Вильгельм де Мойон

Вильгельм де Мойон (более поздний вариант имени — Уильям де Могун или Уильям де Мун; англ. William de Mohun; ок. 1090 — ок. 1155) — англонормандский рыцарь, участник гражданской войны в Англии 1135—1154 годов на стороне императрицы Матильды, 1-й граф Сомерсет.

Биография

Вильгельм был сыном нормандского рыцаря Вильгельма де Мойона I (ум. ок. 1090), владельца небольшой сеньории Мойон в десяти километрах к югу от города Сен-Ло в Нижней Нормандии. Отец, вероятно, участвовал в нормандском завоевании Англии, за что получил достаточно крупные земельные пожалования в западноанглийских графствах. По данным «Книги страшного суда», в 1086 году Вильгельм де Мойон I обладал 54 манорами в Сомерсетшире, одиннадцатью в Дорсете и по одному в Девоне и Уилтшире. Кроме того он занимал должность шерифа Сомерсетшира.

Собственно о Вильгельме де Мойоне II известно мало. В период гражданской войны в Англии 1135—1154 годов он, как и подавляющее число баронов западноанглийских графств, примкнул к сторонникам императрицы Матильды. После того, как императрица в 1141 году на короткое время овладела английским престолом, Вильгельм был пожалован титулом графа Сомерсета. Об этом свидетельствует сохранившаяся хартия об основании монастыря Брутон в Сомерсетшире, где он упомянут как «Willelmus de Moyon, comes Somersetensis». Автор «Деяний Стефана» называет Вильгельма графом Дорсета. Этот титул, однако, менее вероятен, учитывая тот факт, что Дорсет являлся одним из четырёх графств, которые Матильда предоставила на выбор Обри де Веру в том же году. Титул графа Сомерсета не был признан за Вильгельмом де Мойоном королём Стефаном Блуаским. Генрих II, сын императрицы Матильды, вступивший на английский престол в 1154 году, также отказался признавать право Вильгельма на этот титул. В результате титул прекратил существование. Потомки Вильгельма из дома де Могун уже не использовали и не претендовали на использование графского титула.

Известно также, что Вильгельм де Мойон был обладателем замка Данстер на берегу Бристольского залива, который был построен, очевидно по типичному нормандскому образцу «motte and bailey», ещё его отцом. По названию замка Вильгельм и его потомки именовались сеньорами Данстера. Замок оставался во владении дома де Могун до 1376 года.

Брак и дети

По неподтверждённым данным, Вильгельм де Мойон был женат на Агнессе де Гант (ум. ок 1155), дочери Вальтера де Ганта и сестре Гилберта де Ганта, графа Линкольна. Они имели, по крайней мере, одного сына:

• Уильям де Могун (ум. ок. 1176), сеньор Данстера, женат на Годего де Тосни, дочери Роджера де Тосни, сеньора Конша (Верхняя Нормандия) и Фламстеда (Хертфордшир). Его потомки — лорды Данстера и бароны Могун.

Ссылки и литература

• [www.stirnet.com/HTML/genie/british/mm4fz/mohun1.htm Генеалогия дома де Могун]  (англ.)
• [freepages.genealogy.rootsweb.com/~pillagoda/ch3-03.htm Краткая история и генеалогия дома де Могун]  (англ.)
• [patp.us/genealogy/conq/mohun.aspx Вильгельм де Могун I в период нормандского завоевания]  (англ.)
• Lyte Maxwell H.C. History of Dunster and of the Families of Mohun & Luttrell. — London: The St. Catherine Press Ltd., 1909.

Отрывок, характеризующий Вильгельм де Мойон

– Что будет через пять лет, если это пойдет так? Voila l'avantage d'etre pere. [Вот выгода быть отцом.] Она богата, ваша княжна?
– Отец очень богат и скуп. Он живет в деревне. Знаете, этот известный князь Болконский, отставленный еще при покойном императоре и прозванный прусским королем. Он очень умный человек, но со странностями и тяжелый. La pauvre petite est malheureuse, comme les pierres. [Бедняжка несчастлива, как камни.] У нее брат, вот что недавно женился на Lise Мейнен, адъютант Кутузова. Он будет нынче у меня.
– Ecoutez, chere Annette, [Послушайте, милая Аннет,] – сказал князь, взяв вдруг свою собеседницу за руку и пригибая ее почему то книзу. – Arrangez moi cette affaire et je suis votre [Устройте мне это дело, и я навсегда ваш] вернейший раб a tout jamais pan , comme mon староста m'ecrit des [как пишет мне мой староста] донесенья: покой ер п!. Она хорошей фамилии и богата. Всё, что мне нужно.
И он с теми свободными и фамильярными, грациозными движениями, которые его отличали, взял за руку фрейлину, поцеловал ее и, поцеловав, помахал фрейлинскою рукой, развалившись на креслах и глядя в сторону.
– Attendez [Подождите], – сказала Анна Павловна, соображая. – Я нынче же поговорю Lise (la femme du jeune Болконский). [с Лизой (женой молодого Болконского).] И, может быть, это уладится. Ce sera dans votre famille, que je ferai mon apprentissage de vieille fille. [Я в вашем семействе начну обучаться ремеслу старой девки.]


Гостиная Анны Павловны начала понемногу наполняться. Приехала высшая знать Петербурга, люди самые разнородные по возрастам и характерам, но одинаковые по обществу, в каком все жили; приехала дочь князя Василия, красавица Элен, заехавшая за отцом, чтобы с ним вместе ехать на праздник посланника. Она была в шифре и бальном платье. Приехала и известная, как la femme la plus seduisante de Petersbourg [самая обворожительная женщина в Петербурге,], молодая, маленькая княгиня Болконская, прошлую зиму вышедшая замуж и теперь не выезжавшая в большой свет по причине своей беременности, но ездившая еще на небольшие вечера. Приехал князь Ипполит, сын князя Василия, с Мортемаром, которого он представил; приехал и аббат Морио и многие другие.
– Вы не видали еще? или: – вы не знакомы с ma tante [с моей тетушкой]? – говорила Анна Павловна приезжавшим гостям и весьма серьезно подводила их к маленькой старушке в высоких бантах, выплывшей из другой комнаты, как скоро стали приезжать гости, называла их по имени, медленно переводя глаза с гостя на ma tante [тетушку], и потом отходила.
Все гости совершали обряд приветствования никому неизвестной, никому неинтересной и ненужной тетушки. Анна Павловна с грустным, торжественным участием следила за их приветствиями, молчаливо одобряя их. Ma tante каждому говорила в одних и тех же выражениях о его здоровье, о своем здоровье и о здоровье ее величества, которое нынче было, слава Богу, лучше. Все подходившие, из приличия не выказывая поспешности, с чувством облегчения исполненной тяжелой обязанности отходили от старушки, чтобы уж весь вечер ни разу не подойти к ней.
Молодая княгиня Болконская приехала с работой в шитом золотом бархатном мешке. Ее хорошенькая, с чуть черневшимися усиками верхняя губка была коротка по зубам, но тем милее она открывалась и тем еще милее вытягивалась иногда и опускалась на нижнюю. Как это всегда бывает у вполне привлекательных женщин, недостаток ее – короткость губы и полуоткрытый рот – казались ее особенною, собственно ее красотой. Всем было весело смотреть на эту, полную здоровья и живости, хорошенькую будущую мать, так легко переносившую свое положение. Старикам и скучающим, мрачным молодым людям, смотревшим на нее, казалось, что они сами делаются похожи на нее, побыв и поговорив несколько времени с ней. Кто говорил с ней и видел при каждом слове ее светлую улыбочку и блестящие белые зубы, которые виднелись беспрестанно, тот думал, что он особенно нынче любезен. И это думал каждый.