Вильгельм VIII (маркиз Монферратский)

Вильгельм VIII Палеолог итал. Guglielmo VIII Paleologo<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Две дочери Вильгельма на фреске капеллы Св. Маргариты, Серралунга ди Креа, выполненная Маэстро ди Креа</td></tr>

Вильгельм VIII Палеолог (итал. Guglielmo VIII Paleologo; 19 июля 1420 — 27 февраля 1483) — маркиз Монферратский с 1464 года.

Происхождение

Третий сын маркиза Джованни Джакомо, унаследовавший владения после смерти своего старшего брата Джованни IV.

Биография

Вильгельм был кондотьером на службе у миланского сеньора Франческо I Сфорца, а позже стал гувернёром его младшего сына Галеаццо Марии Сфорца. Когда последний был убит, Вильгельм стал судьей в Миланском герцогстве.

От императора Фридриха III он получил территории, уступленные Савойе в 1435 году.

Семья

Вильгельм женился трижды, но не имел законного сына. Свою дочь Джованну он выдал замуж за Лудовико I Салуццкого.

После его смерти в Казале-Монферрато, ему наследовал его брат Бонифаче III.

Отрывок, характеризующий Вильгельм VIII (маркиз Монферратский)

Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu'il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.