Вильгельми, Роман

Роман Вильгельми
Roman Wilhelmi
Дата рождения:	6 июня 1936(1936-06-06)
Место рождения:	Познань, Польская Республика
Дата смерти:	3 ноября 1991(1991-11-03) (55 лет)
Место смерти:	Варшава, Польша
Гражданство:	Польша Польша
Профессия:	актёр
Карьера:	1955—1991

Роман Вильгельми (в ряде источников — Вильхельми, польск. Roman Wilhelmi; 6 июня 1936 — 3 ноября 1991) — польский актёр театра и кино. На постсоветском пространстве известен ролью первого из командиров танка «Рыжий» Ольгерда Яроша в телевизионном сериале «Четыре танкиста и собака».

Биография

Роман Вильгельми родился в 1936 году в городе Познань, Польская Республика. После завершения среднего образования учился в Театральной Академии в Варшаве (польск. Akademia Teatralna im. Aleksandra Zelwerowicza w Warszawie), которую закончил в 1958 году. Почти 30 лет играл в театре Атенеум (польск. Teatr Ateneum w Warszawie), где исполнил много интересных ролей современного и классического драматургического репертуара: Стэнли Ковальски в «Трамвае „Желание“», Макмёрфи в «Пролетая над гнездом кукушки», Пер Гюнта и так далее.

Первый крупный успех в кино пришёл с ролью командира танка Ольгерда Яроша в 21 серийном телевизионном цикле «Четыре танкиста и собака». Образ казался актёру шаблонным и к 7 серии он отказался от дальнейших съёмок (по сюжету фильма офицер погибает). Такой демарш по отношению к чрезвычайно популярному патриотическому фильму был замечен коммунистическими властями: Романа Вильгельми несколько лет не утверждали на сколько-нибудь крупные роли в кино. Однако, к середине 1970-х — началу 1980-х годов он вновь достиг признания в кинематографе, когда был удостоен премии Фестиваля польского кино в Гданьске за лучшую мужскую роль в фильме «Отель «Пацифик»» (польск. Zaklęte rewiry, 1975 год) и премии ММКФ за роль в фильме «Ночная бабочка» (польск. Cma, 1980 год), а также несколько национальных наград за исполнение главной роли в телевизионном сериале «Карьера Никодима Дызмы» по одноимённому роману Тадеуша Доленги-Мостовича.

Скончался в 1991 году от рака печени, спровоцированного привязанностью к алкоголю.

Избранная фильмография

(всего снялся почти в 50 фильмах)

Год		Русское название	Оригинальное название	Роль
1958	ф	Эроика	Eroica	повстанец, эпизод
1960	ф	Крестоносцы	Krzyżacy	князь Ярмонт
1964	ф	Приданое	Wiano	Сташек Стосина
1966	тф	Четыре танкиста и собака	Czterej pancerni i pies	Ольгерд Ярош
1967	ф	Вестерплатте	Westerplatte	Францишек Бартошак
1970	ф	Парагон, гол!	Paragon gola	Роман Вавжисяк
1973	ф	Награды и отличия	Nagrody i odznaczenia	капитан, командир отряда
1975	ф	История греха	Dzieje grzechu	Антони Похронь
1975	ф	Отель «Пацифик»	Zaklęte rewiry	Роберт Форнальский
1977	ф	Один на один	Sam na sam	гинеколог Богдан
1977	ф	Дело Горгоновой	Sprawa Gorgonowej	инженер Хенрик Заремба
1978	ф	Без наркоза	Bez znieczulenia	Броньский
1980	тф	Карьера Никодима Дызмы	Kariera Nikodema Dyzmy	Никодим Дызма
1980	ф	Ночная бабочка	Ćma	Ян
1981	ф	Война миров. Следующее столетие	Wojna światów – następne stulecie	Ирон Идем
1981	ф	Запах собачьей шерсти	Zapach psiej sierści	Павел
1981	ф	Окрестности спокойного моря	Okolice spokojnego morza	капитан Роман Марковский
1982	ф	Отплата	Odwet	инженер Свидрыцкий
1983	ф	Привидение	Widziadło	Пётр Струменьский
1983	тф	Альтернативы 4	Alternatywy 4	Станислав Ангел
1986	ф	Частное расследование	Prywatne śledztwo	Рафал Сконецкий
1986	ф	Гон (фильм)	Rykowisko	Виктор Шалай
1987	ф	Заклятие долины змей	Klątwa Doliny Węży	Травен

Литература

• Rychcik М./Рицик М. И да буду я великим! = I tak będe wielki. — Варшава: Agencja RYTM, 2004. — 279 с. — ISBN 83-7399-039-9.

Ссылки

• Роман Вильгельми (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Вильгельми, Роман

– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.


Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.