Виллер-Бретоннё
Город
Показать/скрыть карты
|
Вилле́р-Бретоннё (фр. Villers-Bretonneux) — коммуна на севере Франции, регион Пикардия, департамент Сомма, округ Амьен, кантон Амьен-4, в 18 км к востоку от Амьена и в 2 км от автомагистрали А29.
Население (2012) — 4 210 человек.
Содержание
История
В 1918 году, во время Первой мировой войны, небольшой городок Виллер-Бретоннё был местом ожесточённого сражения между немецкими и союзными войсками. Сражение закончилось победой немцев, которые захватили Виллер-Бретоннё и взяли в плен большой контингент войск союзников, прежде всего австралийских солдат. Кроме того, более тысячи австралийцев погибли в ходе сражения, и в их память в Виллер-Бретоннё открыт Австралийский военный мемориал.
Достопримечательности
- Австралийский военный мемориал
- Франко-австралийский музей
Экономика
Структура занятости населения:
- сельское хозяйство — 2,5 %
- промышленность — 18,6 %
- строительство — 12,6 %
- торговля, транспорт и сфера услуг — 42,7 %
- государственные и муниципальные службы — 23,7 %
Уровень безработицы (2011) - 10,3 % (Франция в целом - 12,8 %, департамент Сомма - 14,6 %).
Среднегодовой доход на 1 человека, евро (2011) - 24 492 (Франция в целом - 25 140, департамент Сомма - 21 966).
Администрация
Пост мэра Виллер-Бретоннё с 2008 года занимает Патрик Симон (Patrick Simon). На муниципальных выборах 2014 года возглавляемый им независимый блок одержал победу, получив во 2-м туре голосования 57,52 % голосов.
Демография
Динамика численности населения, чел. <timeline> Colors=
id:lightgrey value:gray(0.8) id:darkgrey value:gray(0.6) id:sfondo value:rgb(1,1,1) id:barra value:rgb(0.8,0.75,0.6)
ImageSize = width:500 height:300 PlotArea = left:50 bottom:30 top:20 right:10 DateFormat = x.y Period = from:0 till:6000 TimeAxis = orientation:vertical AlignBars = justify ScaleMajor = gridcolor:darkgrey increment:1000 start:0 ScaleMinor = gridcolor:lightgrey increment:500 start:0 BackgroundColors = canvas:sfondo
BarData=
bar:1793 text:1793 bar:1831 text:1831 bar:1851 text:1851 bar:1876 text:1876 bar:1901 text:1901 bar:1926 text:1926 bar:1954 text:1954 bar:1975 text:1975 bar:1990 text:1990 bar:1999 text:1999 bar:2006 text:2006 bar:2012 text:2012
PlotData=
color:barra width:20 align:left bar:1793 from:0 till:1260 bar:1831 from:0 till:2163 bar:1851 from:0 till:3284 bar:1876 from:0 till:5356 bar:1901 from:0 till:4967 bar:1926 from:0 till:3552 bar:1954 from:0 till:3326 bar:1975 from:0 till:3473 bar:1990 from:0 till:3686 bar:1999 from:0 till:3952 bar:2006 from:0 till:4095 bar:2012 from:0 till:4210
</timeline> </center>
Города-побратимы
См. также
Напишите отзыв о статье "Виллер-Бретоннё"
Ссылки
- [www.insee.fr/fr/themes/comparateur.asp?codgeo=com-80799 Национальный институт статистики]
- [www.interieur.gouv.fr/Elections/Les-resultats/Municipales/elecresult__MN2014/(path)/MN2014/080/080799.html Результаты муниципальных выборов 2014 года]
Галерея
|
Отрывок, характеризующий Виллер-Бретоннё
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
