Вильгельм (герцог Юлих-Бергский)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
Вильгельм Юлих-Бергский
Герцог Юлихский
1475 — 1511
(под именем Вильгельм IV)
Предшественник: Герхард I
Преемник: Иоганн III
герцог Бергский
1475 — 1511
(под именем Вильгельм III)
Предшественник: Герхард II
Преемник: Иоганн III
Граф Равенсбергский
1475 — 1511
(под именем Вильгельм IV)
Предшественник: Герхард
Преемник: Иоганн III
 

Вильгельм Юлих-Бергский (нем. Wilhelm von Jülich-Berg; 9 января 1454 или 1455 — 7 сентября 1511) — герцог Берга (под именем Вильгельм III), герцог Юлиха и граф Равенсберга (под именем Вильгельм IV) с 1475 года, из Дома Генгебах. Сын герцога Герхарда и Софии Саксен-Лауэнбургской. После смерти отца наследовал его титулы и владения.



Биография

У Вильгельма не было сыновей ни от первой, ни от второй жены. Поэтому в 1496 году он заключил соглашение с герцогом Клевским Иоганном II о помолвке их детей: Марии, которой в то время было 5 лет, и Иоганна (6 лет). Свадьба состоялась в 1510 году.

Вильгельм умер в 1511 году и с его смертью пресеклась Юлихская династия. Его преемником стал зять Иоганн, в 1521 году унаследовавший также герцогство Клеве и графство Марк.

Жена и дети

В 1472 году Вильгельм женился на богатой невесте, графине Елизавете Нассау-Саарбрюккенской, но она умерла в 1478 или 1479 году.

В 1481 году Вильгельм снова женился — на Сибилле Бранденбургской. У них была дочь Мария (1491—1543), которая в 1509 году вышла замуж за Иоганна III Клевского.

Напишите отзыв о статье "Вильгельм (герцог Юлих-Бергский)"

Литература

  • Hansjörg Laute: Die Herrn von Berg. Auf den Spuren der Geschichte des Bergischen Landes (1101—1806). Boll, Solingen 1988, ISBN 3-9801918-0-X
  • Wilhelm III.(Herzog von Jülich-Berg).Otto Reinhard Redlich. ADB.

Отрывок, характеризующий Вильгельм (герцог Юлих-Бергский)

– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?