Вильдесхаузен, Иоганн фон
| Иоганн фон Вильдесхаузен Johannes von Wildeshausen<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| 1241 год — 1252 год | ||
| Церковь: | Католическая церковь | |
| Предшественник: | Раймунд де Пеньяфорт | |
| Преемник: | Гумберт Романский | |
| Рождение: | 1180 Вильдесхаузен, Вестфалия | |
| Смерть: | 4 ноября 1252 Страсбург | |
| Похоронен: | Церковь св. Варфоломея, Страсбург | |
Иоганн фон Вильдесхаузен (нем. Johannes von Wildeshausen, Иоганн Тевтонский нем. Johannes Teutonicus; ок. 1180 года — 4 ноября 1252) — четвёртый генеральный магистр ордена проповедников (доминиканцев).
Биография
Родился около 1180 года в Вильдесхаузене (Вестфалия) в знатной дворянской семье. Обучался в Болонье, где свёл дружбу с юным принцем Фридрихом, будущим императором Священной Римской Империи. По возвращении Фридриха из Италии был принят ко двору.
Разочаровавшись в придворной жизни, Иоганн возвратился в Болонью, где познакомился с некоторыми членами недавно созданного Ордена проповедников. Болонья была одним из центров молодого ордена. Доминиканские идеи и принципы увлекли Иоганна, он принял решение вступить в орден и около 1220 года получил доминиканский хабит из рук самого святого Доминика. Немедленно по вступлении в орден Иоганн отправился на проповедь, избрав местом деятельности регион северной Италии, восточной Франции и западной Германии. Центром своей деятельности он сделал Страсбург.
В 1224 году он был вызван в Рим папой Гонорием III, который назначил Иоганна фон Вильдесхаузена главой Апостольской пенитенциарии и поручил ему сопровождать кардинала Конрада фон Ураха в его поездке по Южной Германии с призывом к крестовому походу.
После возвращения в Рим фон Вильдесхаузен получил назначение провинциалом во вновь основанную провинцию доминиканцев в Венгрии. Этот пост он занимал с 1231 по 1233 года. В 1233 году папским легатом был отстранён от должности епископ Владимир, занимавший кафедру в Дьяковаре (современный хорватский Джяково) из-за впадения в ересь. Иоганн фон Вильдесхаузен был назначен новым епископом Дьяковара, параллельно он возглавлял кафедру Калочи.
Епископский пост фон Вильдесхаузен принял только по послушанию и периодически направлял в Рим просьбы от отставке. Тем не менее он много сделал для проповеди в Славонии и Боснии, совмещая служение епископа и странствующего проповедника. Большую помощь в своей деятельности Иоганн получил от герцога славонского и хорватского Коломана, брата святой Елизаветы Венгерской. Четыре года спустя, в 1237 году, его отставка наконец была принята, он смог вернуться в Страсбург, однако уже в том же году он был послан папой Григорием IX в Болгарию для переговоров с царём Иваном Асенем II. С 1238 по 1240 год фон Вильдесхаузен исполнял функции главы ломбардской провинции доминиканцев.
В 1240 году глава ордена доминиканцев Раймунд де Пеньяфорт сложил с себя полномочия. Очередной генеральный капитул ордена состоялся 19 мая 1241 года в Париже, Иоганн фон Вильдесхаузен был избран на нём четвёртым по счёту генеральным магистром. Под его руководством орден укреплял свои позиции, генеральный магистр самолично посещал самые разные части Европы, проповедовал, посещал существующие доминиканские монастыри и основывал новые. Под его руководством была завершена работа над литургическими текстами, специфическими для Ордена проповедников, была окончательно стандартизирована доминиканская литургия.
При его правлении было внесено два важных изменения в конституцию — генеральные капитулы теперь собирались не только в Париже и в Болонье, так в 1245 году состоялся капитул в Кёльне, в 1247 году в Монпелье, в 1249 году в Трире, а в 1250 году в Лондоне; кроме того была нарушена монополия Парижа, как образовательного центра ордена, были основаны доминиканские учебные заведения в Болонье, Монпелье и Оксфорде.
По приказу папы Иннокентия IV фон Вильдесхаузен сопровождал первого доминиканского кардинала Гуго де Сен-Шера в его поездке в Германию в 1252 году. Во время поездки Иоганн заболел, был перевезён в его любимый монастырь в Страсбурге, где и скончался 4 ноября 1252 года.
Первоначально был похоронен на кладбище монастыря доминиканцев, однако в 1260 году в Страсбурге была построена новая доминиканская церковь, освящённая в честь святого Варфоломея, и останки Иоганна фон Вильдесхаузена были перенесены в неё.
Почитание
Иоганн фон Вильдесхаузен почитался святым после смерти, однако решения о канонизации так и не было принято. В настоящее время в Католической церкви он почитается как досточтимый.
Напишите отзыв о статье "Вильдесхаузен, Иоганн фон"
Ссылки
- [www.bautz.de/bbkl/j/Johannes_teut.shtml Johannes Teutonicus bautz.de]
- [www.gcatholic.org/dioceses/diocese/kalo0.htm#24417 Иоганн фон Вильдесхаузен на сайте gcatholic.org]
| Предшественник: Блаженный Иордан Саксонский |
Генеральный магистр ордена проповедников 1241 — 1252 |
Преемник: Гумберт Романский |
Отрывок, характеризующий Вильдесхаузен, Иоганн фон
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?
В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.
В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
