Виллари, Паскуале

Паскуале Виллари (итал. Pasquale Villari; род. 3 октября 1827, Неаполь — 11 декабря 1917, Флоренция) — итальянский историк и политический деятель. Профессор истории во Флоренции 1866, член парламента, 1884 сенатор, 1892 министр народного просвещения в кабинете Рудини.

Биография

Участвовал в восстании 15 мая 1848 года в Неаполе против правительства Бурбона, вследствие чего вынужден был искать убежища во Флоренции, где учился и занимался историческими исследованиями в публичных библиотеках. В 1856 году он начал публиковать первые исторические статьи в Archivio Storico Italiano, а в 1859 году издал первый том своего труда Storia di Girolamo Savonarola e de' suoi tempi, благодаря которому был назначен преподавателем истории в Пизе. Второй том появился в 1861 году, и работа, которая скоро стала на его родине признанной классикой, была переведена на различные иностранные языки. Вскоре Виллари начал работу над ещё более серьёзным трудом, Niccolò Machiavelli e i suoi tempi (1877—1882). В это время он уехал из Пизы и занял должность заведующего кафедрой философии истории в институте Studii Superiori во Флоренции, где он был также назначен членом совета образования (1862 год). Он служил присяжным заседателем на международной выставке того же года в Лондоне и написал важную монографию об образовании в Англии и Шотландии.

В 1869 году он был назначен заместителем государственного министра образования и вскоре после этого был избран членом парламента, занимая эту должность в течение нескольких лет. В 1884 году он был сенатором, а в 1891—1892 годах — министром просвещения в первом кабинете маркиза ди Рудини. В 1893—1894 годах Паскуале опубликовал многочисленные эссе по флорентийской истории, первоначально изданной в Nuova Antologia под общим названием I primi due secoli della storia di Firenze, а в 1901 году написал Le Invasioni barbariche in Italia, научно-популярную работу, рассказывающую о событиях сразу после падения Римской империи. Все эти работы были переведены на английский язык женой историка, Линдой Вайт Виллари. Другой стороной деятельности Виллари был его интерес к политическим и социальным проблемам современного ему мира; хотя он никогда не был членом какой-либо политической партии, его речи и письма всегда привлекали значительное внимание итальянской общественности.

Членкор Британской академии (1914).

Сочинения

• Saggio sulla filosofia della storia, 1854;
• Storia di Gerolamo Savonarola e dei suoi tempi, 2 volumi, 1859—1861;
• Lettere meridionali, 1875;
• Niccolò Machiavelli e i suoi tempi, 3 volumi, 1877—1882;
• Arte, storia e filosofia, 1884;
• I primi due secoli della Storia di Firenze, 2 volumi, 1893—1894;
• Le invasioni barbariche in Italia, 1901;
• L’Italia da Carlo Magno ad Arrigo VII, 1910;

Ссылки

• Виллари // Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 4 т. — СПб., 1907—1909.
• [notes9.senato.it/Web/senregno.NSF/e56bbbe8d7e9c734c125703d002f2a0c/db3fa856df3946aa4125646f00617cc8?OpenDocument Scheda senatore VILLARI Pasquale] (итал.)

• Эта статья (раздел) содержит текст, взятый (переведённый) из одиннадцатого издания энциклопедии «Британника», перешедшего в общественное достояние.

Отрывок, характеризующий Виллари, Паскуале

Граф Илья Андреич Ростов, озабоченно, торопливо похаживал в своих мягких сапогах из столовой в гостиную, поспешно и совершенно одинаково здороваясь с важными и неважными лицами, которых он всех знал, и изредка отыскивая глазами своего стройного молодца сына, радостно останавливал на нем свой взгляд и подмигивал ему. Молодой Ростов стоял у окна с Долоховым, с которым он недавно познакомился, и знакомством которого он дорожил. Старый граф подошел к ним и пожал руку Долохову.
– Ко мне милости прошу, вот ты с моим молодцом знаком… вместе там, вместе геройствовали… A! Василий Игнатьич… здорово старый, – обратился он к проходившему старичку, но не успел еще договорить приветствия, как всё зашевелилось, и прибежавший лакей, с испуганным лицом, доложил: пожаловали!
Раздались звонки; старшины бросились вперед; разбросанные в разных комнатах гости, как встряхнутая рожь на лопате, столпились в одну кучу и остановились в большой гостиной у дверей залы.
В дверях передней показался Багратион, без шляпы и шпаги, которые он, по клубному обычаю, оставил у швейцара. Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он видимо сейчас, перед обедом, подстриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию. На лице его было что то наивно праздничное, дававшее, в соединении с его твердыми, мужественными чертами, даже несколько комическое выражение его лицу. Беклешов и Федор Петрович Уваров, приехавшие с ним вместе, остановились в дверях, желая, чтобы он, как главный гость, прошел вперед их. Багратион смешался, не желая воспользоваться их учтивостью; произошла остановка в дверях, и наконец Багратион всё таки прошел вперед. Он шел, не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене. Старшины встретили его у первой двери, сказав ему несколько слов о радости видеть столь дорогого гостя, и недождавшись его ответа, как бы завладев им, окружили его и повели в гостиную. В дверях гостиной не было возможности пройти от столпившихся членов и гостей, давивших друг друга и через плечи друг друга старавшихся, как редкого зверя, рассмотреть Багратиона. Граф Илья Андреич, энергичнее всех, смеясь и приговаривая: – пусти, mon cher, пусти, пусти, – протолкал толпу, провел гостей в гостиную и посадил на средний диван. Тузы, почетнейшие члены клуба, обступили вновь прибывших. Граф Илья Андреич, проталкиваясь опять через толпу, вышел из гостиной и с другим старшиной через минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое он поднес князю Багратиону. На блюде лежали сочиненные и напечатанные в честь героя стихи. Багратион, увидав блюдо, испуганно оглянулся, как бы отыскивая помощи. Но во всех глазах было требование того, чтобы он покорился. Чувствуя себя в их власти, Багратион решительно, обеими руками, взял блюдо и сердито, укоризненно посмотрел на графа, подносившего его. Кто то услужливо вынул из рук Багратиона блюдо (а то бы он, казалось, намерен был держать его так до вечера и так итти к столу) и обратил его внимание на стихи. «Ну и прочту», как будто сказал Багратион и устремив усталые глаза на бумагу, стал читать с сосредоточенным и серьезным видом. Сам сочинитель взял стихи и стал читать. Князь Багратион склонил голову и слушал.