Вильявисенсио, Антонио

У этого человека испанская фамилия; здесь Вильявисенсио — фамилия отца, а Верастеги — фамилия матери.

Антонио Вильявисенсио Antonio Villavicencio<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Президент Соединённых Провинций Новой Гранады
12 августа 1815 года — 15 ноября 1815 года
Соправители:	Мануэль Родригес Торисес, Хосе Мигель Пей
Предшественник:	Триумвират: Кустодио Гарсиа Ровира Мануэль Родригес Торисес Хосе Мигель Пей
Преемник:	Камило Торрес Тенорио
Рождение:	11 марта 1763(1763-03-11) Кито, вице-королевство Новая Гранада
Смерть:	17 августа 1838(1838-08-17) (75 лет) Богота, вице-королевство Новая Гранада
Отец:	Хуан Фернандо де Вильявисенсио-и-Герреро
Мать:	Хоакина Верастеги-и-Давила

Антонио Вильявисенсио-и-Верастеги (исп. Antonio Villavicencio y Verástegui; 9 января 1775 — 6 июня 1816) — испанский военный южноамериканского происхождения, борец за независимость южноамериканских колоний.

Биография

Антонио Вильявисенсио родился в 1775 году в Кито, вице-королевство Новая Гранада; его родителями были Хуан Фернандо де Вильявисенсио-и-Герреро, рыцарь Ордена Сантьяго, и Хоакина Верастеги-и-Давила, дочь судьи Королевской аудиенсии Боготы.

Он закончил в Санта-Фе-де-Боготе Колледж Нуэстра-Сеньора-дель-Росарио, после чего родители отправили его для продолжения учёбы в Испанию. Там он поступил во флот, в 1805 году участвовал в Трафальгарском сражении в качестве подчинённого Антонио де Эсканьо.

В 1808 году Наполеон вынудил Карла IV и Фердинанда VII отречься от прав на испанский престол, и сделал королём Испании своего брата Жозефа. Однако это привело к народному восстанию, вылившемуся в затяжную войну. Королевский Верховный совет Кастилии провозгласил королевское отречение не имеющим силы, и носителем высшей власти в стране была объявлена Центральная Верховная Правящая Хунта Королевства. 29 января 1810 года Хунта самораспустилась, передав власть Регентскому совету Испании и Индий. Роспуск Хунты и образование Регентского совета были неоднозначно восприняты в американских колониях, и Регентский совет решил отправить туда эмиссаров для сбора информации и разъяснения ситуации в метрополии: Карлос Монтуфар был отправлен в Кито, Хосе де Кос Ириберри — в вице-королевство Перу, а Антонио Вильявисенсио — в вице-королевство Новая Гранада.

1 марта 1810 года три эмиссара покинули Кадис на шхуне «La Carmen», и 18 марта прибыли в Ла-Гуайру, откуда им пришлось отплыть в Каракас. Вильявисенсио оказался в Каракасе как раз вовремя для того, чтобы лично увидеть, как 19 апреля народные массы сместили генерал-капитана Венесуэлы Висенте Эмпарана и создали Верховную Хунту Венесуэлы.

После остановки в Венесуэле Антонио Вильявисенсио отправился в Картахену-де-Индиас, куда прибыл 8 мая. Там оказалась очень напряжённая политическая ситуация: народ требовал созыва общего собрания для обсуждения накопившихся проблем, а губернатор Франсиско Монтес правил провинцией с помощью насилия и террора, и не желал никого слушать. Антонио Вильявисенсио воспользовался своим положением эмиссара и разрешил проведение собрания, и 10 мая была избрана правящая Хунта Картахены, которая объявила о признании короля Фердинанда VII, но непризнании Жозефа Бонапарта. Антонио Вильявисенсио заявил, что раз Хунта признаёт королевскую власть, то он не видит причин препятствовать локальной автономии, и это заявление послужило спусковым крючком для цепочки революционных событий: 3 июля была образована местная Хунта в Сантьяго-де-Кали, 4 июля — в Памплоне, 9 июля — в Сокорро.

Прибытие Антонио Вильявисенсио в столице Новой Гранады Санта-Фе-де-Боготе ожидали 20 июля. Утром Хоакин Комачо пришёл к вице-королю Антонио Амар-и-Борбону, чтобы узнать его решение в ответ на просьбу об открытых выборах городского совета, но вице-король ответил на его вопрос грубостью. Тогда заговорщики из числа креолов решили осуществить имевшийся у них план революции.

Антонио Вильявисенсио узнал о событиях в Санта-Фе-де-Боготе, когда находился в Онде. Прибыв в столицу, он обнаружил, что свежеизбранная Верховная Народная Хунта Новой Гранады заявила о непризнании Регентского совета. Решившись, Антонио Вильявисенсио сложил с себя полномочия эмиссара Регентского совета, и присоединился к революции.

В независимой Новой Гранаде Антонио Вильявисенсио участвовал в походе Антонио Нариньо против роялистов юга, а в 1814 году стал военным советником Соединённых Провинций Новой Гранады. После побед над роялистами в октябре 1814 года в стране была создана исполнительная власть — Триумвириат. 11 июля 1815 года один из членов Триумвириата — Кустодио Гарсиа Ровира — подал в отставку, то Конгресс Соединённых Провинций предложил Антонио Вильявисенсио занять его место. Тот согласился, и был членом Триумвириата до роспуска последнего в ноябре 1815 года в связи с введением президентской формы правления.

После роспуска Триумвириата Антонио Вильявисенсио стал губернатором Хонды. Когда испанцы вновь завоевали Новую Гранаду, то 20 мая 1816 года он был арестован и 1 июня приговорён к смерти. 6 июня приговор был приведён в исполнение.

Отрывок, характеризующий Вильявисенсио, Антонио

– Я желаю только одного – исполнить вашу волю, – сказала она, – но ежели бы мое желание нужно было выразить…
Она не успела договорить. Князь перебил ее.
– И прекрасно, – закричал он. – Он тебя возьмет с приданным, да кстати захватит m lle Bourienne. Та будет женой, а ты…
Князь остановился. Он заметил впечатление, произведенное этими словами на дочь. Она опустила голову и собиралась плакать.
– Ну, ну, шучу, шучу, – сказал он. – Помни одно, княжна: я держусь тех правил, что девица имеет полное право выбирать. И даю тебе свободу. Помни одно: от твоего решения зависит счастье жизни твоей. Обо мне нечего говорить.
– Да я не знаю… mon pere.
– Нечего говорить! Ему велят, он не только на тебе, на ком хочешь женится; а ты свободна выбирать… Поди к себе, обдумай и через час приди ко мне и при нем скажи: да или нет. Я знаю, ты станешь молиться. Ну, пожалуй, молись. Только лучше подумай. Ступай. Да или нет, да или нет, да или нет! – кричал он еще в то время, как княжна, как в тумане, шатаясь, уже вышла из кабинета.
Судьба ее решилась и решилась счастливо. Но что отец сказал о m lle Bourienne, – этот намек был ужасен. Неправда, положим, но всё таки это было ужасно, она не могла не думать об этом. Она шла прямо перед собой через зимний сад, ничего не видя и не слыша, как вдруг знакомый шопот m lle Bourienne разбудил ее. Она подняла глаза и в двух шагах от себя увидала Анатоля, который обнимал француженку и что то шептал ей. Анатоль с страшным выражением на красивом лице оглянулся на княжну Марью и не выпустил в первую секунду талию m lle Bourienne, которая не видала ее.
«Кто тут? Зачем? Подождите!» как будто говорило лицо Анатоля. Княжна Марья молча глядела на них. Она не могла понять этого. Наконец, m lle Bourienne вскрикнула и убежала, а Анатоль с веселой улыбкой поклонился княжне Марье, как будто приглашая ее посмеяться над этим странным случаем, и, пожав плечами, прошел в дверь, ведшую на его половину.
Через час Тихон пришел звать княжну Марью. Он звал ее к князю и прибавил, что и князь Василий Сергеич там. Княжна, в то время как пришел Тихон, сидела на диване в своей комнате и держала в своих объятиях плачущую m lla Bourienne. Княжна Марья тихо гладила ее по голове. Прекрасные глаза княжны, со всем своим прежним спокойствием и лучистостью, смотрели с нежной любовью и сожалением на хорошенькое личико m lle Bourienne.
– Non, princesse, je suis perdue pour toujours dans votre coeur, [Нет, княжна, я навсегда утратила ваше расположение,] – говорила m lle Bourienne.
– Pourquoi? Je vous aime plus, que jamais, – говорила княжна Марья, – et je tacherai de faire tout ce qui est en mon pouvoir pour votre bonheur. [Почему же? Я вас люблю больше, чем когда либо, и постараюсь сделать для вашего счастия всё, что в моей власти.]
– Mais vous me meprisez, vous si pure, vous ne comprendrez jamais cet egarement de la passion. Ah, ce n'est que ma pauvre mere… [Но вы так чисты, вы презираете меня; вы никогда не поймете этого увлечения страсти. Ах, моя бедная мать…]
– Je comprends tout, [Я всё понимаю,] – отвечала княжна Марья, грустно улыбаясь. – Успокойтесь, мой друг. Я пойду к отцу, – сказала она и вышла.
Князь Василий, загнув высоко ногу, с табакеркой в руках и как бы расчувствованный донельзя, как бы сам сожалея и смеясь над своей чувствительностью, сидел с улыбкой умиления на лице, когда вошла княжна Марья. Он поспешно поднес щепоть табаку к носу.
– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]
Он отошел. Действительная слеза показалась на его глазах.
– Фр… фр… – фыркал князь Николай Андреич.
– Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! – закричал он, – а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, – прибавил князь Николай Андреич, обращаясь к князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. – Да или нет?
– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.
– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.