Вильгельм II де Эно

Вильгельм II Смелый фр. Guillaume le Hardi нем. Wilhelm нидерл. Willem de Stoute<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Вильгельм II. Миниатюра 1578 года.</td></tr>
граф Эно (Геннегау)
7 июня 1337 — 26 сентября 1345
(под именем Вильгельм II)
Предшественник:	Вильгельм I Добрый
Преемник:	Маргарита II
граф Голландии
7 июня 1337 — 26 сентября 1345
(под именем Виллем IV)
Предшественник:	Виллем III Добрый
Преемник:	Маргарита I
граф Зеландии
7 июня 1337 — 26 сентября 1345
(под именем Виллем IV)
Предшественник:	Виллем III Добрый
Преемник:	Маргарита I
граф Остерванта
? — 26 сентября 1345
(под именем Виллем II)
Предшественник:	Виллем III Добрый
Преемник:	Маргарита
сеньор Фрисландии
7 июня 1337 — 26 сентября 1345
(под именем Виллем III)
Предшественник:	Виллем III Добрый
Преемник:	Маргарита
Рождение:	1317(1317)
Смерть:	26 сентября 1345(1345-09-26) около Ставерена
Род:	Дом Авен
Отец:	Вильгельм I Добрый
Мать:	Жанна же Валуа
Супруга:	Жанна Брабантская
Дети:	сын: Вильгельм

Вильгельм (Гильом) Смелый (фр. Guillaume le Hardi, нем. Wilhelm , нидерл. Willem de Stoute; 1317 — 26 сентября 1345) — граф Остревана, граф Эно (Геннегау) (Вильгельм/Гильом II), Голландии и Зеландии (Виллем IV) с 1335, второй сын графа Эно, Голландии и Зеландии Вильгельма I Доброго и Жанны де Валуа.

Биография

В молодые годы Вильгельм совершил паломничество в Святую Землю. Также он участвовал в войнах против мавров в Испании. При жизни отца он носил титул графа Остревана.

Его брак с Жанной Брабантской, дочери герцога Брабанта Жана III, скрепил мир между Брабантом и Эно.

В 1337 году началась война между Англией и Францией, позже получившая название Столетней. Его отец, Вильгельм Добрый, возглавил коалицию имперских князей, поддержавшую короля Англии, в которую также вошли герцоги Брабанта, Гелдерна, граф Юлиха и архиепископ Кёльна. Однако Вильгельм Добрый вскоре умер, после чего его обширные владения — Эно, Голландию, Фрисландию и Зеландию — унаследовал его сын Вильгельм II. По своим владениям он был вассалом и короля Франции Филиппа VI (своего дяди по матери), и императора Священной Римской империи Людовика IV Баварского, женатого на его сестре Маргарите. Кроме того, другая сестра Вильгельма, Филиппа, приходилась женой короля Англии Эдуарда III.

Вильгельм оказался в сложном положении, поскольку Людовик Баварский поддерживал Англию и требовал, чтобы вассалы последовали его примеру. Первоначально Вильгельм пытался избежать участия в войне, но в итоге присоединился к английской коалиции.

Во время Столетней войны Вильгельм показал себя храбрым воином, за что получил прозвище «Смелый». 24 июня 1340 года он участвовал в морском сражении при Слейсе в заливе между Фландрией и Зеландией, в которой английский флот под командованием Эдуарда III разбил французско-генуэский флот. Кроме того, Вильгельм периодически совершал набеги на приграничные французские города, разоряя их.

Но вскоре король Филипп VI при посредничестве своей сестры Жанны, матери Вильгельма, смог договориться с ним о перемирии. Это время Вильгельм использовал для того, чтобы принять участие в одном из Крестовых походов против пруссов. Кроме того, он принял участие в экспедиции в Святую Землю.

Во время правления Вильгельма епископы Утрехта, которых подчинил своему влиянию отец Вильгельма, постарались освободиться от зависимости. В ответ Вильгельм предпринял поход на епископство, осадив в 1345 году Утрехт, после чего епископ был вынужден запросить мира.

В том же 1345 году восстала Фрисландия. Вильгельм отправился в поход туда, где 26 сентября погиб в битве при Ставерене.

Законных наследников Вильгельм не оставил, поэтому его владения унаследовала сестра Маргарита.

Брак и дети

Жена: ранее 27 ноября 1334 года Жанна Брабантская (24 июня 1322 — 1 декабря 1406), герцогиня Брабанта и Лимбурга с 1355, дочь герцога Брабанта Жана III и Марии д’Эврё. Дети:

• Вильгельм (ум. в младенчестве)

Вторым браком Жанна Брабантская в марте 1352 года вышла замуж за герцога Люксембурга Венцеля I (25 февраля 1337 — 8 декабря 1383).

Также Вильгельм имел двух незаконнорожденных детей от неизвестных любовниц:

• Адам ван Берварде
• Ян ван Геннегау (ум. после 1388), сеньор ван Влиссинген

Литература

• Пиренн А. Средневековые города Бельгии. — СПб.: Издательская группа «Евразия», 2001. — 512 с. — 2000 экз. — ISBN 5-8071-0093-X.
• Устинов В. Г. Столетняя война и Войны Роз. — М.: АСТ: Астрель, Хранитель, 2007. — 637 с. — (Историческая библиотека). — 1500 экз. — ISBN 978-5-17-042765-9.
• Général baron Guillaume. Guillaume II // Biographie Nationale (Académie royale de Belgique). — Bruxelles: Établissements Émile Bruylant, 1885. — Vol. 8. — P. 478—480. (фр.)

Ссылки

• [fmg.ac/Projects/MedLands/HAINAUT.htm#_GUILLAUME_III_1304-1337 COMTES de HAINAUT 1244—1356 (AVESNES)] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 18 декабря 2011.
• [www.manfred-hiebl.de/genealogie-mittelalter/avesnes_haus_grafen_von_holland/wilhelm_4_graf_von_holland_1345/wilhelm_4_graf_von_holland_+_1345.html Wilhelm IV. Graf von Holland] (нем.). Mittelalterliche Genealogie im Deutschen Reich bis zum Ende der Staufer. Проверено 18 декабря 2011. [www.webcitation.org/67xQqexJe Архивировано из первоисточника 27 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Вильгельм II де Эно

8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.


Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
– Эй, Макеев, что ж ты …. запропал или тебя волки съели? Неси дров то, – кричал один краснорожий рыжий солдат, щурившийся и мигавший от дыма, но не отодвигавшийся от огня. – Поди хоть ты, ворона, неси дров, – обратился этот солдат к другому. Рыжий был не унтер офицер и не ефрейтор, но был здоровый солдат, и потому повелевал теми, которые были слабее его. Худенький, маленький, с вострым носиком солдат, которого назвали вороной, покорно встал и пошел было исполнять приказание, но в это время в свет костра вступила уже тонкая красивая фигура молодого солдата, несшего беремя дров.
– Давай сюда. Во важно то!
Дрова наломали, надавили, поддули ртами и полами шинелей, и пламя зашипело и затрещало. Солдаты, придвинувшись, закурили трубки. Молодой, красивый солдат, который притащил дрова, подперся руками в бока и стал быстро и ловко топотать озябшими ногами на месте.
– Ах, маменька, холодная роса, да хороша, да в мушкатера… – припевал он, как будто икая на каждом слоге песни.
– Эй, подметки отлетят! – крикнул рыжий, заметив, что у плясуна болталась подметка. – Экой яд плясать!
Плясун остановился, оторвал болтавшуюся кожу и бросил в огонь.
– И то, брат, – сказал он; и, сев, достал из ранца обрывок французского синего сукна и стал обвертывать им ногу. – С пару зашлись, – прибавил он, вытягивая ноги к огню.