Вилумсон, Эдуард Фридрихович

Эдуард Фридрихович Вилумсон
Дата рождения	1893(1893)
Место рождения	Российская империя
Дата смерти	1931(1931)
Место смерти	РСФСР
Принадлежность	Российская империя Российская империя РСФСР РСФСР
Годы службы	1913—1917, 1918—1929
Звание	в Российской империи: поручик 1917 в РСФСР: — Воинская категория К11
Командовал	Симбирской Железной дивизией
Сражения/войны	Первая мировая война, Гражданская война в России
Награды и премии

Эдуард Фридрихович Вилумсон (1893 — 1931) — командир Красной Армии, начдив (врио) Симбирской Железной дивизии (02.02.1919 — 25.04.1919), одновременно командующий войсками обороны Оренбурга, начальник штаба, помощник командира 3 кавалерийского корпуса.

Биография

Происходил из Латвии. В русской армии с 1913 года. Участник Первой мировой войны с 1914 года. После окончания курсов при военном училище, получил чин прапорщика. На сентябрь 1917 года проходил службу в Нижегородском 22 пехотном полку, в чине подпоручика (старшинство с 1 августа 1912 года). Первую мировую войну закончил в чине поручика.

На службе в РККА с 1918 года. Участник гражданской войны. С июня 1918 находился на Ставропольском фронте, — помощник начальника штаба 1-й Симбирской дивизии. В августе 1918, на ст. Охотничьей был отрезан разъездом белочехов, прорвался из окружения вместе со штабом дивизии. Принимал участие в боях за Симбирск, Самару, Ставрополь, Бугуруслан, Бузулук и Оренбург. С февраля 1919 — начальник Симбирской Железной дивизии (02.02.1919 - 25.04.1919). Под Оренбургом, у с. Нежинка Вилумсон вывел дивизию из под угрозы охвата частями Дутова, был тяжело ранен в живот и эвакуирован в Самару. За отличия в этих боях был награждён орденом Красного Знамени.

Участник советско-польской войны, сначала начальник штаба 3-го кавалерийского корпуса, затем помощник командира корпуса.

Начдив 2-й Тульской стрелковой дивизии (28.09.1921-20.10.1921).

После войны окончил Военно-академические курсы высшего комсостава РККА, был помощником начальника и начальником штаба 4-го стрелкового корпуса, затем помощником начальника снабжения Белорусского военного округа.

Награды

• Орден Красного Знамени (РСФСР) Приказ РВСР № 156 (1919)

«...Вр. командовавший 24 стрелковой Железной дивизией, за отличия во многих боях против врагов Республики. 19 апреля 1919 года у дер. Нежинки, он лично повёл свои части в наступление и при атаке упомянутой деревни с присущей ему храбростью пошёл в передовой цепи, где и был тяжело ранен. Благодаря мужеству тов. Вилумсона, враг был выбит из деревни».

Память

• Образ Э. Ф. Вилумсона создан в фильме «Умри на коне» (1979), где его роль исполнил артист Владимир Балон.

Отрывок, характеризующий Вилумсон, Эдуард Фридрихович

– Non, Monseigneur, – сказал он, неожиданно вспомнив, что Даву был герцог. – Non, Monseigneur, vous n'avez pas pu me connaitre. Je suis un officier militionnaire et je n'ai pas quitte Moscou. [Нет, ваше высочество… Нет, ваше высочество, вы не могли меня знать. Я офицер милиции, и я не выезжал из Москвы.]
– Votre nom? [Ваше имя?] – повторил Даву.
– Besouhof. [Безухов.]
– Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.


От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.