Вилка (столовый прибор)
Ви́лка — предмет из столового прибора, состоящий из рукояти и нескольких узких зубцов (обычно от двух до четырёх) на одном конце.
История
Медные вилки (вилицы) известны со времен Моисея и фараонов (Исх. 27:3)
До изобретения вилки большинство жителей Запада использовали для приёма пищи только ложку и нож, часто крупные куски твёрдой пищи брали руками. Богатые люди могли перед едой надевать перчатки, а после трапезы испорченные перчатки выбрасывались[1]. Аристократы иногда предпочитали держать по ножу в каждой руке — один для разделки, другой для переноса еды из посуды в рот.
В Римской империи использовались бронзовые и серебряные вилки, о чём свидетельствуют многочисленные экспонаты в музеях по всей Европе[2][3]. Использование варьировалось в зависимости от местных обычаев, социального класса и характера пищи, но в основном вилки использовались при приготовлении и раздаче пищи. Как персональный столовый прибор вилка, по всей видимости, стала использоваться в Византии[4][5]. Первоначально у вилки было только два зубца. Зубцы были прямыми, поэтому её можно было использовать только для нанизывания, а не зачерпывания пищи.
В XI веке вилка была завезена из Византии в Италию. Святой Петр Дамиани так описывает привычки византийской принцессы Марии Аргира в 1003 году: «Пальцами к еде не прикасалась, а заставляла евнухов нарезать её на маленькие кусочки. Она подцепляла их специальным золотым инструментом с двумя зубцами и клала их в рот»[6]. В Европе вилкой стали широко пользоваться к XIV веку, а в XVII веке вилка стала необходимым атрибутом на трапезах знати и купцов.
В Северной Европе вилка появилась значительно позже. Впервые на английском языке она была описана Томасом Кориэтом (англ. Thomas Coryat) в книге о его итальянских путешествиях в 1611 году, однако широкое применение в Англии вилка получила только в XVIII веке. Интересно, что католическая церковь не приветствовала её использование, называя вилку «излишней роскошью».
Традиционно считалось, что в России вилка появилась в 1606 году, и привезла её Марина Мнишек. На свадебном пиру в Кремле Марина с вилкой шокировала русское боярство и духовенство. Однако при раскопках в Великом Новгороде археологами была найдена вилка, которую датировали серединой XIV века[7]. Слово «вилка» окончательно вошло в русский язык лишь в XVIII веке, а до этого её называли «рогатиной» и «вильцами».
Вилки с изогнутыми зубцами впервые появились в Германии в XVIII веке. Примерно в это же время в основном стали пользоваться вилками с четырьмя зубцами.
Специальные вилки
- Вилочка лимонная — имеет два острых зубца
- Вилка двухрожковая для подачи сельди
- Вилка для фондю — двухрожковая с длинной «шейкой» и деревянной (как правило) ручкой
- Прибор для крабов, раков, креветок — длинная вилка с двумя зубцами (англ. Crab fork)
- Игла для омаров (англ. Lobster pick)
- Десертная вилка (англ. Pastry fork)
- Вилка для устриц, мидий и холодных рыбных коктейлей — один из трёх зубцов (левый — обычно; правый — для левшей) больше других и предназначен для отделения мякоти устриц и мидий от раковин
- Вилка кокотная (от фр. cocotte — курочка) — для горячих закусок из рыбы; имеет три зубца, более коротких и широких, чем у десертной
- Вилка для шпрот — с широким основанием в виде лопатки и пятью зубцами, соединёнными на концах перемычкой
См. также
|
Вилка в Викисловаре? |
|---|---|
|
Вилка в Викитеке? |
|
Вилка на Викискладе? |
Напишите отзыв о статье "Вилка (столовый прибор)"
Ссылки
- [selfire.com/2008/07/1251/ История вилки]
- [www.posud.ru/fork.html О вилке в «Энциклопедии посуды»]
Примечания
- ↑ Наталья Петрова. [www.kulina.ru/articles/72639/ Вилка - история приборов]. Kulina.ru. Проверено 5 октября 2012. [www.webcitation.org/6BTwM3i1T Архивировано из первоисточника 17 октября 2012].
- ↑ [www.fitzmuseum.cam.ac.uk/opac/search/cataloguedetail.html?&priref=70534&_function_=xslt&_limit_=10 Fitzwilliam Museum – A combination Roman eating implement].
- ↑ Sherlock, D. (1988) A combination Roman eating implement (1988). Antiquaries Journal [comments: 310—311, pl. xlix]
- ↑ James, Peter; Thorpe, Nick; Thorpe, I. J. [books.google.com/books?id=VmJLd3sSYecC Ancient inventions]. — Ballantine Books, 1995. — P. 305. — ISBN 978-0-345-40102-1.
- ↑ Casey, Wilson. [www.amazon.com/Firsts-Wilson-Casey/dp/1592579248 Firsts: Origins of Everyday Things that Changed the World]. — F. — Penguin, 2009. — ISBN 978-1-59257-924-2.
- ↑ Джон Норвич. История Венецианской республики = John Julius Norwich. A History of Venice. New York, 1982. — Москва: АСТ, 2009. — 896 с. — ISBN 978-5-17-059469-6. Стр. 93
- ↑ [lenta.ru/news/2016/02/13/vilka/ Археологи нашли самую старую русскую вилку]
Литература
- Вилка, столовый прибор // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- «The Evolution of Useful things» (1992), Henry Petroski — история эволюции вилки (ISBN 0-679-74039-2)
Отрывок, характеризующий Вилка (столовый прибор)
– Что с тобой? Ты болен?– Идите! – еще раз проговорил дрожащий голос. И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения.
Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности.
Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
– Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится.
Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устроивать, вечера, на которых собиралась, во первых, la creme de la veritable bonne societe, la fine fleur de l'essence intellectuelle de la societe de Petersbourg, [сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна. Кроме этого утонченного выбора общества, вечера Анны Павловны отличались еще тем, что всякий раз на своем вечере Анна Павловна подавала своему обществу какое нибудь новое, интересное лицо, и что нигде, как на этих вечерах, не высказывался так очевидно и твердо градус политического термометра, на котором стояло настроение придворного легитимистского петербургского общества.
В конце 1806 года, когда получены были уже все печальные подробности об уничтожении Наполеоном прусской армии под Иеной и Ауерштетом и о сдаче большей части прусских крепостей, когда войска наши уж вступили в Пруссию, и началась наша вторая война с Наполеоном, Анна Павловна собрала у себя вечер. La creme de la veritable bonne societe [Сливки настоящего хорошего общества] состояла из обворожительной и несчастной, покинутой мужем, Элен, из MorteMariet'a, обворожительного князя Ипполита, только что приехавшего из Вены, двух дипломатов, тетушки, одного молодого человека, пользовавшегося в гостиной наименованием просто d'un homme de beaucoup de merite, [весьма достойный человек,] одной вновь пожалованной фрейлины с матерью и некоторых других менее заметных особ.
Лицо, которым как новинкой угащивала в этот вечер Анна Павловна своих гостей, был Борис Друбецкой, только что приехавший курьером из прусской армии и находившийся адъютантом у очень важного лица.
Градус политического термометра, указанный на этом вечере обществу, был следующий: сколько бы все европейские государи и полководцы ни старались потворствовать Бонапартию, для того чтобы сделать мне и вообще нам эти неприятности и огорчения, мнение наше на счет Бонапартия не может измениться. Мы не перестанем высказывать свой непритворный на этот счет образ мыслей, и можем сказать только прусскому королю и другим: тем хуже для вас. Tu l'as voulu, George Dandin, [Ты этого хотел, Жорж Дандэн,] вот всё, что мы можем сказать. Вот что указывал политический термометр на вечере Анны Павловны. Когда Борис, который должен был быть поднесен гостям, вошел в гостиную, уже почти всё общество было в сборе, и разговор, руководимый Анной Павловной, шел о наших дипломатических сношениях с Австрией и о надежде на союз с нею.
