Вильгельм д’Эврё

Вильгельм д'Эврё (англ. Guillaume d'Evreux; умер 18 апреля 1118) — англонормандский аристократ, граф д'Эврё (c 1067), сторонник короля Англии Генриха I.

Биография

Вильгельм был сыном Ричарда, графа д'Эврё, и Годехильды де Тосни. По отцовской линии Вильгельм являлся правнуком нормандского герцога Ричарда I и троюродным братом короля Вильгельма Завоевателя. Отец Вильгельма д'Эврё принимал активное участие в нормандском завоевании Англии 1066 году, выделив 80 кораблей для перевозки рыцарей и солдат через Ла-Манш. После его смерти в 1067 году Вильгельм унаследовал обширное графство Эврё в юго-восточной Нормандии.

В период войн между сыновьями Вильгельма Завоевателя за власть в Нормандии граф д'Эврё поддержал английского короля Генриха I Боклерка против герцога Роберт Куртгёза. Вильгельм д'Эврё со своими отрядами участвовал в военной кампании 1106 года, завершившейся разгромом Куртгёза в сражении при Таншбре и переходом Нормандии под власть Генриха I. Позднее, однако, жёсткая централизаторская политика Генриха в Нормандии вызвала его конфликт с частью баронов, в числе которых был и Вильгельм д'Эврё. В 1112 году последний был вынужден бежать в Анжу, однако уже в следующем году Вильгельм примирился с королём и вернулся в Нормандию.

Вильгельм д'Эврё был женат на Хелвисе Неверской (ум. ранее 1118), дочери Гильома I, графа Невера. По свидетельству Ордерика Виталия, Хелвиса отличалась умом и способностью убеждать, но была алчной и жестокой. Её личная вражда с Изабеллой де Конш привела к длительной феодальной усобице между графом д'Эврё и Раулем де Тосни, сеньором Конша.

Вильгельм и Хелвиса детей не имели. После смерти Вильгельма в 1118 году (похоронен в Фонтенельском аббатстве) мужская линия графов д'Эврё из Нормандской династии пресеклась. Ближайшим наследником был племянник Вильгельма Амори III де Монфор, однако король Генрих I объявил Эврё выморочным леном и присоединил графство к своему домену. Лишь после восстания Амори, поддержанного частью нормандских баронов, король утвердил переход графства к дому де Монфоров.

Ссылки

• [fmg.ac/Projects/MedLands/NORMAN%20NOBILITY.htm#_Toc160529797 Графы д'Эврё]  (англ.)
• [patp.us/genealogy/conq/evreux.aspx Вильгельм д'Эврё]  (англ.)

Предшественник  Ричард

граф Эврё  1067 — 1118

Преемник Амори III де Монфор

Отрывок, характеризующий Вильгельм д’Эврё

– День отъездила, хоть мужчине в пору и как ни в чем не бывало!
Скоро после дядюшки отворила дверь, по звуку ног очевидно босая девка, и в дверь с большим уставленным подносом в руках вошла толстая, румяная, красивая женщина лет 40, с двойным подбородком, и полными, румяными губами. Она, с гостеприимной представительностью и привлекательностью в глазах и каждом движеньи, оглянула гостей и с ласковой улыбкой почтительно поклонилась им. Несмотря на толщину больше чем обыкновенную, заставлявшую ее выставлять вперед грудь и живот и назад держать голову, женщина эта (экономка дядюшки) ступала чрезвычайно легко. Она подошла к столу, поставила поднос и ловко своими белыми, пухлыми руками сняла и расставила по столу бутылки, закуски и угощенья. Окончив это она отошла и с улыбкой на лице стала у двери. – «Вот она и я! Теперь понимаешь дядюшку?» сказало Ростову ее появление. Как не понимать: не только Ростов, но и Наташа поняла дядюшку и значение нахмуренных бровей, и счастливой, самодовольной улыбки, которая чуть морщила его губы в то время, как входила Анисья Федоровна. На подносе были травник, наливки, грибки, лепешечки черной муки на юраге, сотовой мед, мед вареный и шипучий, яблоки, орехи сырые и каленые и орехи в меду. Потом принесено было Анисьей Федоровной и варенье на меду и на сахаре, и ветчина, и курица, только что зажаренная.
Всё это было хозяйства, сбора и варенья Анисьи Федоровны. Всё это и пахло и отзывалось и имело вкус Анисьи Федоровны. Всё отзывалось сочностью, чистотой, белизной и приятной улыбкой.
– Покушайте, барышня графинюшка, – приговаривала она, подавая Наташе то то, то другое. Наташа ела все, и ей показалось, что подобных лепешек на юраге, с таким букетом варений, на меду орехов и такой курицы никогда она нигде не видала и не едала. Анисья Федоровна вышла. Ростов с дядюшкой, запивая ужин вишневой наливкой, разговаривали о прошедшей и о будущей охоте, о Ругае и Илагинских собаках. Наташа с блестящими глазами прямо сидела на диване, слушая их. Несколько раз она пыталась разбудить Петю, чтобы дать ему поесть чего нибудь, но он говорил что то непонятное, очевидно не просыпаясь. Наташе так весело было на душе, так хорошо в этой новой для нее обстановке, что она только боялась, что слишком скоро за ней приедут дрожки. После наступившего случайно молчания, как это почти всегда бывает у людей в первый раз принимающих в своем доме своих знакомых, дядюшка сказал, отвечая на мысль, которая была у его гостей:
– Так то вот и доживаю свой век… Умрешь, – чистое дело марш – ничего не останется. Что ж и грешить то!
Лицо дядюшки было очень значительно и даже красиво, когда он говорил это. Ростов невольно вспомнил при этом всё, что он хорошего слыхал от отца и соседей о дядюшке. Дядюшка во всем околотке губернии имел репутацию благороднейшего и бескорыстнейшего чудака. Его призывали судить семейные дела, его делали душеприказчиком, ему поверяли тайны, его выбирали в судьи и другие должности, но от общественной службы он упорно отказывался, осень и весну проводя в полях на своем кауром мерине, зиму сидя дома, летом лежа в своем заросшем саду.