Вильгельм II (король Вюртемберга)

Вильгельм II Вюртембергский
король Вюртемберга
6.10.1891 — 30.11.1918
Предшественник:	Карл Вюртембергский
Преемник:	--
Монограмма:

Вильгельм II (Вильгельм Карл Павел Генрих Фридрих, нем. Wilhelm II. von Württemberg; 26 февраля 1848, Штутгарт — 2 октября 1921, Бебенхаузен, Вюртемберг) — король Вюртемберга с 6 октября 1891 года.

Биография

Сын Фридриха Вюртембергского и Екатерины Вюртембергской. По матери внук короля Вильгельма I.

В первый раз он был женат на вальдекской принцессе Марии (1857—1882), дочери Георга Вильгельма Вальдек-Пирмонтского и Елены Нассауской. В браке родилась дочь Паулина Ольга (1877—1965). Во втором браке с принцессой Шарлоттой Шаумбург-Липпской детей не было. Король Карл I Фридрих-Александр, двоюродный брат отца Фридриха и родной брат матери Екатерины, умер в 1891 году бездетным, и престол перешел к Вильгельму, ближайшему родственнику по мужской линии. Вильгельм был известен демократичностью, прогуливался в центре Штутгарта наравне с подданными, к нему обращались просто «господин король». Перед королевским дворцом в Штутгарте поставлен памятник Вильгельму и его двум собачкам, с которыми он неизменно гулял. Оказывал финансовую помощь изобретателю и воздухоплавателю графу Цеппелину.

23 июля 1916 года получил чин германского генерал-фельдмаршала, а 1 июля 1917 года удостоен ещё и чина австрийского генерала кавалерии.

Отрёкся от престола 30 ноября 1918 года после падения Германской империи. После него главенство в вюртембергском доме перешло к дальнему родственнику, представителю католической линии Вюртембергского дома принцу Альбрехту (1865—1939).

Примечания

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Вильгельм II (король Вюртемберга)

– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.