Вилли-ле-Буа

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Коммуна
Вилли-ле-Буа
Villy-le-Bois
Страна
Франция
Регион
Шампань — Арденны
Департамент
Кантон
Координаты
Мэр
Odile Damoiseau
(2008—2014)
Площадь
5,41 км²
Высота центра
130 м
Население
62 человека (2008)
Плотность
11 чел./км²
Часовой пояс
Почтовый индекс
10800
Код INSEE
10434
Показать/скрыть карты

Вилли́-ле-Буа́ (фр. Villy-le-Bois) — коммуна во Франции, находится в регионе Шампань — Арденны. Департамент — Об. Входит в состав кантона Буйи. Округ коммуны — Труа.

Код INSEE коммуны — 10434.

Коммуна расположена приблизительно в 150 км к юго-востоку от Парижа, в 95 км южнее Шалон-ан-Шампани, в 16 км к югу от Труа[1].





Население

Население коммуны на 2008 год составляло 62 человека.

Численность населения по годам
(Источник: [www.insee.fr/fr/themes/tableau_local.asp?ref_id=POP&millesime=2010&nivgeo=COM&codgeo=10434 INSEE])
1962196819751982199019992008
41472437365662

Экономика

В 2007 году среди 40 человек в трудоспособном возрасте (15-64 лет) 28 были экономически активными, 12 — неактивными (показатель активности — 70,0 %, в 1999 году было 64,9 %). Из 28 активных работали 27 человек (15 мужчин и 12 женщин), безработным был 1 мужчина. Среди 12 неактивных 4 человека были учениками или студентами, 5 — пенсионерами, 3 были неактивными по другим причинам[2].

Напишите отзыв о статье "Вилли-ле-Буа"

Примечания

  1. Физические расстояния рассчитаны по географическим координатам
  2. [www.recensement.insee.fr/chiffresCles.action?zoneSearchField=&codeZone=10434-COM&idTheme=2 Résultats du recensement de la population] (фр.). INSEE. Проверено 7 июля 2013. [www.webcitation.org/6I2Bw5tFN Архивировано из первоисточника 11 июля 2013]. (приближённые данные, в 1999 году временная занятость учтена частично)

Ссылки

Отрывок, характеризующий Вилли-ле-Буа

– Я, господа, – сказал Кутузов, – не могу одобрить плана графа. Передвижения войск в близком расстоянии от неприятеля всегда бывают опасны, и военная история подтверждает это соображение. Так, например… (Кутузов как будто задумался, приискивая пример и светлым, наивным взглядом глядя на Бенигсена.) Да вот хоть бы Фридландское сражение, которое, как я думаю, граф хорошо помнит, было… не вполне удачно только оттого, что войска наши перестроивались в слишком близком расстоянии от неприятеля… – Последовало, показавшееся всем очень продолжительным, минутное молчание.
Прения опять возобновились, но часто наступали перерывы, и чувствовалось, что говорить больше не о чем.
Во время одного из таких перерывов Кутузов тяжело вздохнул, как бы сбираясь говорить. Все оглянулись на него.
– Eh bien, messieurs! Je vois que c'est moi qui payerai les pots casses, [Итак, господа, стало быть, мне платить за перебитые горшки,] – сказал он. И, медленно приподнявшись, он подошел к столу. – Господа, я слышал ваши мнения. Некоторые будут несогласны со мной. Но я (он остановился) властью, врученной мне моим государем и отечеством, я – приказываю отступление.
Вслед за этим генералы стали расходиться с той же торжественной и молчаливой осторожностью, с которой расходятся после похорон.
Некоторые из генералов негромким голосом, совсем в другом диапазоне, чем когда они говорили на совете, передали кое что главнокомандующему.
Малаша, которую уже давно ждали ужинать, осторожно спустилась задом с полатей, цепляясь босыми ножонками за уступы печки, и, замешавшись между ног генералов, шмыгнула в дверь.
Отпустив генералов, Кутузов долго сидел, облокотившись на стол, и думал все о том же страшном вопросе: «Когда же, когда же наконец решилось то, что оставлена Москва? Когда было сделано то, что решило вопрос, и кто виноват в этом?»
– Этого, этого я не ждал, – сказал он вошедшему к нему, уже поздно ночью, адъютанту Шнейдеру, – этого я не ждал! Этого я не думал!
– Вам надо отдохнуть, ваша светлость, – сказал Шнейдер.
– Да нет же! Будут же они лошадиное мясо жрать, как турки, – не отвечая, прокричал Кутузов, ударяя пухлым кулаком по столу, – будут и они, только бы…


В противоположность Кутузову, в то же время, в событии еще более важнейшем, чем отступление армии без боя, в оставлении Москвы и сожжении ее, Растопчин, представляющийся нам руководителем этого события, действовал совершенно иначе.
Событие это – оставление Москвы и сожжение ее – было так же неизбежно, как и отступление войск без боя за Москву после Бородинского сражения.
Каждый русский человек, не на основании умозаключений, а на основании того чувства, которое лежит в нас и лежало в наших отцах, мог бы предсказать то, что совершилось.
Начиная от Смоленска, во всех городах и деревнях русской земли, без участия графа Растопчина и его афиш, происходило то же самое, что произошло в Москве. Народ с беспечностью ждал неприятеля, не бунтовал, не волновался, никого не раздирал на куски, а спокойно ждал своей судьбы, чувствуя в себе силы в самую трудную минуту найти то, что должно было сделать. И как только неприятель подходил, богатейшие элементы населения уходили, оставляя свое имущество; беднейшие оставались и зажигали и истребляли то, что осталось.