Винберг, Фёдор Викторович

Фёдор Викторович Винберг
Полковник Фёдор Викторович Винберг
Дата рождения	27 июня 1868(1868-06-27)
Место рождения	Киев, Российская империя
Дата смерти	14 февраля 1927(1927-02-14) (58 лет)
Место смерти	Шелль (Сена и Марна), Франция
Принадлежность	Российская империя Белое движение
Род войск	Кавалерия
Годы службы	1892—1918
Звание	Полковник (1911)
Командовал	2-м конным Прибалтийским полком (1914—1917) отделом Дружины ген. графа Ф. А. Келлера (1918)
Сражения/войны	Первая мировая война Гражданская война
Награды и премии	Иностранные:

Фёдор Ви́кторович Винберг (27 июня 1868, Киев — 14 февраля 1927) — русский офицер, дворянин, полковник Российской Императорской Гвардии, шталмейстер Высочайшего Двора, публицист и деятель Союза Михаила Архангела.

Участник Первой мировой и Гражданской войн. Участник Белого движения. Кавалер многих русских и иностранных орденов.

Биография

Ранние годы

Сын генерала Виктора Фёдоровича Винберга и Ольги Иосифовны Вельц. Окончил Киевскую 2-ю классическую гимназию и Александровский лицей (1890).

В 1891—1892 годах работал в Министерстве внутренних дел, был старшим чиновником для особых поручений при московском губернаторе.

В 1892 году поступил вольноопределяющимся на военную службу. Блестяще (по первому разряду) сдал офицерский экзамен при Елисаветградском кавалерийском училище и, будучи переименованным в эстандарт-юнкера, а затем в 1894 году произведённым в корнеты, Винберг был в этом же году году откомандирован в имевший славные традиции и принадлежавший к элитным частям Русской Императорской Армии Лейб-гвардии Уланский полк, в котором с 1895 года и был оставлен с правом дальнейшего продвижения по службе. Поручик (1898), штаб-ротмистр (1902), ротмистр (1906).

В годы революционных событий 1905—1907 годов Винберг в звании штаб-ротмистра в составе своего полка принимал участие в карательных экспедициях в Прибалтийском крае. Как подчёркивал сам Винберг уже на обвинительном процессе, устроенном над ним большевиками в 1918 году, совесть его в этом отношении была совершенно чиста:

я этого прошлого не стыжусь, в противоположность вам [большевикам], так злобно говорящим о мщении и расплате […] ни я, ни мои товарищи не относились [так] к побеждённым революционерам: исполнив свой воинский долг, мы делали всё возможное, чтобы не усугубить тяжести положения попадавших к нам революционеров

В 1911 произведён в полковники.

В 1913 году покинул действительную строевую службу, желая уделять больше времени семье и посвятить себя ведению хозяйства в собственном имении «Сильковичи» Калужской губернии. Занимался молочным хозяйством, имел небольшой конный завод. Вместе со своей супругой Винберг много сил уделил просвещению местного крестьянства — он был попечителем нескольких школ, создал народную библиотеку для крестьян окрестных деревень, организовал за свой счёт бесплатные завтраки для учащихся в его школах деревенских детей.

Ко времени своего оставления военной службы Фёдор Викторович был награждён целым рядом русских и иностранных орденов:

• Орден Святой Анны 3-й степени (1906)
• Орден Святого Станислава 2-й степени (1910),
• греческим орденом Спасителя (1901),
• болгарским «За военные заслуги» (1903),
• персидским «Льва и солнца» 3-й степени (1906).

В знак благодарности за верную и долголетнюю службу, Государь пожаловал Винберга придворным званием шталмейстера Высочайшего Двора.

Придерживался правых взглядов. После оставления воинской службы стал активным участником монархического движения. Был членом старейшей монархической организации Петербурга — «Русского собрания» и Русского народного союза имени Михаила Архангела. Входил в состав комиссии из 29 членов, готовившей к печати мартиролог жертв революционного террора «Книгу русской скорби». Был одним из учредителей Всероссийского Филаретовского общества народного образования, имевшего своей целью «постановку образования по всей России на исконных началах преданности Церкви Православной, Самодержавию Царскому и народности Русской».

Первая мировая война и революция

С началом Первой мировой войны сразу же поспешил в Петербург с целью вновь поступить в действующую армию, однако его родной полк уже был отправлен на фронт и Винберга назначили по мобилизации командиром запасного пехотного полка. Поскольку со спецификой пехоты Винберг был мало знаком, он начал хлопотать о переводе своём в кавалерию. Эти хлопоты не увенчались успехом и лишь помощь шефа его родного гвардейского Уланского полка Императрицы Александры Фёдоровны способствовала назначению Фёдора Викторовича командиром 2-го конного Прибалтийского полка (с 25.09.1915), с которым он и прошёл всю Великую войну.

После Февральской революции оставил действующую армию и был зачислен в резерв чинов Петроградского военного округа. В мае 1917 являлся одним из организаторов и председателем Союза воинского долга, созданного с целью «восстановления благородного духа Русской армии». Поддерживал связи с «Республиканским центром». Вскоре после Октябрьской революции, 6 декабря 1917 г. Винберг был арестован по обвинению в принадлежности к т. н. «монархической организации В. М. Пуришкевича» и заключён в Трубецкой бастион Петропавловской крепости. 19 декабря 1917 переведён в «Кресты». На суде своей вины не признал. Решением Революционного трибунала в январе 1918 Винберг был приговорён к принудительным общественным работам сроком на три года условно, с освобождением через год. В мае 1918, как и другие политические заключённые, попал под амнистию. После освобождения уехал в Киев.

В ноябре-декабре 1918 командир 4-го отдела офицерской дружины генерала Кирпичёва в Киеве. После взятия Киева петлюровцами был арестован и посажен в Лукьяновскую тюрьму, откуда был вскоре освобождён немцами, вместе с которыми в конце декабря 1918 года эвакуировался в Германию.

В эмиграции

В Германии издавал в Берлине газету «Призыв» (1919—1920, редакторы: С. Золотницкий, П. Шабельский-Борк) и журнал «Луч света» (1919—1926, редакторы: С. В. Таборицкий, Винберг, П. Шабельский-Борк), в котором в мае 1920 года опубликовал «Протоколы Сионских мудрецов». Вероятно, именно Винберг за год до этого передал текст "Протоколов" антисемитскому публицисту Людвигу Мюллеру фон Гаузену, который опубликовал их немецкий перевод в консервативном журнале «Ауф Форпостен». Уже впоследствии "Протоколы" были опубликованы на всех европейских языках.

Был одним из лидеров русской монархической эмиграции в Берлине. В мае-июне 1921 в качестве делегата от Баварии участвовал в работе Рейхенгалльского монархического съезда. Редактировал "Вестник Русского монархического объединения в Баварии".

Есть версии, что Винберг выступил организатором (по другой теории, «идейным вдохновителем») неудавшегося покушения на П. В. Милюкова 28 марта 1922 в зале Берлинской филармонии, окончившегося убийством В. Д. Набокова. Винберг присутствовал в зале филармонии, на публичной лекции Милюкова в момент самого покушения, исполнителями которого были близкие сотрудники Винберга П. Шабельский-Борк и С. Таборицкий.

После ареста убийц Набокова немецкой полицией, следствия и суда над ними был вынужден уехать во Францию.

Умер в 1927 году.

Семья

Был женат на княгине Анне Павловне Барятинской (урожд. Лихачёвой). Дети: Виктор (1901—1919), Александра (1903—?), Ольга (1910—1992).

Сочинения

• Боеспособность // Народный трибун, 19.10.1917.
• Контрасты // Народный трибун, 22.10.1917.
• В плену у «обезьян». (Записки «контрреволюционера»). Киев: тип. губернского правления, 1918.
• "Света неземного блеском озарённые..." (стихотворение) // Луч света. Кн. I. Берлин, 1919. С. 7.
• Перед рассветом // Там же. С. 8—13.
• Светоч родины // Там же. С. 39—41.
• Берлинские письма // Там же. С. 43—65; Луч света. Кн. II. Берлин, 1919. С. 7—38; Кн. III. Берлин, 1920. С. 8—70.
• Разумное слово // Луч света. Кн. I. Берлин, 1919. С. 85—87.
• Подлинность «Сионских протоколов» // La Vieille France. № 218 (1921).
• [ryibak.pravoverie.ru/files/Винберг.Крестный%20путь.htm Крестный путь]. Мюнхен: Тип. Р. Ольденбурга, 1921, (2-е изд. - 1922), (репринт со 2 изд: "София", СПб, 1997.)
• Царь-Освободитель и освобождённые рабы // Луч света. Кн. IV. Мюнхен, 1922. С. 115—196.
• Fecit, cui podest. Отрывки из дневника // Там же. С. 236—266.
• Открытое письмо // Там же. С. 370—392.
• Беседы с ближними // Там же. С. 402—408; Кн. V (VI). Нови Сад, 1925. С. 10—23.
• Der wackere Zentralverein // Völkischer Beobachter. 4.5.1923.
• Из записной книжки // Луч света. Кн. V (VI). С. 133—136.

Источники и литература

• Послужные списки Ф.В. Винберга
  • РГВИА. Ф. 409, п/с 3-574 (1909), п/с 514 и 261-862 (оба 1913).
• [www.rusidea.org/?a=25021410 Некролог в календаре «Святая Русь» от 27.02.1927]
• Верная гвардия. Русская смута глазами офицеров-монархистов. М.: НП «Посев», 2008 ISBN 978-5-85824-179-9
• Волков С. В. Офицеры российской гвардии. М. 2002
• Чёрная сотня. Историческая энциклопедия 1900—1917. М., Крафт+, Институт русской цивилизации, 2008.
• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=2710 Винберг, Фёдор Викторович] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»

Отрывок, характеризующий Винберг, Фёдор Викторович

– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.


Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.
Перемирие для Кутузова было единственным средством выиграть время, дать отдохнуть измученному отряду Багратиона и пропустить обозы и тяжести (движение которых было скрыто от французов), хотя один лишний переход до Цнайма. Предложение перемирия давало единственную и неожиданную возможность спасти армию. Получив это известие, Кутузов немедленно послал состоявшего при нем генерал адъютанта Винценгероде в неприятельский лагерь. Винценгероде должен был не только принять перемирие, но и предложить условия капитуляции, а между тем Кутузов послал своих адъютантов назад торопить сколь возможно движение обозов всей армии по кремско цнаймской дороге. Измученный, голодный отряд Багратиона один должен был, прикрывая собой это движение обозов и всей армии, неподвижно оставаться перед неприятелем в восемь раз сильнейшим.
Ожидания Кутузова сбылись как относительно того, что предложения капитуляции, ни к чему не обязывающие, могли дать время пройти некоторой части обозов, так и относительно того, что ошибка Мюрата должна была открыться очень скоро. Как только Бонапарте, находившийся в Шенбрунне, в 25 верстах от Голлабруна, получил донесение Мюрата и проект перемирия и капитуляции, он увидел обман и написал следующее письмо к Мюрату:
Au prince Murat. Schoenbrunn, 25 brumaire en 1805 a huit heures du matin.
«II m'est impossible de trouver des termes pour vous exprimer mon mecontentement. Vous ne commandez que mon avant garde et vous n'avez pas le droit de faire d'armistice sans mon ordre. Vous me faites perdre le fruit d'une campagne. Rompez l'armistice sur le champ et Mariechez a l'ennemi. Vous lui ferez declarer,que le general qui a signe cette capitulation, n'avait pas le droit de le faire, qu'il n'y a que l'Empereur de Russie qui ait ce droit.
«Toutes les fois cependant que l'Empereur de Russie ratifierait la dite convention, je la ratifierai; mais ce n'est qu'une ruse.Mariechez, detruisez l'armee russe… vous etes en position de prendre son bagage et son artiller.
«L'aide de camp de l'Empereur de Russie est un… Les officiers ne sont rien quand ils n'ont pas de pouvoirs: celui ci n'en avait point… Les Autrichiens se sont laisse jouer pour le passage du pont de Vienne, vous vous laissez jouer par un aide de camp de l'Empereur. Napoleon».
[Принцу Мюрату. Шенбрюнн, 25 брюмера 1805 г. 8 часов утра.
Я не могу найти слов чтоб выразить вам мое неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.
Впрочем, если российский император согласится на упомянутое условие, я тоже соглашусь; но это не что иное, как хитрость. Идите, уничтожьте русскую армию… Вы можете взять ее обозы и ее артиллерию.
Генерал адъютант российского императора обманщик… Офицеры ничего не значат, когда не имеют власти полномочия; он также не имеет его… Австрийцы дали себя обмануть при переходе венского моста, а вы даете себя обмануть адъютантам императора.
Наполеон.]
Адъютант Бонапарте во всю прыть лошади скакал с этим грозным письмом к Мюрату. Сам Бонапарте, не доверяя своим генералам, со всею гвардией двигался к полю сражения, боясь упустить готовую жертву, а 4.000 ный отряд Багратиона, весело раскладывая костры, сушился, обогревался, варил в первый раз после трех дней кашу, и никто из людей отряда не знал и не думал о том, что предстояло ему.


В четвертом часу вечера князь Андрей, настояв на своей просьбе у Кутузова, приехал в Грунт и явился к Багратиону.
Адъютант Бонапарте еще не приехал в отряд Мюрата, и сражение еще не начиналось. В отряде Багратиона ничего не знали об общем ходе дел, говорили о мире, но не верили в его возможность. Говорили о сражении и тоже не верили и в близость сражения. Багратион, зная Болконского за любимого и доверенного адъютанта, принял его с особенным начальническим отличием и снисхождением, объяснил ему, что, вероятно, нынче или завтра будет сражение, и предоставил ему полную свободу находиться при нем во время сражения или в ариергарде наблюдать за порядком отступления, «что тоже было очень важно».