Вильгельм Саксен-Веймарский
| Вильгельм Саксен-Веймарский | ||
| ||
|---|---|---|
| 1620 — 1662 | ||
| Предшественник: | Иоганн Эрнст Саксен-Веймарский | |
| Преемник: | Иоганн Эрнст II Саксен-Веймарский | |
| Место погребения: | Княжеская усыпальница в Веймаре | |
Вильгельм Саксен-Веймарский (нем. Wilhelm von Sachsen-Weimar; 11 апреля 1598, Альтенбург — 17 мая 1662, Веймар) — герцог Саксен-Веймарский.
Содержание
Биография
Вильгельм был пятым (но третьим из выживших) сыном саксен-веймарского герцога Иоганна и Доротеи Марии Ангальтской. Когда в 1605 году умер отец, дети были ещё слишком малы, и над ними было назначено опекунство. В 1608 году братья были отправлены на учёбу в Йенский университет, а в 1613—1614 годах совершили путешествие по Франции, Великобритании и Нидерландам. 24 августа 1617 года на похоронах своей матери в замке Хорнштайн Вильгельм принял участие в основании Плодоносного общества.
В 1620 году его старший брат Иоганн Эрнст отказался беспрекословно подчиниться императору, и был за это лишён титула и владений, регентом герцогства был назначен Вильгельм. Когда в 1626 году Иоганн Эрнст скончался, Вильгельм стал полноправным герцогом.
В 23-летнем возрасте Вильгельм основал рыцарский орден, члены которого должны были помогать друг другу и выручать друг друга. В 1622—1623 годах Вильгельм с друзьями основали «Deutscher Friedbund», нацеленный на сохранение религиозных свобод.
Вместе с братьями Вильгельм принял участие в Тридцатилетней войне. Сначала он служил у Мансфельда и Георга Фридриха, затем — у Христиана Брауншвейгского. В 1623 году в результате сражения под Штадтлоном Вильгельм попал в плен к Тилли вместе с Фридрихом Саксен-Альтенбургским, а Тилли отправил пленников к императору. Некоторое время они пробыли в заключении, однако потом в 1624 году Иоганн-Георг I сумел их вызволить. На службе у шведского короля Густава II Адольфа Вильгельм сделал быструю военную карьеру, однако после гибели короля в 1632 году шведский канцлер Аксель Оксеншерна, ставший новым главой протестантов, не дал ему очередного звания генерал-лейтенанта, и потому после подписания в 1635 году Пражского мира Вильгельм предпочёл, как и его родственники из альбертинской ветви, пойти на компромисс с императором (в отличие от младшего брата Бернгарда, который поступил на службу к французам).
В 1638 году, когда со смертью Иоганна Эрнста пресеклись Саксен-Эйзенахская и Саксен-Кобургская ветви эрнестинов, Вильгельм унаследовал большую часть их владений. В 1640 году ему пришлось воссоздать герцогства Саксен-Гота и Саксен-Эйзенах для своих младших братьев Эрнста I и Альбрехта, однако после смерти Альбрехта в 1644 году герцогство Саксен-Эйзенах вновь воссоединилось с Саксен-Веймаром.
Когда 7 января 1650 года скончался первый глава Плодоносного общества Людвиг I Ангальт-Кётенский, то после приличествующего траура Вильгельм был избран 8 мая 1651 года новым главой союза.
Сохранились многочисленные портреты Вильгельма Саксен-Веймарского созданные придворным художником Кристианом Рихтером.
Семья и дети
23 мая 1625 года Вильгельм женился в Веймаре на Элеоноре Доротее, дочери Иоганна Георга I Ангальт-Дессауского. У них было девять детей:
- Вильгельм (26 марта 1626 — 1 ноября 1626)
- Иоганн Эрнст II (11 сентября 1627 — 15 мая 1683)
- Иоганн Вильгельм (16 августа 1630 — 16 мая 1639)
- Адольф Вильгельм (14 мая 1632 — 22 ноября 1668)
- Иоганн Георг (12 июля 1634 — 19 сентября 1686)
- Вильгельмина Элеонора (7 июня 1636 — 1 апреля 1653)
- Бернгард (14 октября 1638 — 3 мая 1678)
- Фридрих (19 марта 1640 — 19 августа 1656)
- Доротея Мария (14 октября 1641 — 11 июня 1675), вышла замуж за Морица Саксен-Цейцского
Напишите отзыв о статье "Вильгельм Саксен-Веймарский"
Примечания
Ссылки
Отрывок, характеризующий Вильгельм Саксен-Веймарский
Ввечеру вернулся Долгоруков, прошел прямо к государю и долго пробыл у него наедине.18 и 19 ноября войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19 го числа началось сильное хлопотливо возбужденное движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20 го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение.
До полудня 19 числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одной главной квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось в главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем концам и частям армии, и в ночь с 19 на 20 поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80 титысячная масса союзного войска.
Сосредоточенное движение, начавшееся поутру в главной квартире императоров и давшее толчок всему дальнейшему движению, было похоже на первое движение серединного колеса больших башенных часов. Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье, и всё быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стрелки, показывая результат движения.
Как в механизме часов, так и в механизме военного дела, так же неудержимо до последнего результата раз данное движение, и так же безучастно неподвижны, за момент до передачи движения, части механизма, до которых еще не дошло дело. Свистят на осях колеса, цепляясь зубьями, шипят от быстроты вертящиеся блоки, а соседнее колесо так же спокойно и неподвижно, как будто оно сотни лет готово простоять этою неподвижностью; но пришел момент – зацепил рычаг, и, покоряясь движению, трещит, поворачиваясь, колесо и сливается в одно действие, результат и цель которого ему непонятны.
Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих 1000 русских и французов – всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей – был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно исторической стрелки на циферблате истории человечества.
Князь Андрей был в этот день дежурным и неотлучно при главнокомандующем.
В 6 м часу вечера Кутузов приехал в главную квартиру императоров и, недолго пробыв у государя, пошел к обер гофмаршалу графу Толстому.
Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?
– Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали.
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.
– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?
– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.
– Но расскажите, как он, что? – еще спросил князь Андрей.
– Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина.
– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
