Вильгельм I (герцог Баварии)

Вильгельм нем. Wilhelm, нидерл. Willem<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Герцог Баварии
1347 — 1349
Вильгельм I
Соправители:	Людвиг V, Людвиг VI, Оттон V, Стефан II, Альбрехт I
Предшественник:	Людвиг Баварский
Герцог Нижней Баварии
1349 — 1353
Вильгельм I
Соправители:	Стефан II, Альбрехт I
Герцог Баварско-Штраубингский
1353 — 1388
Вильгельм I
Соправитель:	Альбрехт I
Преемник:	Альбрехт I
Граф Голландии
1354 — 1388
Виллем V
Предшественник:	Маргарита Голландская
Преемник:	Альбрехт I
Граф Зеландии
1354 — 1388
Виллем V
Предшественник:	Маргарита Голландская
Преемник:	Альбрехт I
Граф Геннегау
1356 — 1388
Гильом V
Предшественник:	Маргарита Голландская
Преемник:	Альбрехт I
Рождение:	12 мая 1330(1330-05-12) Франкфурт-на-Майне
Смерть:	15 апреля 1389(1389-04-15) (58 лет) Ле-Кенуа
Род:	Виттельсбахи
Отец:	Людвиг IV Баварский
Мать:	Маргарита Голландская
Супруга:	Матильда Ланкастер

Вильгельм или Виллем (нем. Wilhelm, нидерл. Willem; 12 мая 1330 — 15 апреля 1389) — герцог Баварии (1347—1349, как Вильгельм I, совместно с пятью братьями), герцог Нижней Баварии (1349—1353, как Вильгельм I, совместно с двумя братьями), герцог Баварии-Штраубинга (1353—1388, как Вильгельм I, совместно с братом Альбрехтом), граф Голландии (1354—1388, как Виллем V), граф Геннегау (1356—1388, как Гильом V), граф Зеландии (1356—1388, как Виллем V).

Биография

Вильгельм был сыном императора Священной Римской империи Людвига IV, герцога Баварского, и Маргариты Голландской. Когда в 1347 году скончался отец, Вильгельм правил Баварией совместно с пятью братьями до 1349 года, когда они решили разделить наследство, в результате чего Стефан, Вильгельм и Альбрехт получили в совместное управление герцогство Нижняя Бавария. С согласия матери, а также братьев Стефана и Альбрехта, отказавшихся в его пользу от нидерландского наследства, Вильгельм также получил в управление графства Голландия, Зеландия и Геннегау.

В 1350 году знать Голландии попросила Маргариту вернуться на родину и принять графский титул на себя. В ответ на это 23 мая 1350 года сторонники Вильгельма сформировали «лигу Трески». 5 сентября была создана «лига Крючка» и вскоре началась гражданская война. К 1354 году Маргарита потерпела поражение, и Вильгельм был признан графом Голландии и Зеландии. В 1356 Маргарита умерла, а Вильгельм унаследовал титул графа Геннегау.

Тем временем в 1353 году герцогство Нижняя Бавария было разделено. Вильгельм и Альбрехт получили в совместное управление Баварско-Штраубингское герцогство, а Стефану досталось Баварско-Ландсхутское герцогство.

В 1357 году Вильгельм начал показывать признаки безумия, и в 1358 году был заключён в Ле-Кенуа, где и оставался до конца жизни. Регентом его владений стал брат Альбрехт.

Семья и дети

В 1352 году Вильгельм женился в Лондоне на Матильде Ланкастер, дочери Генри Гросмонта. У них была одна дочь, которая умерла в 1356 году.

Также у Вильгельма были незаконные дети:

• Вильгельм, который в 1398 году женился на Элизабет Хью
• Елизавета, которая вышла замуж за Брюстейна ван Хервейнена, господина Ставениссе (что в Толене, Зеландия)

Ссылки

• Вильгельм V в Allgemeine Deutsche Biographie

Отрывок, характеризующий Вильгельм I (герцог Баварии)

Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.
– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.


Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.
– Улюлюлю! – шопотом, оттопыривая губы, проговорил Ростов. Собаки, дрогнув железками, вскочили, насторожив уши. Карай почесал свою ляжку и встал, насторожив уши и слегка мотнул хвостом, на котором висели войлоки шерсти.
– Пускать – не пускать? – говорил сам себе Николай в то время как волк подвигался к нему, отделяясь от леса. Вдруг вся физиономия волка изменилась; он вздрогнул, увидав еще вероятно никогда не виданные им человеческие глаза, устремленные на него, и слегка поворотив к охотнику голову, остановился – назад или вперед? Э! всё равно, вперед!… видно, – как будто сказал он сам себе, и пустился вперед, уже не оглядываясь, мягким, редким, вольным, но решительным скоком.
– Улюлю!… – не своим голосом закричал Николай, и сама собою стремглав понеслась его добрая лошадь под гору, перескакивая через водомоины в поперечь волку; и еще быстрее, обогнав ее, понеслись собаки. Николай не слыхал своего крика, не чувствовал того, что он скачет, не видал ни собак, ни места, по которому он скачет; он видел только волка, который, усилив свой бег, скакал, не переменяя направления, по лощине. Первая показалась вблизи зверя чернопегая, широкозадая Милка и стала приближаться к зверю. Ближе, ближе… вот она приспела к нему. Но волк чуть покосился на нее, и вместо того, чтобы наддать, как она это всегда делала, Милка вдруг, подняв хвост, стала упираться на передние ноги.