Вильсон, Горас Гайман

Горас Гайман Вильсон
англ. Horace Hayman Wilson
Дата рождения:	26 сентября 1786(1786-09-26)
Место рождения:	Лондон
Дата смерти:	8 мая 1860(1860-05-08) (73 года)
Место смерти:	Лондон

Горас Гайман Вильсон или Хорас Хайман Уилсон (англ. Horace Hayman Wilson; 26 сентября 1786, Лондон — 8 мая 1860, Лондон) — английский индолог и санскритолог.

После изучения медицины в госпитале Сент-Томаса, в 1808 году Горас Вильсон отправился в Индию в качестве помощника хирурга в колонии Британской Ост-Индской компании в Бенгалии. Обладая знаниями в области металлургии, в течение нескольких лет Вильсон был консультантом на монетном дворе в Калькутте.

Будучи в Индии, Вильсон глубоко заинтересовался древнеиндийскими языками и литературой, и в 1811 году, по рекомендации Генри Колбрука, был назначен секретарём Бенгальского азиатского общества. В 1813 году Вильсон опубликовал свой первый перевод с санскрита — поэму великого индийского поэта Калидасы «Мегхадута». В 1819 году Уилсон опубликовал первый санскритско-английский словарь, основанный на материалах индийских учёных.

Вильсон также интересовался Аюрведой и традиционной индийской медициной. В частности, он опубликовал свои заметки о знаниях индийцев в области лечения холеры и проказы. В 1827 году Уилсон свой труд «Select Specimens of the Theatre of the Hindus», в котором содержался полный обзор индийской драмы, полный перевод шести пьес и краткий пересказ 23 других произведений. В каталоге «Mackenzie Collection» (1828) Вильсон перечислил и описал объёмную коллекцию восточных (преимущественно южноиндийских) манускриптов и предметов древнего искусства, собранных Колином Маккензи. В 1840 году вышел сделанный Вильсоном перевод «Вишну-пураны».

В 1832 году Вильсона избрали первым профессором санскрита Оксфордского университета, а в 1836 году он также стал исполнять обязанности библиотекаря Британской Ост-Индской компании. Вильсон был членом-основателем Королевского азиатского общества, а в 1837 году был избран его директором — пост, который он занимал до самой своей смерти. Также Вильсон был избран членом Лондонского королевского общества (1834) и членом-корреспондентом Петербургской Академии наук (1845).

Ссылки

• Вильсон, Горас Гайман // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [books.google.com/books/p/pub-4297897631756504?id=9dwDvOj1nloC&pg=PA156&dq=Ramayan#PPP3,M1 The Vishnu Purana: Book 4 of 6], 1840, Forgotten Books, ISBN 1605066605.

Отрывок, характеризующий Вильсон, Горас Гайман

Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.
– Тетенька, голубушка, скажите, что такое?
– Ничего, мой друг.
– Нет, душенька, голубчик, милая, персик, я не отстaнy, я знаю, что вы знаете.
Анна Михайловна покачала головой.
– Voua etes une fine mouche, mon enfant, [Ты вострушка, дитя мое.] – сказала она.
– От Николеньки письмо? Наверно! – вскрикнула Наташа, прочтя утвердительный ответ в лице Анны Михайловны.
– Но ради Бога, будь осторожнее: ты знаешь, как это может поразить твою maman.
– Буду, буду, но расскажите. Не расскажете? Ну, так я сейчас пойду скажу.
Анна Михайловна в коротких словах рассказала Наташе содержание письма с условием не говорить никому.
Честное, благородное слово, – крестясь, говорила Наташа, – никому не скажу, – и тотчас же побежала к Соне.
– Николенька…ранен…письмо… – проговорила она торжественно и радостно.
– Nicolas! – только выговорила Соня, мгновенно бледнея.
Наташа, увидав впечатление, произведенное на Соню известием о ране брата, в первый раз почувствовала всю горестную сторону этого известия.
Она бросилась к Соне, обняла ее и заплакала. – Немножко ранен, но произведен в офицеры; он теперь здоров, он сам пишет, – говорила она сквозь слезы.
– Вот видно, что все вы, женщины, – плаксы, – сказал Петя, решительными большими шагами прохаживаясь по комнате. – Я так очень рад и, право, очень рад, что брат так отличился. Все вы нюни! ничего не понимаете. – Наташа улыбнулась сквозь слезы.
– Ты не читала письма? – спрашивала Соня.
– Не читала, но она сказала, что всё прошло, и что он уже офицер…
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.