Вильнюсская фронтовая наступательная операция (1944)

Вильнюсская операция
Основной конфликт: Вторая мировая война
Дата	5 — 20 июля 1944 года
Место	Вильнюс
Итог	Победа Красной Армии, освобождение Вильнюса.
Противники
СССР Германия
Командующие
И. Черняховский К. Типпельскирх
Силы сторон
?  ?
Потери
?  ?

Ви́льнюсская опера́ция — военная операция советских войск 5—20 июля 1944 года; часть второго этапа стратегической Белорусской наступательной операции.

Проводилась войсками Третьего Белорусского фронта под командованием Ивана Даниловича Черняховского и осуществлялась силами: 2-й гвардейской армии (командующий К. Н. Галицкий), 5-й армии (командующий генерал-лейтенант Н. И. Крылов), 31-й армии (командующий В. В. Глаголев), 39-й армии (командующий И. И. Людников), 5-й гвардейской танковой армии (командующий генерал-лейтенант танковых войск П. А. Ротмистров) и 1-й воздушной армии (командующий Т. Т. Хрюкин).

В боях за Вильнюс участвовали и части польской Армии Крайовой, с 7 июля осуществлявшие независимую операцию «Острая брама»; после освобождения города её бойцы были интернированы. В освобождении Вильнюса принимали участие также 11 отрядов советских литовских партизан, объединённых в Вильнюсскую (командир М. Мицейка) и Тракайскую (командир Т. Мончунскас) партизанские бригады. Партизаны помогали войскам в боях на южной окраине города и в районе железнодорожной станции.

Ход операции

Сплошного фронта обороны противник на Вильнюсском направлении не имел и оказывал противодействие лишь отдельными подошедшими соединениями и остатками разбитых частей. Немецкое командование пыталось остановить продвижение советских войск на заранее подготовленном рубеже Даугавпилс — Вильнюс — Лида, где сосредоточивало отступавшие части 3-й танковой и 4-й полевой армии группы армий «Центр». Вильнюс являлся важным железнодорожным узлом и последним крупным опорным пунктом германских войск на подступах к Восточной Пруссии. Его гарнизон насчитывал 12—15 тыс. солдат и офицеров, кроме того, в ходе боевых действий эта группировка была усилена за счёт вновь прибывших соединений. В городе было сосредоточено 320 артиллерийских орудий, около 420 пулемётов, несколько десятков танков.

Большую роль в Вильнюсской операции сыграла 1-я воздушная армия. Особенно активными были действия авиации с 7 по 13 июля. Непосредственно перед штурмом города 163 самолёта Пе-2 и 51 Ил-2 нанесли бомбо-штурмовой удар по основным узлам сопротивления противника. 5 июля Третий Белорусский фронт начал наступление с ходу без перегруппировки сил. 7 июля соединения 5-й гвардейской танковой армии (командующий П. А. Ротмистров) и 3-го гвардейского механизированного корпуса (командующий В. Т. Обухов) подошли к городу и начали обходить его с юга и запада. Передовые части 35-й гвардейской танковой бригады и 3-го механизированного корпуса прорвались на окраины города, однако встретили ожесточённое сопротивление и в результате германских контратак были вынуждены отступить.

В ночь на 8 июля к Вильнюсу были подтянуты новые германские части; в город прибыл новый комендант генерал Райнер Штагель с приказом удержать город до подхода резервов. Утром 8 июля в бои за город вступили соединения 5-й армии под командованием Н. И. Крылова. При поддержке артиллерии и танков они перерезали железную дорогу в полукилометре от вокзала, заняли аэродром, Паняряй и вышли к юго-западным окраинам Вильнюса. Другие части обошли город с севера и, переправившись через Вилию, повели наступление на северо-западных подступах к Вильнюсу.

9 июля части 5-й гвардейской танковой армии и 3-го механизированного корпуса во взаимодействии с соединениями 5-й армии окружили Вильнюс и начали бои на улицах города. Противник, усиленный воздушным десантом, высаженным 10 июля в районе леса Погрудас (что в 6 км западнее города), безуспешно пытался прорвать кольцо окружения. В 40 км к западу от города была сосредоточена ударная группировка (полк мотопехоты, 150 танков и штурмовых орудий), которая на протяжении трёх дней вела безуспешные атаки из районов Майшогалы и западнее Вевиса (Евье) для деблокирования окружённого гарнизона.

10 июля советские части освободили всю северную часть Вильнюса и вступили в Старый город. На башне Гедимина было поднято красное знамя. В тяжёлых боях 12 июля германские войска были выдавлены из центра города на западные окраины. Основная группировка была рассечена на две части. Одна была прижата к реке Вилии в районе Лукишкес, другая — в районе парка Вингис. Вечером 12 июля генерал Штагель отдал приказ остаткам своих частей в 21 час оставить город, форсировать Вилию и отступать в северо-западном направление и сам с группой офицеров оставил Вильнюс.

После штурма последних очагов сопротивления 13 июля 1944 года Вильнюс был полностью освобождён. В боях за город было уничтожено около 8000 и взято в плен около 5000 германских солдат и офицеров, захвачено 156 орудий, много танков, автомашин и другой военной техники, оружие и боеприпасы.

Во время боёв за Вильнюс 11-я гвардейская и 31-я армии, наступавшие южнее, вышли к Неману и до 15 июля заняли несколько плацдармов на западном левом берегу. До 20 июля шли затяжные бои за плацдармы на западном берегу Немана и велась подготовка дальнейшего наступления.

В результате Вильнюсской операции были созданы условия для выхода войск Третьего Белорусского фронта к границам Восточной Пруссии. Двадцать наиболее отличившихся в боях частей и соединений фронта удостоены почётного наименования «Виленский».

См. также

• Операция «Багратион»
• Операция «Острая брама»
• Освобождение Минска
• Прибалтийская операция (1944)

Литература

• Папшис А. Вильнюс. — Вильнюс: Минтис, 1977. — С. 82–84. — 144 с. — 35 000 экз.
• Вильнюсская операция // Литва: краткая энциклопедия. / редколл., предс. Й. Зинкус. Вильнюс, «Главная редакция энциклопедий», 1989. стр.181

Ссылки

• [www.victory.mil.ru/war/oper/20.html Вильнюсская операция]
• [www.rytufrontas.net/e107_plugins/content/content.php?content.52 сайт «Восточный фронт 1941-1945»  (лит.) — оригинальные аэрофотоснимки мест боевых действий]

Отрывок, характеризующий Вильнюсская фронтовая наступательная операция (1944)

Кое кто из ближайших родных еще оставались. Они сидели в большой гостиной. Князь Василий ленивыми шагами подошел к Пьеру. Пьер встал и сказал, что уже поздно. Князь Василий строго вопросительно посмотрел на него, как будто то, что он сказал, было так странно, что нельзя было и расслышать. Но вслед за тем выражение строгости изменилось, и князь Василий дернул Пьера вниз за руку, посадил его и ласково улыбнулся.
– Ну, что, Леля? – обратился он тотчас же к дочери с тем небрежным тоном привычной нежности, который усвоивается родителями, с детства ласкающими своих детей, но который князем Василием был только угадан посредством подражания другим родителям.
И он опять обратился к Пьеру.
– Сергей Кузьмич, со всех сторон , – проговорил он, расстегивая верхнюю пуговицу жилета.
Пьер улыбнулся, но по его улыбке видно было, что он понимал, что не анекдот Сергея Кузьмича интересовал в это время князя Василия; и князь Василий понял, что Пьер понимал это. Князь Василий вдруг пробурлил что то и вышел. Пьеру показалось, что даже князь Василий был смущен. Вид смущенья этого старого светского человека тронул Пьера; он оглянулся на Элен – и она, казалось, была смущена и взглядом говорила: «что ж, вы сами виноваты».
«Надо неизбежно перешагнуть, но не могу, я не могу», думал Пьер, и заговорил опять о постороннем, о Сергее Кузьмиче, спрашивая, в чем состоял этот анекдот, так как он его не расслышал. Элен с улыбкой отвечала, что она тоже не знает.
Когда князь Василий вошел в гостиную, княгиня тихо говорила с пожилой дамой о Пьере.
– Конечно, c'est un parti tres brillant, mais le bonheur, ma chere… – Les Marieiages se font dans les cieux, [Конечно, это очень блестящая партия, но счастье, моя милая… – Браки совершаются на небесах,] – отвечала пожилая дама.
Князь Василий, как бы не слушая дам, прошел в дальний угол и сел на диван. Он закрыл глаза и как будто дремал. Голова его было упала, и он очнулся.
– Aline, – сказал он жене, – allez voir ce qu'ils font. [Алина, посмотри, что они делают.]
Княгиня подошла к двери, прошлась мимо нее с значительным, равнодушным видом и заглянула в гостиную. Пьер и Элен так же сидели и разговаривали.
– Всё то же, – отвечала она мужу.
Князь Василий нахмурился, сморщил рот на сторону, щеки его запрыгали с свойственным ему неприятным, грубым выражением; он, встряхнувшись, встал, закинул назад голову и решительными шагами, мимо дам, прошел в маленькую гостиную. Он скорыми шагами, радостно подошел к Пьеру. Лицо князя было так необыкновенно торжественно, что Пьер испуганно встал, увидав его.
– Слава Богу! – сказал он. – Жена мне всё сказала! – Он обнял одной рукой Пьера, другой – дочь. – Друг мой Леля! Я очень, очень рад. – Голос его задрожал. – Я любил твоего отца… и она будет тебе хорошая жена… Бог да благословит вас!…
Он обнял дочь, потом опять Пьера и поцеловал его дурно пахучим ртом. Слезы, действительно, омочили его щеки.
– Княгиня, иди же сюда, – прокричал он.
Княгиня вышла и заплакала тоже. Пожилая дама тоже утиралась платком. Пьера целовали, и он несколько раз целовал руку прекрасной Элен. Через несколько времени их опять оставили одних.
«Всё это так должно было быть и не могло быть иначе, – думал Пьер, – поэтому нечего спрашивать, хорошо ли это или дурно? Хорошо, потому что определенно, и нет прежнего мучительного сомнения». Пьер молча держал руку своей невесты и смотрел на ее поднимающуюся и опускающуюся прекрасную грудь.
– Элен! – сказал он вслух и остановился.
«Что то такое особенное говорят в этих случаях», думал он, но никак не мог вспомнить, что такое именно говорят в этих случаях. Он взглянул в ее лицо. Она придвинулась к нему ближе. Лицо ее зарумянилось.
– Ах, снимите эти… как эти… – она указывала на очки.
Пьер снял очки, и глаза его сверх той общей странности глаз людей, снявших очки, глаза его смотрели испуганно вопросительно. Он хотел нагнуться над ее рукой и поцеловать ее; но она быстрым и грубым движеньем головы пeрехватила его губы и свела их с своими. Лицо ее поразило Пьера своим изменившимся, неприятно растерянным выражением.
«Теперь уж поздно, всё кончено; да и я люблю ее», подумал Пьер.
– Je vous aime! [Я вас люблю!] – сказал он, вспомнив то, что нужно было говорить в этих случаях; но слова эти прозвучали так бедно, что ему стало стыдно за себя.
Через полтора месяца он был обвенчан и поселился, как говорили, счастливым обладателем красавицы жены и миллионов, в большом петербургском заново отделанном доме графов Безухих.


Старый князь Николай Андреич Болконский в декабре 1805 года получил письмо от князя Василия, извещавшего его о своем приезде вместе с сыном. («Я еду на ревизию, и, разумеется, мне 100 верст не крюк, чтобы посетить вас, многоуважаемый благодетель, – писал он, – и Анатоль мой провожает меня и едет в армию; и я надеюсь, что вы позволите ему лично выразить вам то глубокое уважение, которое он, подражая отцу, питает к вам».)
– Вот Мари и вывозить не нужно: женихи сами к нам едут, – неосторожно сказала маленькая княгиня, услыхав про это.
Князь Николай Андреич поморщился и ничего не сказал.
Через две недели после получения письма, вечером, приехали вперед люди князя Василья, а на другой день приехал и он сам с сыном.
Старик Болконский всегда был невысокого мнения о характере князя Василья, и тем более в последнее время, когда князь Василий в новые царствования при Павле и Александре далеко пошел в чинах и почестях. Теперь же, по намекам письма и маленькой княгини, он понял, в чем дело, и невысокое мнение о князе Василье перешло в душе князя Николая Андреича в чувство недоброжелательного презрения. Он постоянно фыркал, говоря про него. В тот день, как приехать князю Василью, князь Николай Андреич был особенно недоволен и не в духе. Оттого ли он был не в духе, что приезжал князь Василий, или оттого он был особенно недоволен приездом князя Василья, что был не в духе; но он был не в духе, и Тихон еще утром отсоветывал архитектору входить с докладом к князю.
– Слышите, как ходит, – сказал Тихон, обращая внимание архитектора на звуки шагов князя. – На всю пятку ступает – уж мы знаем…
Однако, как обыкновенно, в 9 м часу князь вышел гулять в своей бархатной шубке с собольим воротником и такой же шапке. Накануне выпал снег. Дорожка, по которой хаживал князь Николай Андреич к оранжерее, была расчищена, следы метлы виднелись на разметанном снегу, и лопата была воткнута в рыхлую насыпь снега, шедшую с обеих сторон дорожки. Князь прошел по оранжереям, по дворне и постройкам, нахмуренный и молчаливый.
– А проехать в санях можно? – спросил он провожавшего его до дома почтенного, похожего лицом и манерами на хозяина, управляющего.
– Глубок снег, ваше сиятельство. Я уже по прешпекту разметать велел.
Князь наклонил голову и подошел к крыльцу. «Слава тебе, Господи, – подумал управляющий, – пронеслась туча!»
– Проехать трудно было, ваше сиятельство, – прибавил управляющий. – Как слышно было, ваше сиятельство, что министр пожалует к вашему сиятельству?
Князь повернулся к управляющему и нахмуренными глазами уставился на него.
– Что? Министр? Какой министр? Кто велел? – заговорил он своим пронзительным, жестким голосом. – Для княжны, моей дочери, не расчистили, а для министра! У меня нет министров!