Вильгельм фон Фримерсхайм

Вильгельм фон Фримерсхайм Wilhelm von Friemersheim
ландмейстер Тевтонского ордена в Ливонии
1364 — 1385
Предшественник:	Арнольд фон Фитингхоф
Преемник:	Робин фон Эльц
Вероисповедание:	католик
Смерть:	март 1385

Вильгельм фон Фримерсхайм (нем. Wilhelm von Friemersheim; ум. март 1385) — магистр Ливонского ордена с 1364 года по 1385 год.

Избрание

29 сентябре 1364 года после смерти ливонского магистра Арнольда фон Фитингхофа, умершего 11 июля, Вильгельм фон Фримерсхайм был избран новым ландмейстером Тевтонского Ордена в Ливонии.

В Литве

Продолжал вести агрессивную политику по отношению к Великому княжеству Литовскому.

В 1365 году ливонский магистр Вильгельм фон Фримерсхайм предпринял два рейда на приграничные литовские владения и опустошил Упитскую землю.

Весной 1366 года Вильгельм фон Фримерсхайм возглавил поход на Полоцк.

В 1367 году ливонские крестоносцы дважды разоряли северные литовские земли.

В следующем 1368 года ливонские крестоносцы совершили два разорительных похода на литовские владения. В 1369 году князь тракайский Кейстут с литовским войском вступил в ливонские владения, где разорил окрестности Ашерадена и Цизегаля, захватив добычу и пленных.

В начале 1370 года ливонский ландмаршал Андреас фон Штенберг разорил Упитскую землю, а комтур Кулдиги воевал землю Мядининкай. Было убито шестьсот и взято в плен триста литовцев.

В конце зимы и весной 1371 года ливонские крестоносцы тремя нападениями разорили большую литовскую террито­рию — долину среднего течения Улите и Нявежиса. В 1373 году Скиргайло, сын великого князя литовского Ольгерда, с отрядом (600 чел.) совершил рейд под Динабург. В сентябре следующего 1374 года князь Андрей Ольгердович Полоцкий вторгся в ливонские владения и дошел до Динабурга.

В 1375 году ливонский магистр Виль­гельм фон Фримерсхайм на стыке зимы и весны разграбил Нальшанскую землю (от Таурагнай и Лабанораса до Дубингяй и Гедрайчяй), а ландмаршал Андреас фон Штенберг разрушил предзамковые укрепления в Ужпаляй. В марте того же 1375 года князь тракайский и жемайтский Кейстут предпринял ответный поход на ливонские владения. В ливонском походе Кейстута участвовали князь Андрей Полоцкий и три сына Ольгерда. Кейстут, вступив в ливонские владения, разделил своё войско на три отряда. Литовцы опустошили владения рижского архиепископа. Были разорены и сожжены предместья Кройцбурга, Лаудона, Берзона и Эрлма. В ноябре того же 1375 года князь Андрей Полоцкий совершил рейд на ливонский пограничный замок Динабург.

В августе 1376 года Кейстут совершил новый поход на ливонские владения, разорил предместья Митавы и Доблеена. В том же 1376 году Андрей Полоцкий предпринял рейд на ливонские земли, где выжег предместья Розиттена.

В феврале 1377 года Вильгельм фон Фримерсхайм осуществил новый разорительный поход на северные литовские владения. В марте 1377 года князь тракайский Кейстут со своими сыновьями и сыновьями Ольгерда во главе большого литовско-русского войска предпринял ответный поход на ливонские владения. Литовские князья опустошили Курляндию, где убили и взяли в плен до семисот человек. В июне того же 1377 года ливонский ландмаршал Робин фон Эльц разорил Упитскую область.

В феврале 1378 года ливонский магистр организовал и возглавил новый большой опустошительный поход на приграничные литовские владения. В феврале 1380 года ливонский магистр Вильгельм фон Фримерсхайм заключил временное перемирие с великим князем литовским Ягайлом Ольгердовичем.

Во время гражданской войны в Великом княжестве Литовском (1381—1384) Ливонский Орден выступал на стороне великого князя литовского Ягайло против его дяди Кейстута, князя тракайского, и сына последнего — Витовта.

Летом 1382 года ливонский магистр Вильгельм фон Фримерсхайм с войском, опустошив по пути Жемайтию, прибыл на помощь своему союзнику Ягайло. Князья Кейстут и Витовт, противники Ягайло, собравшие войско в Жемайтии и Гродно, двинулись на Тракай (Троки). 3 августа великий князь литовский Ягайло и ливонский магистр Вильгельм фон Фримерсхайм, объединив свои силы, встретили противника под Тракаем. Вскоре на помощь Ягайло прибыло из Пруссии войско тевтонских крестоносцев под командованием великого маршала Конрада фон Гаттенштейна. Однако великий князь литовский Ягайло смог под предлогов переговоров заманить своего дядю Кейстута и его сына Витовта в свой лагерь, где они были вероломно схвачены, а затем заключены в темницу. Кейстут был заключен в кревский замок, где вскоре был убит по тайному распоряжению Ягайло. Витовт, сын Кейстута, смог избежать смерти и бежал в прусские владения Тевтонского Ордена, откуда продолжил вооруженную борьбу против Ягайло.

С древнерусскими республиками

В правление Вильгельма фон Фримерсхайма Ливонский Орден воевал с Псковской и Новгородской республиками.

В 1367 году ливонский магистр Вильгельм фон Фримерсхайм, сопровождаемый рижским архиепископом и многими командорами, с большим войском вторгся в псковские владения и осадил сам Псков. Ливонские крестоносцы осадили окрестности Пскова, простояли сутки под городом и отступили в свои владения. Новгородцы и псковичи, объединив свои силы, предприняли ответный поход вглубь ливонских владений.

В следующем 1368 году магистр Вильгельм фон Фримерсхайм предпринял второй поход на псковские земли. Ливонские рыцари-крестоносцы осадили город Изборск, опустошив его окрестности. Новгородцы собрали своё войско и отправили на помощь псковичам. При приближении новгородской рати ливонцы сняли осаду и отступили от Изборска в свои владения.

В 1369 году ливонский магистр предпринял третий поход на Псковскую область. Ливонцы осадили Псков и простояли под городом трое суток, но так и не могли его захватить.

В следующем 1370 году псковичи и новгородцы совершили нападение на ливонские владения и осадили город Нейгаузен (Новый Городок), но не смогли его взять штурмом. Новгородцы отсупили от Нейгаузена в свои владения, а псковичи продолжили поход вглубь орденских владений, захватили и сожгли замок Киремпе, захватив много добычи.

В 1371 году между Ливонским Орденом и Новгородской республикой был заключен мирный договор. Новгородский посадник Юрий Иванович с тысяцким и двумя боярами встретились и заключили с ливонцами мир под Нейгаузеном. В 1377 году новгородцы совершили поход на ливонские владения, осадили Нейгаузен, разорили посад и окрестности, захватив много пленников.

Литература

• Бальтазар Руссов. «Хроника провинции Ливония»

• Гудавичюс Э. История Литвы с древнейших времен до 1569 года. Том 1. Москва, 2005.

• Герман Вартберг «Ливонская хроника»

Отрывок, характеризующий Вильгельм фон Фримерсхайм

– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.