Вилькен, Ульрих

Ульрих Вилькен
нем. Ulrich Wilcken
Дата рождения:	18 декабря 1862(1862-12-18)
Место рождения:	Щецин
Дата смерти:	10 декабря 1944(1944-12-10) (81 год)
Место смерти:	Баден-Баден
Страна:	Германия
Научная сфера:	история античности

Ульрих Вилькен (нем. Ulrich Wilcken; 18 декабря 1862 года, Щецин — 10 декабря 1944 года, Баден-Баден) — немецкий историк античности, является одним из основоположников греческой папирологии.

Биография

Ученик Теодора Моммзена. В 1889 году стал профессором; с 1917 по 1931 годы работал в Берлинском университете.

С 1903 года профессор древней истории в Университете Галле, став в этой должности преемником Эдуарда Мейера.

Занимался изданием, переводом, систематизацией и исследованиями греческих папирусов и черепки-остраконы. Результатом стали множество работ по экономике, культуре, истории и культурной жизни греко-римского, а также византийского и арабского Египта. Образ Александра Македонского в истории идеализировал.

Является также основателем интернационального журнала «Archiv für Papyrusforschung und verwandte Gebiete».

Член Саксонской АН (1906), Прусской АН (1921). Членкор Британской академии (1926), АН СССР (1931).

Основные работы

• Observationes ad historiam Aegypti provinciae Romanae depromptae e papyris Graecis Berolinensibus ineditis. Haack, Berlin 1885.
• Griechische Ostraka aus Aegypten und Nubien. Ein Beitrag zur antiken Wirtschaftsgeschichte. 2 Bände. Giesecke & Devrient, Leipzig 1899. Nachdruck Hakkert, Amsterdam 1970.
• Grundzüge und Chrestomathie der Papyruskunde. Band 1: Historischer Teil (in zwei Hälften). Leipzig 1912. (Band 2: Juristischer Teil von Ludwig Mitteis.)
• Griechische Geschichte im Rahmen der Altertumsgeschichte. Oldenbourg, München 1924; 9. Aufl. 1962 (durchgesehen von Günther Klaffenbach).
• Urkunden der Ptolemäerzeit (ältere Funde). 2 Bände. de Gruyter, Berlin 1927, Nachdruck 1977, ISBN 3-11-005711-5.
• Alexander der Große. Quelle & Meyer, Leipzig 1931.

Ссылки

• Вилькен Ульрих — статья из Большой советской энциклопедии (3-е издание).
• [dic.academic.ru/dic.nsf/sie/3347/ВИЛЬКЕН Советская историческая энциклопедия]
• [isaran.ru/?q=ru/person&guid=C9211EB8-2C93-1AAC-826F-5A6BF3BDF400 Ульрих Вилькен] на сайте ИС АРАН
• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-49888.ln-ru Вилькен, Ульрих] на официальном сайте РАН

Отрывок, характеризующий Вилькен, Ульрих

Балашев, чувствуя необходимость возражать, сказал, что со стороны России дела не представляются в таком мрачном виде. Наполеон молчал, продолжая насмешливо глядеть на него и, очевидно, его не слушая. Балашев сказал, что в России ожидают от войны всего хорошего. Наполеон снисходительно кивнул головой, как бы говоря: «Знаю, так говорить ваша обязанность, но вы сами в это не верите, вы убеждены мною».
В конце речи Балашева Наполеон вынул опять табакерку, понюхал из нее и, как сигнал, стукнул два раза ногой по полу. Дверь отворилась; почтительно изгибающийся камергер подал императору шляпу и перчатки, другой подал носовои платок. Наполеон, ne глядя на них, обратился к Балашеву.
– Уверьте от моего имени императора Александра, – сказал оц, взяв шляпу, – что я ему предан по прежнему: я анаю его совершенно и весьма высоко ценю высокие его качества. Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre a l'Empereur. [Не удерживаю вас более, генерал, вы получите мое письмо к государю.] – И Наполеон пошел быстро к двери. Из приемной все бросилось вперед и вниз по лестнице.


После всего того, что сказал ему Наполеон, после этих взрывов гнева и после последних сухо сказанных слов:
«Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его – оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но, к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил в этот день приглашение к столу императора.
На обеде были Бессьер, Коленкур и Бертье. Наполеон встретил Балашева с веселым и ласковым видом. Не только не было в нем выражения застенчивости или упрека себе за утреннюю вспышку, но он, напротив, старался ободрить Балашева. Видно было, что уже давно для Наполеона в его убеждении не существовало возможности ошибок и что в его понятии все то, что он делал, было хорошо не потому, что оно сходилось с представлением того, что хорошо и дурно, но потому, что он делал это.
Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.