Виллебордсе, Элизабет

Элизабет Виллебордсе
Общая информация
Гражданство	Нидерланды Нидерланды
Дата рождения	14 сентября 1978(1978-09-14) (45 лет)
Место рождения	Мидделбург, Нидерланды
Рост	169 см
Весовая категория	полусредняя (до 63 кг)
Медали
Олимпийские игры Бронза Пекин 2008 до 63 кг Чемпионаты мира Бронза Рио-де-Жанейро 2007 до 63 кг Серебро Роттердам 2009 до 63 кг Чемпионаты Европы Золото Роттердам 2005 до 63 кг Бронза Тампере 2006 до 63 кг Золото Вена 2010 до 63 кг

Элизабет Виллебордсе (нидерл. Elisabeth Willeboordse; 14 сентября 1978, Мидделбург) — голландская дзюдоистка полусредней весовой категории, выступала за сборную Нидерландов в середине 2000-х — начале 2010-х годов. Бронзовая призёрка летних Олимпийских игр в Пекине, обладательница серебряной и бронзовой медалей чемпионатов мира, двукратная чемпионка Европы, победительница многих турниров национального и международного значения.

Биография

Элизабет Виллебордсе родилась 14 сентября 1978 года в городе Мидделбурге провинции Зеландия. Активно заниматься дзюдо начала с раннего детства, проходила подготовку в Роттердаме в клубе Stichting Budokan.

Первого серьёзного успеха на взрослом международном уровне добилась в 2005 году, когда попала в основной состав голландской национальной сборной и выступила на домашнем чемпионате Европы в Роттердаме, где одолела всех своих соперниц в полусредней весовой категории и завоевала золотую медаль. Год спустя побывала на европейском первенстве в финском Тампере и на сей раз взяла бронзу, проиграв в полуфинале британской дзюдоистке Саре Кларк. Ещё через год добавила в послужной список бронзовую награду, полученную на чемпионате мира в Рио-де-Жанейро.

Благодаря череде удачных выступлений удостоилась права защищать честь страны на летних Олимпийских играх 2008 года в Пекине — в стартовом поединке взяла верх над россиянкой Верой Коваль, затем прошла представительницу Алжира Кахина Саиди, но на стадии четвертьфиналов потерпела поражение от кореянки Вон Ог Им, которая в итоге стала бронзовой призёршей олимпийского турнира. Тем не менее, в утешительных встречах за третье место победила всех троих оппоненток, в том числе словенку Уршку Жолнир и кубинку Дриулис Гонсалес в полуфинале и финале соответственно, завоевав тем самым бронзовую олимпийскую медаль.

После пекинской Олимпиады Виллебордсе осталась в основном составе дзюдоистской команды Нидерландов и продолжила принимать участие в крупнейших международных турнирах. Так, в 2009 году она представляла страну на домашнем чемпионате мира в Роттердаме, где выиграла серебряную медаль, потерпев единственное поражение в финале от японки Ёсиэ Уэно. В следующем сезоне в полусредней весовой категории одержала победу на европейском первенстве в Вене.

Будучи в числе лидеров голландской национальной сборной, благополучно прошла квалификацию на Олимпийские игры 2012 года в Лондоне — выиграла здесь первые два матча, но в четвертьфинале была побеждена китаянкой Сюй Лили. В утешительном турнире за бронзовые награды не смогла пройти японку Уэно. Вскоре по окончании этих соревнований приняла решение завершить карьеру профессиональной спортсменки, уступив место в сборной молодым голландским дзюдоисткам.

Ссылки

• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/wi/elisabeth-willeboordse-1.html Элизабет Виллебордсе] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)
• [www.judoinside.com/judoka/137 Элизабет Виллебордсе] — профиль на сайте Judoinside.com

Отрывок, характеризующий Виллебордсе, Элизабет

Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.


На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.