только успел увезти из своего имения свое семейство и все ценное.
Лет тридцать Богучаровым управлял староста Дрон, которого старый князь звал Дронушкой.
Дрон был один из тех крепких физически и нравственно мужиков, которые, как только войдут в года, обрастут бородой, так, не изменяясь, живут до шестидесяти – семидесяти лет, без одного седого волоса или недостатка зуба, такие же прямые и сильные в шестьдесят лет, как и в тридцать.
Дрон, вскоре после переселения на теплые реки, в котором он участвовал, как и другие, был сделан старостой бурмистром в Богучарове и с тех пор двадцать три года безупречно пробыл в этой должности. Мужики боялись его больше, чем барина. Господа, и старый князь, и молодой, и управляющий, уважали его и в шутку называли министром. Во все время своей службы Дрон нн разу не был ни пьян, ни болен; никогда, ни после бессонных ночей, ни после каких бы то ни было трудов, не выказывал ни малейшей усталости и, не зная грамоте, никогда не забывал ни одного счета денег и пудов муки по огромным обозам, которые он продавал, и ни одной копны ужи на хлеба на каждой десятине богучаровских полей.
Этого то Дрона Алпатыч, приехавший из разоренных Лысых Гор, призвал к себе в день похорон князя и приказал ему приготовить двенадцать лошадей под экипажи княжны и восемнадцать подвод под обоз, который должен был быть поднят из Богучарова. Хотя мужики и были оброчные, исполнение приказания этого не могло встретить затруднения, по мнению Алпатыча, так как в Богучарове было двести тридцать тягол и мужики были зажиточные. Но староста Дрон, выслушав приказание, молча опустил глаза. Алпатыч назвал ему мужиков, которых он знал и с которых он приказывал взять подводы.
Дрон отвечал, что лошади у этих мужиков в извозе. Алпатыч назвал других мужиков, и у тех лошадей не было, по словам Дрона, одни были под казенными подводами, другие бессильны, у третьих подохли лошади от бескормицы. Лошадей, по мнению Дрона, нельзя было собрать не только под обоз, но и под экипажи.
Алпатыч внимательно посмотрел на Дрона и нахмурился. Как Дрон был образцовым старостой мужиком, так и Алпатыч недаром управлял двадцать лет имениями князя и был образцовым управляющим. Он в высшей степени способен был понимать чутьем потребности и инстинкты народа, с которым имел дело, и потому он был превосходным управляющим. Взглянув на Дрона, он тотчас понял, что ответы Дрона не были выражением мысли Дрона, но выражением того общего настроения богучаровского мира, которым староста уже был захвачен. Но вместе с тем он знал, что нажившийся и ненавидимый миром Дрон должен был колебаться между двумя лагерями – господским и крестьянским. Это колебание он заметил в его взгляде, и потому Алпатыч, нахмурившись, придвинулся к Дрону.
– Ты, Дронушка, слушай! – сказал он. – Ты мне пустого не говори. Его сиятельство князь Андрей Николаич сами мне приказали, чтобы весь народ отправить и с неприятелем не оставаться, и царский на то приказ есть. А кто останется, тот царю изменник. Слышишь?
– Слушаю, – отвечал Дрон, не поднимая глаз.
Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.
– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.
Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
Категории:
- Родившиеся 13 апреля
- Родившиеся в 1949 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Санкт-Петербурге
- Доктора исторических наук
- Кавалеры ордена «За заслуги перед Отечеством» 3 степени
- Кавалеры ордена «За заслуги перед Отечеством» 4 степени
- Кавалеры ордена Почёта
- Награждённые медалью «В память 300-летия Санкт-Петербурга»
- Награждённые медалью «В память 1000-летия Казани»
- Кавалеры 1 класса ордена Белой розы Финляндии
- Офицеры ордена «За заслуги перед Итальянской Республикой»
- Офицеры французского Ордена «За заслуги»
- Кавалеры французского Ордена «За заслуги»
- Командоры 1 класса ордена Полярной звезды
- Кавалеры ордена Данеброг
- Кавалеры Большого креста ордена pro Merito Melitensi
- Выпускники исторического факультета Санкт-Петербургского государственного университета
- Персоналии:Государственный Эрмитаж
- Геральдисты России
- Члены Геральдического совета при Президенте Российской Федерации
- Историки России
- Преподаватели Российского государственного педагогического университета
- Преподаватели Санкт-Петербургской художественно-промышленной академии
